Читать книгу "Он & Она - Диана Машкова"

С этого момента жизнь в семье Харитоновых резко изменилась. Опираясь на собственный опыт, Глеб думал, что работа на Антона не будет отнимать у его жены очень уж много времени, но он ошибался. Став помощницей депутата, Олеся почти перестала бывать дома. Могла уехать чуть свет, могла вернуться под утро, а могла и вовсе не приехать, потому что у нее начались командировки разной степени длительности – хотя у самого Глеба за все время этой работы практически не было командировок.

– Это я тебя берег, старик, – смеясь, говорил Антон в ответ на все недоуменные вопросы бывшего помощника. – Ты все-таки человек уже не совсем молодой, я думал, что жаль тебя гонять туда-сюда. А супружнице твоей такие разъезды только в кайф.

Сама Олеся, сколько бы муж ни допытывался, вообще ничего не рассказывала о своей работе.

– Можно подумать, ты сам не знаешь, – отмахивалась она. – Все то же самое, что и раньше… И вообще давай спать, я очень устала.

В опустевшем доме Глеб чувствовал себя необычайно одиноким. Кроме кошки Муси, ему не с кем было поговорить, никому до него не было дела. Чтобы избавиться от этой тоски, он решил возвратиться к прежней работе и вновь вернулся в строительную фирму Котова, уже, конечно, не генеральным директором компании (эта должность была занята его бывшим помощником), а только одним из заместителей. Но вот что странно – дело, которое раньше казалось не только привычным, но и любимым, больше не увлекало и не занимало. Глеб работал чисто механически, не вкладывая душу: так, как когда-то в детстве мыл посуду или зубрил спряжения глаголов – лишь потому, что это надо. Мысли его были далеко, и чем дальше, тем более печальными эти мысли становились. Неужели его второй брак оказался столь же неудачным, сколь первый? За какие-то полгода они с Олесей стали совершенно чужими людьми: почти не разговаривают, нигде не бывают вместе. Об интимной жизни и говорить нечего, он уже не помнил, когда они последний раз занимались любовью. В этом, конечно, и его вина, с возрастом мужской силы здорово поубыло, и после бурного всплеска чувств, вызванного запоздалой любовью и свадьбой, наступил неизбежный период спокойствия. Но все равно ведь человеку в любом возрасте хочется ласки, нежности и тепла! Но каждый раз, когда он пытался обнять жену, Леся отодвигалась от него со словами: «Ой, Глеб, ты опять… Не сейчас!» – и такой гримасой, что он вскоре окончательно прекратил попытки наладить хоть какой-то интимный контакт в семье.

Чувствуя себя несчастным и потерянным, Глеб начал ходить сначала к психоаналитику, а потом и по врачам, которые, как водится, нашли у него целую гору болезней, как реальных (кто из нас полностью здоров?), так и мнимых, но требующих длительного и дорогостоящего лечения. Не очень-то хотелось Глебу записывать себя в старые развалины, но, с другой стороны, занятость своим здоровьем хоть как-то отвлекала…

Гроза разразилась в одно из воскресений, когда Леся неожиданно оказалась дома. Накануне она вернулась очень поздно, поэтому вышла из своей спальни уже в первом часу. Сидя в джинсах и футболке за кухонным столом, Леся ела мюсли, разбавленные обезжиренным молоком, и смотрела телевизор. Глеб, который уже давно позавтракал, все-таки тоже пришел на кухню, чтобы составить жене компанию. Он обратился к ней минимум раза три и только на четвертый получил раздраженный ответ:

– Ну подожди! Не видишь, что ли, мне сейчас не до тебя, я смотрю новости.

Со вздохом муж обратил свой взор на Мусю, теревшуюся об его ноги, и в очередной раз завел разговор с ней. Олеся бросила пару недовольных взглядов в их сторону, а потом вдруг резко поднялась, с грохотом выдвинула стул и отчеканила:

– Я хочу подать документы на развод!

Кошка от содрогания Глеба отпрянула от него и забилась в угол, предчувствуя, что сейчас будет скандал.

