Читать книгу "Как нас обманывают СМИ. Манипуляция информацией - Дмитрий Пучков"

Стоит обратить внимание и на то обстоятельство, что в расшифровке термина «агитация» упоминаются не только носители информации (плакаты, стенды), но и классические каналы массовой коммуникации в лице СМИ. Анализ опыта политической журналистики в России за последнюю четверть века приводит к выводу, что именно журналисты как профессионалы информационной деятельности активно включаются в процесс агитации. Причем данный процесс носит четко структурированный и цикличный характер, определяемый календарем электоральных событий. То есть периодичностью выборов президента РФ, депутатов Государственной думы, а также руководителей регионов и чиновников в органы представительной власти субъектов Федерации. Последним наглядным примером может быть кампания по выборам главы государства 18 марта 2018 года[21].

Отметим, что в агитационном процессе информация используется специфическим образом. Во-первых, в совокупности сведений о кандидате (если речь идет о персональных выборах) доминируют приятные факты и достижения, карьерный рост упоминается в позитивной коннотации, приводятся истории из жизни, которые могут вызвать положительный отклик и узнаваемость соискателя у целевого электората. Во-вторых, побудительная часть агитации связана чаще всего с четко и кратко сформулированными лозунгами. Например, в конце 1980-х в Ленинграде происходили первые демократические выборы в орган представительной власти (позже его стали именовать Ленсовет). Одним из кандидатов по Куйбышевскому району города стал секретарь соответствующего райкома КПСС. Естественно, все центральные улицы и проспекты, а также площади и переулки города украшали мини-плакаты с портретом, под которым красовался стихотворный девиз: «С этим парнем в депутатах будем лучше жить, чем в Штатах!» Однако столь мотивирующая агитация не помогла соискателю стать депутатом местного парламента.

Впрочем, стоит приглядеться к тому, что сегодня принято именовать «пропагандой». Вновь обратимся к политологической литературе, где сказано, что пропаганда[22] — это «распространение политических, философских, научных, технических знаний, художественных и др[угих] идей с целью их внедрения в общественное сознание и активизации людей к практической деятельности; в более узком смысле — политическая или идеологическая п[ропаганда] с целью формирования у широких масс определенного мировоззрения»[23]. Понятно, что пропаганда и агитация идут, образно выражаясь, рука об руку в любом политическом процессе. Более того, без этого вряд ли можно достичь каких-либо целей. Что связывает два этих понятия? Ответ находим в одной из работ В. И. Ленина, где он рассуждал о необходимости создания партийной газеты в начале XX века. Классик политической теории и практики указывал, что «газета не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор»[24]. Вождь мирового пролетариата отчетливо видел теснейшую взаимосвязь агитации и пропаганды с их организующим воздействием на массовую аудиторию. Причем не только видел и сознавал, но и реализовывал в российской дореволюционной действительности, настойчиво и изобретательно. Тем самым фактически формируя сеть горизонтальных коммуникаций, по которым распространялась нужная для агитации и пропаганды информация. Политико-социальные итоги данной информационной деятельности известны — это Великая русская революция 1917 года.

Стоит, однако, вернуться из прошлого в настоящее, чтобы узнать, как сегодня реализуется пропаганда путем применения манипулятивных технологий с использованием информации. Не будет лишним охарактеризовать особенности современной пропаганды, в которой западные медиа обвиняют Россию, ее СМИ и журналистов[25]: замечая в чужом глазу соломинку, они не видят бревна в собственных информационных «очах». Это значит одно: говорить об объективности информации в такой ситуации — все равно что утверждать, будто все западные СМИ свободны, имеют ни от кого и ни от чего не зависящую редакционную политику.

Критический взгляд на данный тезис был всегда характерен для западных специалистов по агитации и пропаганде. Особенно если речь шла об идеологическом и информационном противостоянии, получившем название холодная война. Генезис такого отношения восходит к политическим реалиям рубежа 1940-х — 1950-х годов, когда в США была развернута настоящая «охота на ведьм», то есть преследование людей левых взглядов. Именно тогда началось теоретическое закрепление принципов манипулирования и воздействия на массовое сознание. Одним из главных действующих лиц в этом процессе оказался Пол Лайнбарджер, чью книгу «Психологическая война: Теория и практика обработки массового сознания» перевели на русский язык и издали в СССР более полувека назад.

Американский теоретик психологической войны не строил иллюзий относительно возможной объективности и правдивости используемой в агитации и пропаганде информации. Он справедливо указывал, что в условиях войны действуют (или должны действовать) иные механизмы трансляции информации аудитории. Проще говоря, в подобных эксцессных условиях действуют правила пропаганды. «Почти вся эффективная пропаганда — неважно какая — правдива. Просто она использует правду выборочно»[26].

Здесь уместно вспомнить и о концепции Джозефа Овертона, которая сейчас называется теорией Окна возможностей и носит имя заокеанского исследователя. Согласно ей, для каждой проблемы в обществе существует так называемое «окно возможностей», некая умозрительная рамка, в пределах которой в общественном сознании легализуется идея, которая до вывода ее в публичный дискурс считалась немыслимой. Но, помещенная в Окно возможностей, она как бы получает «право гражданства» в публичной и — главное — информационной сфере. История с укрофейками в исполнении сотрудников Lenizdat. ru — яркий пример того, как этические нормы журналистской деятельности игнорируются, исходя из якобы профессиональных посылов и установок на определение степени правдивости информации.

Сам Овертон выражал резко критическое отношение к подобным глобальным информационным технологиям, негативно действующим на массовое сознание, тогда как его соотечественники спешили не только разработать, но и реализовать на практике куда более опасную и вредоносную концепцию ведения нового типа войны, получившей название «сетецентричная война» (Network Centric Warfare), хотя правильнее было бы говорить «сетецентричный способ ведения войны». Идеологами новой концепции выступили вице-адмирал ВМФ США Артур Цебровски и эксперт Министерства обороны США Джон Гарстка. Они не скрывали направление главного удара, который после внедрения подобного концепта в структуру вооруженных сил Америки планировался к нанесению. Сегодня результат этого «удара» в рамках теории «сетецентричной войны» очевиден.