Читать книгу "Тайна старого грота - Владимир Жуков"

– Обязательно принесите, я ее переодену, – велела женщина. – Чужого горя не бывает. К Виктории я отнесусь, как к дочери. Жаль, что Господь отмерил ей короткий срок.

. – Не Господь, а злодей, – возразил Корецкий. – Он не уйдет от возмездия.

– Не падай духом, крепись, будь мужчиной. Удары судьбы надо переносить стойко, – напутствовал Иннокентий. – Хочешь, сам мне позвони, когда приедешь за телом. И давай без всяких формальностей, я – человек простой.

Корецкий пожал мясистую руку Иннокентия и торопливо вышел на воздух. Глубоко вздохнул грудью, словно хотел быстрее избавиться от запахов, пропитавших его одежду. Но они стойко держали его в своих холодных лапах. Водитель такси, когда Алекс сел рядом, брезгливо шмыгнул своим верблюжьим с широкими ноздрями носом.

"Тело, тело, тело…" – всю дорогу молоточком стучало в виске Алекса. Все увиденное отчетливо всплыло в его сознании. Понял, что от этой картины ему уже не избавиться до конца своих дней. После свидания с Викой в морге ему казалось, что время остановилось или тянется, как старая арба по пыльной дороге, медленно и монотонно. Но время, вопреки его душевным переживаниям, текло все также бесстрастно и ритмично, согласуясь с законами гравитации.

Часы над кроватью в спальне показывали 17.28. Врач просил подвезти одежду для Вики", – вспомнил он и наклонился над чемоданом. Расстегнул замок-молнию, откинул крышку. В глаза ударило разноцветье нарядов.

"Рядом с тобой я хочу быть красивой…" – словно наяву, услышал он милый голос. Вновь защемило сердце. Он действовал безотчетно, теребя руками складки тканей. Перебирая блузки, платья, юбки, представляя жену в каждом из этих одеяний. Он запомнил ее и в этой лиловой с фиолетовыми подпалинами блузке и в ультрамариновом платье, красиво облегавшем ее стройную фигуру, и в короткой джинсовой юбке с серебристо сверкающей вышивкой.

Отчаянно сгреб руками несколько платьев и бросил их. Разноцветным веером они опустились на палас. "Зачем все это теперь? – думал он, отрешенно глядя на раскиданные вещи, хранящие прикосновения ее рук, запахи ее любимых духов. – Какая жестокая несправедливость! Вещи остались, а Вики нет, никогда-никогда уже не будет".

Алекс долго не мог выбрать платье. Потом решил, что лучше всего подойдет вечернее темно-синее. Для нее теперь все обратилось в небытие, в кромешную ночь. Он понял, что в морг опоздал и отложил визит в это мрачное заведение до утра.

Его мысли перекинулись на другую проблему – как психологически подготовить к страшному известию ее родителей. "Конечно же, смерть Вики огорчит отца, с которым она ладила, а вот мать, хоть и прослезится, в душе обрадуется неожиданной развязке. Через некоторое время подыщет ему состоятельную невесту или вновь на все лады начнет расхваливать Эльзу Френкель, дочь-перестарку своей подруги", – размышлял Алекс. В том, что будет именно так, он не сомневался. Не материнское ли проклятье сошло на Вику? – поразила его внезапная мысль. – Нет, это уж слишком. Мать не могла желать мне горя, зная, как сильно я ее люблю".

Он постарался быстрее избавиться от этой навязчивой мысли. Куда сложнее будет сообщить о горе Викиным родителям. Корецкий ломал голову над тем, как это лучше сделать, чтобы их не хватил удар. После долгих сомнений решил, что своим родителям о случившемся он сообщит срочной телеграммой, а ее родителей известит по прибытии домой, чтобы лично утешить в тяжелые минуты.

Алекс собрал в чемодан разбросанные платья, вышел в гостиную. Включил телевизор, но бодрая музыка резанула слух, и он нажал кнопку выключателя. Сидя в кресле, расслабился, запрокинул голову, закрыл глаза. Минуты три сидел неподвижно, стараясь ни о чем не думать. Но это оказалось невозможным, мозг не подчинялся его воле. Тогда он открыл глаза. Взгляд упал на входную дверь. Ему почудилось, что ключ в замочной скважине провернулся, и он замер в ожидании. Сейчас дверь распахнется и на пороге покажется жена. Утомленная, но с улыбкой на капризных губах, скажет: "Прости меня, дорогой Алекс. Я задержалась. Ты не обижаешься, правда?"

"Это какое-то наваждение. Совсем расшатались нервы, – прошептал он и, словно отгоняя призрак, провел перед глазами ладонью. – Иннокентий прав, надо развеяться, затеряться, раствориться в толпе. Скорее отсюда, где в каждом углу грезится жена". Алекс продолжал сидеть в странном оцепенении, не в состоянии пошевелить рукой.

Ему стало страшно одному в осиротевшем номере, хотелось дико завыть. Спазмы сдавили горло, и из груди вырвался лишь слабый стон. Нужен был повод, уйти из номера, но так, чтобы это не выглядело паническим бегством и трусостью. Иначе бы его извели угрызения совести. Алекс вовремя вспомнил о квитанции, лежащей в спальне на паласе. "Надо обязательно встретиться с фотографом и попросить, чтобы сегодня же отпечатал снимок, какую бы цену он ни запросил, – решил Корецкий. – Завтра будет не до этого. Предстоят хлопоты с транспортировкой гроба. Это последнее фото Вики сохранит о ней светлую память". Поднялся, положил в квитанцию в карман и вышел из номера. Ключ прихватил с собой, чтобы в его отсутствие никто не проник в комнату. Его раздражало чрезмерное внимание посторонних людей.

7. Встреча с Матильдой

Первым делом Корецкий отправил домой срочную телеграмму. Ее страшный текст заставил миловидную телефонистку вздрогнуть. Она подняла на Алекса испуганные васильковые глаза, но удержалась от вопроса. Очевидно, и до нее докатился слух об убийстве в бухте Синее Око. Возможно, девушка слышала утреннее экстренное сообщение милиции по городскому радио с просьбой оказать помощь следствию. Но вероятнее всего скорбные глаза Алекса убедили ее в достоверности телеграммы, в отсутствии подвоха. Корецкий расплатился и пошел к выходу. Девушка проводила его грустным сочувствующим взглядом.

"Искать фотографа в это время на пляже бесполезно, – подумал Алекс. – Видимо, он снимает клиентов в первой половине дня, а во второй печатает фото. Во всяком случае, вечером его легче застать дома". Такой вариант показался ему убедительным.

На улице было оживленно. Двигались беспечные прохожие, загорелые и веселые. Сверкали освещенные витрины магазинов, бегущие строки рекламы. Алекс остановил такси, открыл дверцу. Молча сел рядом с водителем, разбитным парнем лет двадцати пяти с узенькой щеточкой усов на добродушном лице.

– Куда прикажешь доставить? – спросили его веселые глаза. Алекс вместо ответа показал квитанцию.

– А-а, к дяде Леве, – кинул водитель беглый взгляд, даже не вчитываясь в текст. Переключил скорость и отпустил педаль сцепления. "Волга" тронула с места.

– Известная личность этот фотограф? – поинтересовался Корецкий.

– Конечно, известна, – улыбнулся парень. – Его в городе каждая собака знает. Компанейский мужик. Забавный. Оптимист по натуре. Он в своей Матильде души не чает.

– Жена, что ли?

– Кто? – удивился водитель.

– Матильда?

– Ну, ты даешь. Приезжий, наверное? – рассмеялся парень. Алекс утвердительно кивнул головой.