Читать книгу "Русские царицы (1547-1918) - Детлеф Йена"

Новым претендентом был дьякон по имени Григорий Отрепьев, бежавший из Чудова монастыря, расположенного недалеко от Москвы. В 1601 году Отрепьев через Киев отправился в Речь Посполитую, чтобы там получить военную помощь для свержения Годунова. Его путь, мотивы поведения и сопровождающие – все это осталось совершенно неизвестным. Сначала Отрепьев объявился у князя Адама Вишневецкого и через него добрался до польского аристократа Мнишека, который принял его в своем замке в Сандомире. У Мнишека была дочь по имени Марина. В марте 1604 года Отрепьев получил частную аудиенцию польского короля Сигизмунда III. Отрепьев сообщил, что в Угличе он избежал подосланных Годуновым убийц и теперь хочет добиваться принадлежащего ему по праву московского трона. Король Сигизмунд сначала прореагировал сдержанно. В апреле 1604 года православный монах принял католичество и с этого момента стал именовать себя Дмитрием.

В Сандомире он с помощью воеводы Мнишека, его дочери и других польских дворян сумел собрать войско. Одновременно эмиссары от казаков вели подстрекательство против Бориса Годунова. Сигизмунд III поддержал Дмитрия войском. Польский король воздерживался от публичных обязательств перед Дмитрием. В начале 1605 года польский сейм отклонил военный поход на Москву, так что в исторических исследованиях этот поход воспринимается как частное предприятие польской аристократии. Именно воевода Сандомирский, Юрий Мнишек, обручивший свою дочь Марину с Дмитрием, был заинтересован в военном походе, чтобы в случае успеха избавиться от своих финансовых затруднений. Это подтверждает договор, в котором Дмитрий обязуется после заключения брака передать в свободное пользование Новгородское и Псковское княжества. Воевода получал обширные земельные владения и денежные средства. Дмитрий намеревался выполнить свои обязательства перед невестой и будущим тестем в течение года.

Он двинулся на Москву из Сандомира, мимо Киева в направлении Чернигова. К весне 1605 года он, продвигаясь с переменным военным успехом, достиг окрестностей Москвы. В начале апреля Годунов обратился к польскому королю, чтобы тот отказался от поддержки военного похода. Сигизмунд отклонил это требование. Русские военачальники отвернулись от Годунова. 13 апреля 1605 года Борис Годунов умер. Сейчас же на трон был посажен его шестнадцатилетний сын Федор. У Руси был царь, но это был правитель без власти. Попытки царицы Марии повлиять на правление только приблизили и без того скорый конец Федора. На ней клеймом пристали преступления опричников, и бояре не сдерживали своей ненависти по отношению к женщине. В начале мая русские части стали переходить на сторону самозванца. Московские бояре и воеводы велели войску принести присягу «Дмитрию». Князь Василий Шуйский, в противоречие к своему докладу от 1591 года, официально заявил, что царевич Дмитрий жив и вернется в Москву[4]. В столице же царь Федор был арестован во время спровоцированного изменниками-боярами бунта и 10 июня 1605 года вместе с матерью убит.

Москва в руках авантюриста и авантюристки: Дмитрий и Марина

Десятью днями позже Дмитрий вошел в Москву. 21 июня 1605 года в Вознесенском соборе Кремля он был коронован «царем всея Руси». Дмитрий I был узурпатором без традиций и династии, окруженный иезуитами и поддерживаемый польской знатью. Внезапная смерть Бориса Годунова, пособничество боярской верхушки и польские мушкеты возвели его на трон. Но утверждать власть и править Русью – совсем другое дело. Московские бояре призвали «Дмитрия», преследуя собственные цели.

«Дмитрий» велел привезти в Москву Марию Нагую, чтобы она признала его сыном. Почтенная монахиня Марфа доставила ему это удовольствие. «Дмитрий» велел вернуть сосланных бояр – прежде всего Романовых и Нагих. Но восторг солдат, казаков и дворян по поводу «Дмитрия» быстро исчез, когда они заметили, что новый правитель ведет свою игру с традициями при московском дворе. Он окружил себя гвардией из иностранных наемников. Лжедмитрий часто и охотно говорил о своем «отце» Иване IV и выступал с воспоминаниями, при которых каждый внимательный слушатель понимал, что это ложь. Когда в 1584 году умер Иван IV, настоящему Дмитрию было всего несколько месяцев. Боярин Василий Шуйский, в отличие от прежних своих утверждений, открыто высказывался о том, что царь – не царь, а шарлатан, продавший Русь Польше. И не играло роли то, что эта правда уличала мать Дмитрия в лжесвидетельстве.

Лжедмитрий заметил поворот в настроениях. Но как немногого он добился в поисках опоры для власти внутри страны, настолько неумело он действовал и во внешней политике. Самая большая его ошибка заключалась в том, что он хотел вести независимую от Польши политику. Лжедмитрий отказался от польско-литовско-русской коалиции против Швеции. Не хотел он выполнять и своего прежнего обещания передать Польше русские территории и ввести на Руси католическую веру. По этому вопросу в распоряжении имелся договор с Мариной Мнишек и ее отцом. Сговор между русскими боярами и польским королем против Лжедмитрия больше не был невозможным. Шапку Мономаха должен был носить сын Сигизмунда Владислав. Лжедмитрий хотел спастись, выполнив договор с сандомирским воеводой. С этой запоздалой надеждой он устроил 8 мая 1606 года в Москве торжество по случаю свадьбы со своей невестой Мариной Мнишек. Свадебные торжества, на которые в Кремль были приглашены прежде всего польские гости и придворные, а также надменное поведение поляков ускорили заговор. 17 мая 1606 года церковные колокола в Москве призвали к штурму. С криками «Польские паны убивают бояр!» восстание смело узурпатора. Заговорщики прорвались в Кремль, на заднем дворе обнаружили Лжедмитрия и убили его.

Марина Мнишек вместе со всей своей семьей была схвачена и сразу же отправлена в Ярославль. В Москве свирепствовал террор, который подстрекавшие бунт бояре только с большими усилиями смогли взять под контроль. Более двух тысяч иностранцев стали жертвами погрома. Царица Марина, которая не была царицей ни с правовой, ни с моральной точек зрения, выжила. Здесь опять попросила слова Мария Нагая и заявила, что ее принудили признать Лжедмитрия своим сыном. Ее свидетельство более никого не интересовало. В монашеском статусе Марии ничего не изменилось. Но царская вдова прожила после этого еще шесть лет и стала свидетелем событий, в которых ей суждено было принять непосредственное участие.

Василий Шуйский – боярский царь

Лжедмитрию на царском троне наследовал Василий Иванович Шуйский. Василий Шуйский ни в коей мере ни был авантюристом, как Лжедмитрий, и поэтому их нельзя сравнивать. В то время как Отрепьев был ничтожеством, Шуйский отличался знатным происхождением и опытом в дворцовых играх за власть. Шуйский был лишенным совести карьеристом, который по собственному желанию менял политический фронт. Шуйские принадлежали к старой русской боярской знати. Они как почетный щит несли свое происхождение от князя Александра Невского и гордились тем, что их предок в ХIII веке был не только князем новгородским и великим князем владимиро-суздальским, но и тем, что он в 1240 году разбил шведов на Неве и в 1242 году войско рыцарского ордена на Чудском озере. Особо знаменательным они считали то, что московские князья вышли из семьи Александра Невского.