Читать книгу "Отряд бессмертных - Александр Тамоников"

– Сколько человек у мурзы?

– Сейчас восемь десятков, из них двадцать – нукеры личной охраны.

– Стан укреплен?

– Нет.

– Почему?

– Там лес отступает от реки, поле, где видно далеко. Незаметно не подойти.

– Все сказал?

– Все.

– Молись!

Надир что-то сказал переводчику.

– Он просит вернуть ему нож, – пояснил тот.

– Желает подохнуть с оружием в руках?

– Наверное.

– Отдайте ему нож, – распорядился княжич.

Надиру бросили тесак.

Он взял его, опустился на колени, стал молиться, потом выпрямился и полоснул себя ножом по горлу. Кровь хлынула из раны. Главарь захрипел, завалился набок, забился в судорогах.

– Хоть подох как воин. Но зря, княжич, ты дал ему нож. Надо было самому его прикончить или мне передать, – проговорил Бессонов.

– Черт с ним.

К ним подошел Агиш, второй служивый татарин.

– Княжич, дозволь слово молвить.

– Говори, Ильдус.

– С тобой повар говорить желает.

– Не много ли чести?

– Это тебе решать, господин.

– Ладно, давай сюда повара.

Глава 3

К княжичу подвели Бакшана.

Тот поклонился до земли и проговорил:

– Я не воевал, не грабил, не убивал, кушать делал. Плов, мясо жареное, много чего.

– Откуда знаешь русский?

– Очень плохо. Надо человека, который знает лучше.

– Ты хочешь сказать что-то важное?

Повар посмотрел на княжича и пожал плечами. Мол, не понимаю.

Савельев подозвал Агиша.

– Ильдус, переводи.

– Да, княжич.

– Говори, повар.

Бакшан начал говорить, Агиш – переводить.

– Надир-ага сказал не всю правду про стан мурзы.

– Интересно. И что он утаил?

– Утаил то, что стан мурзы не на берегу у болот, а ниже по течению, у затона. Тот глубокий, широкий. Там и стоят шатры Салмана Захира и его приближенных.

– Какая важность в том, что стан этот находится немного дальше по реке?

– А как же затон, воевода?

– При чем тут затон?

– А как мурза добрался до такого глухого места, Губаринских болот и дремучего леса?

Княжич посмотрел на повара.

– Рекой?

– Да. Мы шли от Казани вверх по Волге, против течения, где на веслах, где под парусом. У мурзы есть две ладьи и струг. Суда большие, в каждом уместится человек по шестьдесят, а то и больше. Есть пушки, по одной на ладьях, две на струге. Все спереди. Дошли до впадения в Волгу Колвы, дальше на веслах. Ладьи и струг поставили в затон, рядом разбили стан. Шатры мурзы и его ближних стоят на самом берегу, к ним брошены сходни.

– Это все, что ты хотел сказать?

– Нет. Еще вот что может тебе пригодиться, господин. Мурза Захир часто с небольшой охраной выезжает в деревню Алат, что в пяти верстах от правого берега реки Казанки, напротив ханского замка. Ее часто хутором называют. Там он охотится, развлекается с наложницами и мальчиками. Пьет не только кумыс, но и хлебное вино. Человек хитрый, но бесшабашный. Храбрый тогда, когда нет угрозы. Он и сюда-то решил пойти не просто так, знал, что никто в этих лесах ему не помешает. Привезет ясырь в Казань и будет хвалиться, как брал целые крепости.

– Как, говоришь, называется деревня?

– Алат, воевода. Она недалеко от берега Волги. Там полосы леса, кусты, но больше степь. В деревне у него хороший дом.

– Ладно. Стой пока здесь, – проговорил княжич.

Татарин присел на корточки, опустил голову.

Савельев же крикнул:

– Внимание всем! Воинам забрать татарских коней, баб и детей посадить на телеги. Пойдем обратно в деревню.

– В деревню? – удивился Бессонов. – Но…

Княжич прервал воина:

– Да, в деревню. Надо помочь людям восстановить их избы, новые срубы поставить. Потом пойдем в Бабаев.

– Но работы в деревне займут не менее месяца.

– Так долго мы не задержимся, коли споро работать будем. Да и мужики деревенские в стороне не останутся. Мы им только поможем, без нас они не справятся.

Бессонов пожал плечами.

– Ты воевода, Дмитрий Владимирович, твое повеление закон. А с этим поваром что делать будем?

Княжич кивнул Агишу.

– Встань, разбойник! – крикнул тот.

– Я не разбойник, а повар, резал только кур, баранов, лошадей.

– А откуда ты знаешь о хуторе Алат? Гулял там с мурзой?

– Куда мне? Я никто, он князь. Я знаю его повара. Тот рассказывал. Он всегда с мурзой.

– Ясно. – Савельев взглянул на Бессонова. – Ты спросил, что делать с ним, так?

– Да.

– Пусть уходит.

– Как? Ты решил отпустить басурманина, который служил в отряде головореза Надира?

– Но он повар, Гордей. В грабежах не участвовал.

– Люди тебя не поймут.

– Поймут, когда объясню.

– Ты что-то задумал?

– Нет, просто отпускаю его. Пусть идет. Такова моя воля.

– Добро.

– А ты успокой людей.

– Им сейчас не до татарина.

– И то верно.

Бывшие невольники вместе с воинами княжича готовились к возвращению в деревню.

Савельев сказал Агишу:

– Передай повару, пусть уходит. К мурзе, к черту, куда угодно, лишь бы с глаз долой. И пусть запомнит, что другой раз милости не будет. Пусть сидит в своей Казани и носа в земли русские не кажет!

– Воевода, он понимает по-русски, пусть и плохо. Может рассказать мурзе о том, что здесь произошло.

– Пусть. Мурза потерял отряд, но у него осталось еще восемь десятков людей. Они наверняка взяли хороший ясырь. В одном только селе Броды сотен пять народу проживает. Часть, понятно, вырвется, но многих татары возьмут. А еще деревни Веселка и Покровка. Там тоже можно пленить немало здоровых мужиков и баб. Этого Захиру хватит. А гибель отряда Надира мурзе даже на руку. Этим самым он покажет, что ему действительно с боями приходилось брать деревни. Он герой! Ну и черт с ним. Пусть повар уходит, пока я не передумал.

Бакшан понял суть речи воеводы, но ждал перевода, изображал саму покорность. Как только Ильдус Агиш перетолмачил слова княжича, повар вскочил и зигзагами, как заяц, стремительно побежал к лесу.