Читать книгу "Напряжение сходится - Владимир Ильин"

— С чужим манекеном? Ты шибанутый? — Строго посмотрел на меня друг.

— Артем, это не шуточный вопрос!

— Ты убил девушку, потому что она изменяла твоему манекену с другим манекеном? — Поднял он раздраженный голос, приподнимаясь с табурета.

— Что значит убил, ты с ума сошел? — Сбился я. — У меня и в мыслях не было ее убивать.

— То есть, несчастный случай? Из-за манекена? — Встал он во весь рост и глядел вовсе недобро, с прямым осуждением.

— Хватит нести бред, — хлопнул я ладонью по столу. — Какой несчастный случай? Почему я вообще должен убивать Нику?

— А свидетель тебе зачем?

— Так, на свадьбу, — посмотрел я на него недоуменно. — Понимаешь, когда я увидел эти снимки, то понял, что не могу позволить, чтобы все вот это на фото произошло взаправду! Не могу допустить, чтобы она оказалась в чужих объятиях, — сбивчиво и искренне стал я излагать. — Чтобы когда-нибудь она фотографировалась с ним, а я шел где-то на фоне!

— А-а, — задумчиво протянул Артем, вновь усаживаясь на стул. — Ну, я же говорил: либо поубиваете друг друга, либо поженитесь.

Но голос его был ныне добродушным и удовлетворенным.

— А еще мне нужен способ как-то влиять на нее, — откашлялся я и постарался быть прежним логичным и целеустремленным. — Не слушается, не принимает мою помощь, трубку не берет. Возмутительно!

— Так а свадьба чем поможет?

— Это единственный способ управлять ею, не сильно нарушая закон. — Уверенно доложил я ему. — Невеста ведь в род мужа уходит, под полную власть супруга. А там и пытки, и высокая башня, и отварная морская капуста, если будет упорствовать.

Артем поморщился, явно припомнив неприятные вкусовые ощущения.

— Ее мнение насчет свадьбы, так понимаю, еще не спрашивал?

— Это детали. Свидетель важнее. — Отмахнулся я.

— С чего бы это еще? — Поднялся Артем, чтобы щелкнуть по выключателю света.

Так, пожалуй, действительно стало гораздо лучше — на улице окончательно стемнело.

— Ну, это ведь тот самый человек, который подтверждает, что невеста в здравом уме, добровольно и не под химией? — Неуверенно предположил я.

— Нет. Просто друг жениха. Говорит ему следующим утром, что тот все делал по своей воле и повторяет это следующие сорок лет, — оскалился улыбкой Артем.

— Какая нефункциональная должность. А свидетельница?

— Не дает невесте сбежать и пить для храбрости.

— То есть, никакой юридической подоплеки, — задумался я. — Значит, если просто позаимствовать паспорт и проставить штампы, то это будет уже не похищение, а медовый месяц…

— Отца невесты забыл.

— А что с ним? — Чуть напрягся я, предполагая недоброе.

— Без согласия отца невесты, никакой свадьбы быть не может, — смотрел Артем с непонятным удовлетворением во взгляде. — Даже в храм не пустят.

— Какой замшелый атавизм!

— Девушка переходит из рода отца в род мужа, — пожал друг плечами. — Эта сделка может быть только по согласию сторон. А папа, я так понимаю, тебя не сильно любит?

— Судя по некоторой информации, ненавидит, — помрачнел я.

История с изоляцией семейства Еремеевых непонятным мне образом вывела мою персону в главные злодеи перед Никой и ее отцом. С учетом моей непричастности к их тяготам и посильного участия в их судьбе, это было более чем несправедливо, но их благодарность мне была не нужна.

— Ну, переживать не стоит, — сложил он ладони с довольным видом на животе. — В любой сделке есть вопрос цены. Главное, взять такой ценник выкупа, чтобы папа точно не отказал.

— Там не ценник, там дисконт должен быть, — буркнул я возмущенно. — Неликвид сумасшедший!

— Максим, — стал сосредоточенным друг. — Я же не шучу. И ты, пожалуйста, отнесись со всей ответственностью. Какой у тебя на нее бюджет?

— Любой. — Сухо выдал я.

— Давай чуть серьезнее. — Отразил он легкое раздражение. — Любой — это я сейчас завалюсь в Кремль, закину ноги на праздничную скатерть и буду сватать тебе принцессу. Папаша ее точно сдаст за пару-тройку линкоров.

— Во дворце Ники нет.

— Да я не про это! Мне же еще в дом этого Еремеева входить, — с досадой произнес Артем. — Он, знаешь ли, вообще может на порог не пустить. Уж больно ты ему досадил, а тут сватаешься к старшей дочке. Откажет — ладно, вернуться можно. А если пустит, и в цене не сойдемся? Вернее, я скажу — добро, а денег нет. Я ведь тоже не сразу крупную сумму смогу одолжить. Выйдет позор на всю Москву!

— Княжича не пустит? — Изобразил я удивление, проигнорировав все остальное.

— Слово «гордость» знакомо?

— А то ж, я ее главный акционер. То есть, лучше тебя одного не пускать, — кивнул я своим мыслям. — Игоря если попросить с тобой пойти, плюс еще знакомых, должников…

— Максим, какой бюджет, — теряя терпение, повторил Артем.

— Я же сказал — любой.

— У тебя спросят потом, но давай сейчас порепетируем, — тяжело вздохнул товарищ. — Ты в здравом уме и твердой памяти? Вот увидел фотографии, зажегся, меня вытянул, и любые деньги, лишь бы она была с твоим манекеном?

— Я абсолютно уверен и полностью здоров. — Определив, что отшутиться не выйдет, сухо произнес я. — Фотографии тоже важны. Ты ведь знаешь, что Ника два раза спасла мне жизнь? Потому что была рядом, а не рядом с кем-то еще.

— Вертолет, который украли бандиты, принадлежал ее семье. — Произнес Шуйский нейтрально, не разделяя восторги. — Если бы они охраняли его тщательнее, ничего бы не было.

— Да, и артефакт, который позволил бы победить тогда в самолете без падения, она тоже потеряла, — эхом произнес я, упершись взглядом в столешницу. — Один бардак вокруг нее, ни один план не исполняется…

— Максим, целитель, пусть даже ранга учитель, не стоит любых денег. Посоветовать ученицу «мастера»? Будет рядом почти круглосуточно. Если, конечно, речь именно о здоровье. — В голосе проявились осторожные нотки любопытства.

Словно мудрый преподаватель, подцепивший на легкой неискренности.

— Во влюбленность ты не веришь? — Поднял я на него ироничный взгляд.

— Твоя проблема в излишней честности, — поднялся Артем, взял стакан и сполоснул под краном, налив себе на четверть воды. — Сказал бы: десять миллионов, и я бы ничего не заметил. Сотня — пусть так. На турнире каждому из нас досталось в несколько раз больше больше. Ты же все еще можешь себе это позволить?

— Так какая проблема в «любых» деньгах? — Проявил я любопытство, уже осознавая, что придется сказать больше первых двух причин. — Для многих, это гораздо меньше десяти миллионов.

— Но не для тебя, — отсалютовал он стаканом, пригубив. — Любые, значит любые. Итак, что же стоит любых денег?