Читать книгу "Аэрофобия 7А - Себастьян Фитцек"

Валентино кивком указал в ту сторону, где Матс споткнулся о ногу мужчины. Но того загораживали две стюардессы с сервировочной тележкой.

Матс взглянул на часы.

Полпервого ночи, а они развозят еду?

Потом он вспомнил про опоздание самолета. При бронировании действительно упоминались полуночные закуски, которые сейчас, видимо, и раздавали пассажирам.

– У меня все отлично, большое спасибо.

Валентино это не убедило, и он стал энергично принюхиваться, как кролик, на что Матс раздраженно вздохнул.

– А что, детекторы дыма не работают? – опередил он обвинение в том, что курил в туалете.

Матс вспомнил: он не нажал на кнопку слива, что наверняка не укрылось от Валентино. Это объясняло его недоверие, к тому же и раковина – сразу видно – не была использована.

– Вы же знаете, я страдаю аэрофобией. – Матс решил сказать недоверчивому стюарду хотя бы немного правды. – У меня была паническая атака.

– Хм. – Взгляд Валентино стал более понимающим. Только легкая улыбка на его губах раздражала Матса. – Значит, место, которое вы в конце концов выбрали, все-таки не настолько хорошее?

Матс развел руками и заставил себя улыбнуться. Он уже два раза подряд произвел невыгодное впечатление на этого пижона. И что бы он сейчас ни придумал, чтобы положить конец сумасшествию, – находиться под наблюдением подозрительного стюарда ему абсолютно не с руки.

– Мне нужно было немного побыть наедине, – объяснил он как можно более дружелюбно. – Одному, в закрытом пространстве. Это мне помогает.

– Вот как.

Два слова. Но в этом кратком ответе было столько сарказма и иронии. Внутри Матса закипела злость и уничтожила все его добрые намерения.

Он знал, что совершает ошибку и дальнейшая тирада принесет ему лишь краткий момент удовлетворения, но сдержаться не смог.

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите, – сказал он так, что только Валентино мог его слышать. – Я забронировал несколько мест и был в туалете. Ни то ни другое не является преступлением, насколько я могу судить. Я не виноват, что вам хотелось бы работать на земле, скорее всего, в авиадиспетчерской службе, потому что вы так любите контроль, верно? Вы носите немнущиеся рубашки, которые покупаете сами, потому что авиакомпания таких не предоставляет. Вы только что начистили туфли, иначе ворсинки от ковра не блестели бы так на отполированной лаковой коже; каждые двадцать секунд вы непроизвольно трогаете волосы, хотя под бетоном, который вы нанесли на голову, ничего не шелохнется даже при урагане. Но вы слишком несдержанны, слишком нетерпеливы, хотите получать ответы сейчас и ни секундой позже и с удовольствием выбили бы дверь в туалет, не так ли? Не лучшее качество: ведь в диспетчерском пункте нужно сохранять спокойствие и оставаться внимательным, когда двадцать точек одновременно движутся на мониторе. Верно?

На секунду Матс понял, что задел собеседника. Возможно, не каждым словом, но его теория немного помяла маску стюарда. Валентино выдала дрожащая нижняя губа, которую он, однако, – сообразно своей натуре, – тут же взял под контроль.

Улыбаясь, он наклонился к Матсу.

– Вы ни хрена обо мне не знаете, – сказал он все с той же натянутой улыбкой.

О, еще как знаю, – подумал Матс и в очередной раз проклял свою несдержанность. – Например, я знаю, что сейчас ты мой злейший враг в этом самолете.

В принципе Матс презирал себя за этот дешевый психологический трюк, хотя и мог оправдаться особыми обстоятельствами. Его беременная дочь боролась за свою жизнь, а его шантажировал какой-то сумасшедший и требовал совершить массовое убийство. Было логично, что он искал слабого человека, чтобы выплеснуть свою бессильную ярость.

– Послушайте, мне очень жаль, я…

Матс оборвал свое жалкое извинение, когда заметил, что Валентино почти с отвращением отступил на шаг.

– В чем дело? – спросил Матс, но затем почувствовал и сам. Через секунду даже ощутил на вкус.

Кровь.

Которая капала у него из носа.

Проклятье, только этого не хватало!

Когда он возбуждался, у него иногда случались кровотечения. Безобидные, но неприятные.

Матс схватился за лицо и уже хотел снова исчезнуть в туалете, как в голову ему пришла коварная мысль.

– Как вы посмели? – прошипел он Валентино, который, разумеется, удивленно наморщил лоб.

– Простите?

– Зачем вы это сделали?

– Что?

Раздражение в его взгляде усилилось.

– Ударили меня!

Матс показал ему свои окровавленные пальцы, кровь из носа закапала на ковер.

– Я, я… ничего подобного…

– Да? А тогда почему у меня идет кровь?

Матс повысил голос. Из-за шторы он не мог рассчитывать на внимание слева, но с правой стороны, чуть дальше по проходу, к ним обернулась женщина.

– Немедленно приведите ко мне Кайю Клауссен, – прошипел Матс и тем самым отправил Валентино в психический нокаут.

– Кайю? Откуда вы ее знаете?

– Я хочу немедленно поговорить с вашим начальником!

Глава 11

Неле

Шаааааа!

Схватка продемонстрировала ей новый масштаб боли, который невозможно было сравнить ни с чем, испытанным ею когда-либо в жизни. И Неле опасалась, что это лишь начало. Возможно, двойка на шкале от одного до десяти, но уже эта стадия казалась пыткой раскаленным паяльником.

Дышать «собачкой»? Или глубоко?

Черт, в тупых фильмах все вроде дышат «собачкой»?

Она не ходила на подготовительные курсы, да и зачем? При кесаревом сечении техника дыхания вряд ли важна, тем более в ее случае операция планировалась под общим наркозом, чтобы обезопасить ребенка от родовых кровотечений.

О господи… Похищение, ужас, боль… все это полностью вытеснило из ее сознания опасность естественных родов для ее крохи.

Правда, в данном случае все было абсолютно противоестественно.

Привязанная к койке в коровнике. С таращившимся на нее сумасшедшим с жалобным взглядом и дурацкой стрижкой.

– Шааааа… – снова вырвалось у нее.

Она и сама не знала, что хотела выкрикнуть в пустой сарай, в котором не было ни кардиотокографов, ни пульсометров, ни даже полотенец. Только психопат за камерой, который не переставал плакать, снимая ее мучения.

Ей хотелось пнуть объектив, но с привязанными ногами это было невозможно.

Все-таки сумасшедший не посчитал нужным стянуть с нее спортивные штаны. Как студент медицинского факультета – если это действительно так, – он знал, что еще ничего не видно.