Глеб, близоруко щурясь, удивленно глядел на жену.

– Лесенька, почему?! Что тебя не устраивает? Я же дал тебе все! У тебя есть квартира, деньги, престижная работа. Я помог тебе получить московскую прописку, ввел тебя в свой круг, познакомил с влиятельными людьми… И что, теперь ты хочешь бросить меня?

Она пожала плечами:

– Конечно, я благодарна тебе за все, что ты для меня сделал. Но…

– Ты уходишь к Антону? – догадался муж. – Это он виноват в нашем разводе?

– Нет, конечно! – с самым что ни на есть честным и искренним видом отвечала Олеся. – При чем тут Антон? С Антоном у нас исключительно деловые отношения. К тому же он женат.

– А кто же тогда?

– Глеб, ну что ты заладил: кто, кто… – пожала плечами Олеся. – Почему ты так уверен, что проблема обязательно в мужчине? Мы не подходим с тобой друг другу – вот и вся причина. Извини, у меня не так много времени и нервов на обсуждение дела, которое требует только твоей подписи. Сообщи мне, когда мы сможем подать документы на развод. И не обижайся. Ты хороший, просто ты не мой человек.

И, не дав супругу что-либо ответить, Олеся вышла из кухни в прихожую, обулась, накинула куртку и покинула квартиру. А растерянный Глеб все еще ошалело смотрел ей вслед. Он не поверил жене – конечно, дело не в несходстве характеров. Просто Олеся разлюбила его и полюбила Антона…

5

На самом деле насчет своей жены Глеб заблуждался, причем заблуждался вдвойне. Олеся никогда не любила его – но не любила она и Антона Котова. Единственный человек, которому удалось занять место в ее сердце, звался Иваном Комаровым и был, как и она, уроженцем города Пригорска, перебравшимся на постоянное жительство в Москву.

Лет до двадцати Иван считал, что в жизни ему очень повезло. Его мама, Антонина Ивановна, была одной из самых влиятельных фигур в Пригорске – директором центральной городской продуктовой базы. В восьмидесятые годы, времена тотального дефицита, мяса в магазинах города практически не бывало, а что такое, скажем, сосиски, некоторые пригоржцы из тех, кто помоложе, знали только по кино. Но для Вани Комарова колбаса – и вареная, и копченая – была самой обычной привычной едой. Точно так же, как плавленный сыр «Виола», деликатесная рыба, черная и красная икра, апельсины и мандарины, шоколадные конфеты и многое, многое другое. Жили Комаровы в центре города, в новом благоустроенном кирпичном доме, втроем в трехкомнатной квартире с двумя лоджиями. У них имелись все признаки достатка того времени, включая дачу, машину, финский холодильник «Розенлеф», цветной телевизор, стиральную машину и «стенку» с «макулатурными» и подписными изданиями на полках – книгами, многие из которых так ни разу никто и не открыл.

Иван появился на свет вскоре после свадьбы родителей – через пять с половиной месяцев, как он однажды, лет в шестнадцать, подсчитал. Антонина Ивановна на тот момент была уже не очень юной невестой, в год рождения сына ей исполнилось тридцать четыре. Рослая крупная женщина с короткими жесткими волосами, которые она постоянно красила хной в темно-рыжий цвет, и с громким командным голосом, она совсем не отличалась красотой. Зато отец Ивана, Сергей Михайлович, бывший на девять лет моложе супруги, заслуженно считался красавцем. Он и правда был на вид настоящим русским богатырем – кудрявые волосы цвета спелой ржи, васильковые глаза, рост метр девяносто и косая сажень в плечах. Однако, как понял со временем Иван, богатырская стать отца была чисто внешней. На самом деле Андрей Михайлович был под каблуком у жены, под началом которой и работал и которую всю жизнь отчаянно боялся. Единственное, в чем он решался ослушаться супругу, была его любовь к спиртному, медленно, но верно прогрессирующая в течение всей жизни. Во всем остальном он, хотя и частенько роптал, неукоснительно следовал указаниям командирши, как обычно именовал свою супругу.