Читать книгу "Ловушка для Буратино - Валерий Роньшин"

— Странно ты его как-то позвал, — сказал Молодцов.

Ромка и Димка послали Толстикова в школу, чтобы тот вызвал Брыкина для разговора. А Леша, зная, каким будет этот разговор, не смог отказать себе в удовольствии подразнить Брыкина.

Из-за угла с дикими криками и улюлюканьем выскочили Брыкин, Паля и Роня. Но, увидев Димку с Ромкой, остановились и замолчали.

— А я-то думаю, чего это Толстый вдруг таким смелым заделался, — сказал Брыкин.

— Заткнись! — бросил ему Леша.

— Я тебе сейчас заткнусь, — пошел Стас на Толстикова. Леша быстро спрятался за широкую спину Молодцова.

— Вот что, Брыкин, — холодно произнес Димка, — у нас к тебе разговор имеется. А вы валите отсюда, — исподлобья взглянул он на Палю и Роню.

— Еще чего, — запетушился Роня.

— Валите, пока по-хорошему говорят, — сказал Ромка, в голосе которого не было ничего хорошего.

— Что, Орешкин, записочка моя не понравилась? — язвительно осведомился Стас.

— Записка тут ни при чем. Брыкин сплюнул на землю.

— Идите, пацаны, — сказал он, обращаясь к Пале и Роне.

Те с показным неудовольствием, а на самом деле с радостью ушли. Им не очень-то хотелось связываться с Молодцовым.

— Ну, чего надо? — спросил Брыкин, снова плюнув на землю.

— Ты вчера на большой перемене был в буфете? — начал разговор Димка.

— Не помню, — стал по привычке выпендриваться Стас.

— А я тебе напомню. Ты сидел рядом с нами. За соседним столом. И слышал наш разговор.

— Больно надо ваши дурацкие разговоры слушать.

— Да нет, Брыкин, слышал, — с угрожающим спокойствием продолжал Молодцов. — И кому-то его передал.

— Какой еще разговор?

— Сам знаешь какой. Про Соломатину. О том, что она пойдет с Орехом в театр. А после спектакля мы с Толстиковым на них нападем, будто бандиты. А напали настоящие бандиты. Орешкину чуть голову не проломили, а Соломатину хотели похитить.

— Да кому нужна ваша Соломатина? Я ее сейчас в классе видел.

— Верно. Потому что бандиты перепутали и вместо нее похитили Катьку.

— Какую еще Катьку?

— Мою сестру, — сказал Ромка.

— Да что вы мне тут грузите? — не очень уверенно проговорил Брыкин. — Ничего я в буфете не слышал. Выпил стакан сока да на урок пошел.

— Может, ему вмазать? — предложил из-за Димкиной спины Толстиков.

— Не надо, Леша, — сказал Молодцов. — Мы же не братва какая-нибудь. Мы трое одного не бьем. — Он медленно приблизился к Брыкину и посмотрел на того в упор. — Не думал я, Стас, что ты такой гад.

— Кто гад?! — сжал кулаки Брыкин. — Я гад?!

— Да, ты!

— Наводчик, — с презрением сказал Ромка. Брыкин покраснел, потом побледнел и снова покраснел.

— Не наводчик я! — срывающимся голосом выкрикнул он. — Не наводчик!..

И, повернувшись, Стае бросился бежать.

Глава XII Брыкин все понимает

Перепрыгивая через ступеньки, Брыкин влетел на второй этаж, схватил свою сумку в кабинете литературы и кинулся обратно к двери.

— Стас, ты куда? — окликнул его Паля. Брыкин не ответил.

Он выбежал из школы и, не сбавляя темпа, понесся по улице. «Наводчик, наводчик, наводчик…» — звучал у него в ушах голос Орешкина.

Только когда дыхание сделалось хриплым и прерывистым, а сердце готово было выскочить из груди, Стас остановился. Щеки горели. По лбу катились капли пота. Брыкин стоял у Летнего сада. Он вошел за ограду и буквально рухнул на скамейку.

Надо было отдышаться. Отдышаться и подумать. Хорошенько подумать. Потому что когда Молодцов сказал о похищении Кати Орешкиной, Стас сразу понял, чьих это рук дело.

Андрея Макарова.

Макаров был отчимом Стаса. Мать познакомилась с ним прошлым летом в Сочи, куда она ездила отдыхать по путевке. Оказалось, что Андрей тоже из Питера. Поэтому, когда они вернулись домой, их знакомство продолжилось.

И очень скоро Макаров стал жить у Брыкиных. Он был намного моложе матери Стаса, и Стас называл его просто по имени.

Несколько лет назад Макаров вернулся из армии, где он служил в группе спецназа. В Питере он легко устроился на работу в частное охранное агентство «Щит». Это агентство специализировалось на охране ночных заведений: клубов, ресторанов, казино… Андрей работал охранником в казино на Васильевском острове.

Макаров охотно брал Стаса с собой на дежурство, и Брыкин познакомился с другими охранниками.

Однажды отчим попросил Стаса помочь ему в одном деле. Он сказал, что на казино «наехали» рэкетиры и надо с ними разобраться.

Стас, конечно, с радостью согласился.

— А как мы будем с ними разбираться? — спросил он. — Они что, хотят напасть на казино?

Макаров рассмеялся:

— Нет, брат, все наоборот. Мы на них нападем. Знаешь, как говорил Наполеон: «Лучший вид защиты — это нападение».

И вот поздней ночью на двух джипах охранники поехали на разборку с рэкетирами. Они заехали в какой-то темный переулок, и Андрей показал Стасу на двухэтажный особняк с металлической дверью.

— Давай, Стас, — легонько толкнул он Брыкина в спину.

Стас подошел к двери, над которой была установлена камера слежения, и уверенно надавил на кнопку звонка. Когда по переговорному устройству его спросили, в чем дело, он, как его и учил Андрей, плаксивым голосом ответил:

— Дяденька, пустите, пожалуйста, позвонить. Моей маме плохо. Надо срочно «скорую» вызвать.

Послышался скрежет многочисленных замков и засовов. Дверь открылась. И тут же со всех сторон налетели охранники, ворвались в помещение; раздались выстрелы и крики… Что было дальше, Стас не видел. Они с Макаровым поехали домой. Поужинали и легли спать.

Через некоторое время отчим вновь попросил Брыкина помочь охранникам. Теперь уже другая банда рэкетиров «наехала» на казино, требуя денег.

И снова все повторилось. Темная ночь. Два джипа. Вооруженные охранники. Стас опять звонил в какую-то дверь, объяснял, что его маме плохо и надо срочно вызвать «скорую». Дверь открывали. Врывались охранники. Стрельба, крики…

Еще через некоторое время задание усложнилось. Теперь, когда Брыкину открывали дверь, он должен был прыснуть в лицо открывшему нервно-паралитический газ из баллончика.

В общем, казино, в котором работал Макаров, было каким-то несчастливым. Чуть ли не каждый месяц на игорный дом наезжали бандиты. И бедным охранникам снова и снова приходилось выезжать на разборки. Или, как выражался Андрей, на «стрелки».