Читать книгу "Ци-Гун Пяти зверей. Правда и сказка - Михаил Роттер"

– А наша подлинно уданская? – спросил я.

Профессор расхохотался, а в ответ на мой недоумевающий взгляд продолжил:

– Пусть тебя не удивляет мой неуместный смех. Если бы ты знал, у кого и где я получил передачу этой практики, то тебе и самому твой вопрос показался бы смешным. Там просто не могло быть ничего ненастоящего.

Но вопрос твой очень правильный. Чем среди большего количества людей распространяется Ци-Гун, тем более длинной становится линия передачи и тем более вероятно появление неподлинных практик. Вообще сейчас в Китае интересная тенденция. Государство старается «наложить лапу» даже на Ци-Гун. Лично мне это всегда казалось совершенно невозможным, ибо сам предмет Ци-Гун очень тонок, нематериален и бесформен. Он трудно описуем и передается не столько словами, сколько «от сердца к сердцу», в связи с чем чрезвычайно важна эта тонкая нить отношений мастера и ученика. Казалось бы, государству нет места в этой цепочке отношений.

Однако я ошибался. Всекитайская ассоциация оздоровительного Ци-Гун отобрала четыре стиля Ци-Гун, которые и рекомендовала для «оздоровления трудящихся». Я человек немолодой, так что и ассоциации у меня не молодежные, хотя бренд «докторская колбаса» и сейчас хорошо всем известен. Только не все помнят, как и для чего все это было.

А дело было так. В 1930-х годах партия решила, что пришла пора «восстанавливать и поддерживать здоровье населения – строители коммунизма должны быть сильными и здоровыми». Поэтому постановили создать продукт, который мог бы заменить мясо. Главную роль в создании этого «продукта» сыграл Микоян, бывший в то время наркомом пищевой промышленности СССР. Он подписал распоряжение о выпуске колбасы, предназначенной для «поправки здоровья лиц, имеющих подорванное здоровье в результате Гражданской войны и пострадавших от произвола царского режима». Изначально эта колбаса предназначалась для людей, находящихся на излечении в санаториях и больницах, и потому была названа «докторской».

По ГОСТу в 100 килограммах «вареной колбасы докторской высшего сорта» должно было содержаться 25 килограммов говядины высшего сорта, 70 килограммов полужирной свинины, 3 килограмма яиц и 2 килограмма сухого коровьего молока. Причем мясо должно было быть парным. А стоила эта прелесть целых 2 рубля 20 копеек за килограмм.

Все это я к тому, что в Китае для «поправки здоровья трудящихся» вместо докторской колбасы было отобрано четыре вида Ци-Гун: Восемь кусков парчи, Ци-Гун изменения мышц и сухожилий, Шесть целительных звуков и Пять зверей. Но все это был уже не традиционный Ци-Гун (по аналогии с колбасой можно сказать, что мясо не было парным). Каждый из этих четырех стилей унифицировали, сделав из множества «народных вариантов» один «государственный», который и был назначен «стандартным». А затем этот «стандартный продукт» стали внедрять в широкие массы. Я не устаю повторять, что вне всяких сомнений, это добротный, качественный и полезный Ци-Гун, просто мне всегда больше по душе традиционные школы, в которых сохранилась линия передачи, душа и привкус тысячелетий.

Уже несколько лет у меня из головы не выходит мысль написать книжку про эти четыре стиля, все они мне очень нравятся и потому мне интересно рассмотреть их с единой точки зрения. По этому поводу я имел беседу с серьезными китайскими мастерами. Все они в один голос говорят примерно одно и то же: «Эти стили очень древние, у каждого своя история и свои традиции. Если кто-то соберется подвести под них единую базу, то в Китае этого не поймут». Насчет истории и традиций я полностью согласен, а то, что в Китае «не поймут», меня волнует мало, хотя бы потому, что мою книжку, если я ее когда-нибудь напишу, в Китае точно читать никто не будет (здесь бы кто-нибудь прочитал). А основа у них, несомненно, одна, кто бы что мне ни говорил.

