Читать книгу "Позитивная неврология - Валерий Рыжков"

И в настоящее время сохраняется определенная приемственность между научными школами отечественной неврологии.

В эти годы Триумфов A.B. приступает к подготовке научного руководства по топической диагностике заболеваний нервной системы.

С 1938 года он продолжил работу в Ленинграде, где возглавил кафедру нервных болезней третьего Ленинградского медицинского института, потом стал заведующим кафедры Военно-медицинской академии.

Данное руководство является настольной книгой для практической деятельности. Сейчас на смену новационной технологии пришла инновационная система подготовки специалистов, когда действует принцип обучения, что научить невозможно, а научиться можно. И неоценимую помощь оказывает при подготовке специалиста по неврологии данное руководство. Неврологию нужно не только понять, но и уметь принять, как систему знаний. Становление науки неврологии проходит в сложной борьбе идей и через судьбы людей.

У Триумфова A.B. безупречно выполнены первые главы руководства (I–VI), а вот начиная с VII главы требуется комментарий, который сам автор в третьем, дополненном и переработанном издании написал в предисловии книги, вышедшей в свет в 1951 году. Это произошло после научной сессии АН СССР и АМН СССР (28.06–04.07 1950 года), которая вошла в отечественную историю как «павловская» сессия. Это была попытка навязать дискуссию, тема которой к середине XX века была исчерпана.

Когда-то в 1903 году И.П. Павлов сделал доклад на XIV Международном медицинском конгрессе в Мадриде, где он сформулировал принципы физиологии высшей нервной деятельности и место условных и безусловных рефлексов. Это получило широкий отклик в научной общественности. Но к тому времени Рамон-и-Кахаль и Чарльз Шеррингтон пришли к выводу, что существуют двигательные и чувствительные нейроны с различными функциями, которые взаимодействуют в синапсах, структурно обеспечивающих передачу импульса между отростками двух соседних нейронов. В 1891 году уже введено в научный оборот понятие принципа динамической поляризации и церебральной локализации с определением специализированных функций различных областей головного мозга.

И эти положения также нашли отклик во всемирной неврологии.

В эпоху перемен и научных открытий остается слишком мало место в дискуссии для толерантности научных идей.

Чарлз Шеррингтон иронично отметил по этому поводу, что он дуалист, и философские идеи материализма и идеализма рассматриваются им как две замкнутые и не сообщающиеся между собой системы действительности.

Из воспоминаний Рагнара Гранита (1900–1991), шведского физиолога: «Шеррингтон и Павлов жестко критиковали друг друга из-за затруднения объяснений фактов при обсуждении научной проблемы в свете торможения и возбуждения нейронов».

В настоящее время наука только приближается к пониманию этих феноменов при использовании современной электроники для более тонкого изучения и понимания нейронных явлений головного мозга.

Научная сессия 1950 года отвергала и гуморальную, и гормональную регуляцию, и что химическая передача ацетилхолином и медиаторами противоречит учению нервизма.

Была отвергнута концепция стресса канадского эндокринолога Ганса Селье (1936), и на другой академической сессии (1952) не было принято это учение, считая его ошибочным и лженаучным, без экспериментального отвержения или подтверждения.

Павловская сессия вышла за рамки научных дискуссий и перешла на жесткую идеологическую критику личностей учеников школы И.П. Павлова и В.М. Бехтерева. Прежде всего следует отметить, что это было формальное отношение, а не по сути принципов, и к продолжению научного спора И.П. Павлова и В.М. Бехтерева не имело никакого отношения.

Они оба работали в одном направлении, даже учились у одних и тех же учителей, а ученые Павловской сессии были зачастую ученики обоих учителей. Тем не менее оргвыводы сессии были жесткие, вплоть до лишения научных званий, должностей и закрытий лабораторий или институтов.

На десятилетия отечественная наука замерла, перешла на переписывание научных докладов, статей и затем окончательно утеряла наступательный темп в развитии новых научных идей.

После Павловской сессии перед Триумфовым A.B. встала дилемма почти шекспировская: «разрыва связи времен». Он вынужден был или закрыть свой проект, или внести поправки, чистки, чтобы сохранить не только личный труд, но и изыскания многих ученых. Это видно из прочтения издания за 1951 год, где цитируются только архивные авторы: из благих намерений он избегает упоминания наших соотечественников, которые внесли также огромный вклад в изучение неврологии.

И как тут не вспомнить тезис: «А все-таки земля вертится».

Все те классические сведения по анатомии и физиологии нервной системы и семиотики поражения нервной системы востребованы и в настоящее время.

Сам автор указывает, что не несет ответственность за некоторые компромиссные положения в опубликованном руководстве. Он пишет:

«Объединенная сессия Академии наук и Академия медицинских наук СССР, посвященная физиологическим проблемам И.П. Павлова, заставила многое пересмотреть и передумать. Данное издание по сравнению с предыдущим расширено и значительно переработано, изменены рисунки и схемы. Ряд положений пересмотрен коренным образом, например, явно противоречающее учению И.П. Павлова понятие о проекционных и ассоциационных корковых центрах, деление нервной системы на соматическую и вегетативную и др.

Критика товарищей по специальности, а также физиологов и патофизиологов поможет исправить допущенные ошибки. Автор».

Таким образом, Триумфов A.B. развязывает «гордиев узел», и он пишет, что цитоархитоническое изучение коры привело к разрешению противоречий и спорных вопросов о локализации функций в коре головного мозга.

Повседневный клинический опыт показывает, что существуют определенные закономерные зависимости расстройств функций от расположения патологического очага в нервной системе. Исходя из этого постулата, клиницист решает задачи топической диагностики. В то же время необходимо помнить, что академический спор о соотношении первой и второй сигнальных систем не разрешен, как и о корковых функциях гнозии и праксии, речи и психики.

Учение об анализаторах лежит в понимании единой функциональной системы: рецептор, проводник, кора с ее функцией анализа – синтеза, то, что называли центром, высшим, корковым отделом анализатора.

Триумфов A.B. предложил признать в такой транскрипции корковые проекционные и ассоциативные центры – области, которые существуют в пределах анализаторов.

Исходя из изложенного, краткое руководство сохранило практическое значение, отражая клинический опыт неврологов первого и второго поколения, оставляя за собой право расценивать клинические симптомокомплексы как поражение нервной системы в свете топической диагностики.

Ленинградский невропатолог Беседин П.Д. высоко оценивал методологию, предложенную Триумфовым A.B., и считал недопустимым менять стереотип обследования, так как это нарушает приемственность в дальнейшем обследовании пациента, которое имеет и практическое, и экспертное значение (1983).