Читать книгу "Сомневайся во всем - Рене Декарт"

Но в данном случае не может быть ничего более полезного, нежели исследовать, что такое человеческое познание и как далеко оно простирается. Потому-то мы и соединяем эту двойную задачу в одну и думаем, что следует заняться ей как самой важной из всех, согласно изложенным ранее правилам. Это должен сделать однажды в своей жизни каждый человек, как бы мало он ни любил истину, ибо такое исследование заключает в себе все верные средства познания и весь метод. Но ничто не кажется мне более нелепым, чем смелые споры о загадках природы, о влиянии звезд, о тайнах грядущего и о других подобных вещах, споры, в которые пускаются многие люди, никогда даже не задав себе вопроса, доступно ли все это человеческому разуму. Нам не должно казаться недоступным или трудным определение границ нашего ума, который находится в нас самих, если мы часто не колеблемся высказывать мнения даже о вещах, которые находятся вне нас и являются для нас совершенно чуждыми. И задача обнять мыслью все, что существует в мире, уже не будет для нас неизмеримо большой, когда мы будем знать, каким образом каждая вещь подлежит исследованию нашего ума; ведь нет ничего настолько многообразного или разрозненного, чего ум не сумел бы посредством энумерации, о которой мы трактовали, заключить в строгие границы и разместить по соответствующим классам. Чтобы сделать опыт в поставленной нами задаче, сначала разделим на две части все, что к ней относится, а именно, она должна касаться нас, способных познавать, и самих вещей, которые могут быть познаны. Обе эти части мы обсудим по отдельности.

Декарт намечает дальнейшую программу исследования познавательных способностей человека, которая в теории познания стала основой всей традиции рационализма. Познание основывается на разуме, а воображение, чувства и память могут способствовать или препятствовать ему. Каждая из этих способностей требует специального исследования. Далее следует перейти к вещам, которые постигаются разумом. Как к простым, так и к составным, как к существующим независимо от познания, так и к созданным в его процессе.

Прежде всего заметим, что познавательная способность присуща только интеллекту, но что для него могут быть помехой или помощью три другие способности, а именно: воображение, чувства и память. Следовательно, нужно по порядку рассмотреть, в чем нам может вредить или помогать каждая из этих способностей, для того чтобы мы остерегались их или пользовались всеми теми благами, которые они нам предоставляют. И таким образом посредством достаточной энумерации мы обсудим эту первую часть, что будет показано в следующем правиле.

Затем нужно перейти к самим вещам и рассматривать их лишь постольку, поскольку они доступны нашему интеллекту. В этом отношении мы разделяем их на простейшие и комплексные, или сложные. Простые могут быть только духовными, или телесными, или теми и другими вместе; и в заключение: иные сложные вещи интеллект воспринимает таковыми прежде, чем он успеет вынести о них какое-либо определенное суждение, другие же он составляет сам. Все это будет более пространно изложено в правиле XII, где мы докажем, что заблуждение возможно лишь относительно последних, которые создаются интеллектом, почему мы и разделяем их еще на два вида: на выводимые из простейших вещей и известные сами собой — о них мы будем говорить в следующей книге — и на такие, которые, согласно нашему опыту, предполагают другие, сложные по существу, — этим мы посвятим всю третью книгу.

Во всем же этом трактате мы хотим исследовать с такой тщательностью и сделать настолько доступными все пути, ведущие человека к познанию истины, чтобы всякий, кто проникся этим методом, как бы ни был посредственен его ум, увидел, что нет ничего скрытого от него более, чем от других, и что в дальнейшем от него не будет скрыто ничего вследствие несовершенства его ума или недостатка опытности. Но всякий раз, когда он обратит свой ум к познанию чего-либо, он или вполне этого достигнет, или догадается, что успех этого зависит от опыта, который для него невозможен, и поэтому он не будет обвинять свой ум, хотя и был вынужден остановиться, или, наконец, он докажет, что исследование данной вещи превышает силы всякого человеческого ума, и поэтому уже более не будет считать себя невеждой, ибо такой вывод есть знание не менее ценное, чем всякое другое.

Декарт намечает программу исследования, которая лежит в основе традиции рационализма. Рационализм — это направление в теории познания, в котором признается первичность умственного познания, удостоверяющего познание посредством органов ощущений. Во многом эта программа сближается с программой исследования Иммануила Канта, которая легла в основу традиции трансцендентализма. Более того, в дальнейшем трансцендентализм поглотит традицию рационализма. Трансцендентализм — это направление в теории познания, предполагающее изучение его априорных предпосылок. Априорным называется все то, что постигается независимо от эмпирического опыта. Декарт тоже обращается к анализу априорной структуры познания, хотя и не называет эту структуру словом «априорная». Этот термин в философский оборот введет Кант много позже. Однако различие между позицией его и Декарта состоит в том, что Кант превращает априорное в самостоятельный предмет познания, в то время как Декарт анализирует априорные принципы познания в качестве средств для познания окружающего мира. Поэтому именно Кант считается основоположником традиции трансцендентализма.

Правило IX

Нужно обращать острие ума на самые незначительные и простые вещи и долго останавливаться на них, пока не привыкнем отчетливо и ясно прозревать в них истину

Данное правило подразумевает необходимость тренировки ума, чтобы более эффективно пользоваться интуицией и дедукцией. Казалось бы, интуиция удостоверяет то, что и так очевидно для ума. Однако даже осмысление очевидного требует усилий, ведь очевидность определяется вовсе не легкостью восприятия, а тем, что в познании открывается нечто самоудостоверяющее себя. Но само познание этого требует больших усилий. Порой в простой интуиции не удается вместить все стороны постигаемого явления, поэтому требуется навык внимания, который можно развивать, обращаясь к более легким для восприятия явлениям. Тем более такой навык требуется для дедукции, где необходимо соблюдение строгой последовательности выводов.

Дав изложение двух действий нашего интеллекта, а именно интуиции и дедукции, о которых мы говорили, что только ими надлежит пользоваться в целях достижения знания, продолжим в этом и в следующем правилах объяснение тех способов, посредством которых мы можем научиться лучше производить эти действия, а также и развивать две главные способности нашего ума: его проницательность в отчетливой интуиции отдельных вещей и остроту в искусном выведении одного из другого.

Как нужно пользоваться интуицией ума, мы познаем уже из сравнения ее со зрением, ибо тот, кто хочет охватить одним взглядом одновременно большое количество объектов, не различает ясно ни одного из них; равным образом и тот, кто имеет обыкновение обращаться одним актом мысли одновременно ко многим объектам, имеет смутный ум. Однако мастера, которые занимаются тонкими ремеслами и привыкают тщательно рассматривать каждую точку, путем упражнения приобретают способность в совершенстве различать самые незаметные и тонкие вещи; равным образом и всякий, кто никогда не разбрасывается мыслью по различным объектам одновременно, но всецело направляет ее на исследование всегда самых простых и легких вещей, становится проницательным.