Я это представляю примерно так. Возникает первый, оригинальный Ци-Гун. Ну хотя бы Восемь кусков парчи. Потом от этого Ци-Гун, как от корня, отпочковывается куча разных других кусков парчи, причем все они тоже несомненная парча, только чуть другого оттенка. Возникает некий куст, похожий на новогоднюю елку, увешанную кучей елочных игрушек, на каждой из которых разным почерком и разным цветом написано «Восемь кусков парчи». На вид все игрушки разные, но основа одна – тонкое, искусно раскрашенное стекло.

Рядом растут такие же кусты, только состоящие не из Восьми кусков парчи, а из разных вариаций Ци-Гун Пяти зверей, Ци-Гун Шести целительных звуков, Ци-Гун Изменений мышц и сухожилий. Вроде бы все это четыре отдельных растения, но где-то вверху верхушки этих кустов переплетаются и оказывается, что по сути это один куст. Только смотреть нужно не снизу, а сверху. Скажу иначе: когда человек разбирается, смотрит на происходящее с вершины своего опыта и понимания, то ему часто открывается общая картина, резко отличающаяся от той небольшой ее части, которую видит человек, находящийся в начале пути.

Кстати, не я придумал «скрещивать» эти «кусты» друг с другом. Например, движения тела в некоторых вариациях Шести целительных звуков взяты прямо из Восьми кусков парчи. А совсем недавно некто Майкл Уинн объединил Ци-Гун Пяти зверей с Шестью целительными звуками. Получившейся практике он дал забавное название «Пять зверей делают Шесть целительных звуков». Тигр у него соответствует легким и произносит звук «с-с-с»; медведь – это почки и звук «чю-ю-ю»; олень связан с печенью и шипит «ш-ш-ш»; журавль соответствует сердцу и выдыхает со звуком «ха-а-а»; обезьяна связана с селезенкой, на вдохе она с присвистом произносит звук «ху-у-у», а на выдохе – «хо- о-о». И самое смешное: такой «кисель-компот» работает.

И еще, – мечтательно проговорил профессор, – если все-таки мне когда-нибудь доведется писать книгу про четыре «модных» стиля Ци-Гун, то я бы в нее обязательно добавил какой-нибудь Ци-Гун столбового стояния. А что, важнейшая практика, без нее ни один традиционный стиль У-Шу не обходится, старые мастера прямо говорили, что лучше раз постоять, чем сто раз потренироваться. А оздоровительные свойства этой практики ни у одного понимающего человека сомнений не вызывают.

– Но это же большой труд, – усомнился я, – не на один год.

– Так я никуда и не тороплюсь, – засмеялся профессор. – Я даже не решил, надо ли мне ее вообще писать. Скорее всего, я не стану этого делать, ибо и без меня более чем достаточно очень достойных книг на эту тему. Может, я поступлю совсем по-другому, заброшу все эти восточные названия (ведь даже само слово Ци-Гун ничего не говорит нормальному здешнему человеку) и «сконструирую» книгу, где будет описана авторская методика похудения и поддержания здоровья. Такую простую книгу, написанную понятным языком, без всяких там зверей и парчей. Разумеется, все это там будет, но «скрытно», только в качестве основания под названием «древние восточные методики» (кстати, чистая правда). Так что я «построю» дом с очень прочным китайским «фундаментом» (который никому не виден и никого не интересует, лишь бы выполнял свои функции) и со «стенами», привычными взору западного человека. Пожалуй, это будет неплохо, потому что мода на все эти азиатские «фокусы», по-моему, давно прошла. При этом подобная книжка, в которой будет описана западная на вид методика, но с восточной «начинкой», может оказаться весьма полезной, потому что такая методика будет, с одной стороны, очень эффективна, а с другой – понятна европейскому человеку. А нам только того и надо: чтобы было полезно.