Читать книгу "История галлов - Эмиль Тевено"

Говоря об идеях более скромных по значимости, стоит вспомнить, что бочарное ремесло — это изобретение если не галлов, то по крайней мере цизальпинских кельтов. Как бы то ни было, галльские бочки впервые появляются в истории по случаю осады Укселлодунума, в области Керси, в 51 г. до н. э. Осажденные, желая спалить оборонительные сооружения римлян, пускали в их сторону деревянные емкости, содержавшие воспламененный горючий материал; Цезарь называет эти емкости сирае, и, по всей видимости, это были пивные бочки с вышибленным, применительно к обстоятельствам, дном. В то время как латины для хранения напитков использовали только амфоры из обожженной глины, галлы придумали пользоваться бочками, сделанными из тонких дощечек, на которые набивались обручи. Специалисты единодушно признают, что это была удачная мысль. Гораздо менее хрупкие и очень удобные в обращении, деревянные бочки облегчили хранение и позволили улучшить качество вина. Дерево, пропускающее воздух, дает возможность осуществляться процессу старения вина, и оно приобретает полноценный вкусовой букет. Таким образом, галлам принадлежит заслуга в том, что они нашли самый подходящий материал для емкостей и придумали самую практичную их форму. Реконструированные изображения сосудов галло-римского периода показывают нам бочки, действительно очень похожие на нынешние. В стране, которой было уготовано столь большое винодельческое будущее, невозможно переоценить значение этого открытия.

Умение обтесывать дерево и скреплять деревянные детали железом галлы еще раз продемонстрировали во время осады Аварикума. По мере того как римляне возводили свои укрепления, галлы, не отставая от римлян, строили свои, той же высоты, и защищали их от огня обшивкой из кожи. Цезарь восхищался способностью своих врагов воспроизводить в точности то, что они видят у других, но дело не только в этом. Галлы с давних времен постигли все секреты плотницкого и тележного ремесел, и именно это позволило им с такой легкостью воспроизводить вслед за римлянами их постройки. Самое древнее, но не менее поразительное доказательство того, что галлы умели обращаться с деревом, — несомненно, четырехколесная повозка, найденная в захоронении в Виксе. Все детали повозки, заключает Жоффруа, свидетельствуют об удивительном мастерстве кельтских ремесленников, и не стоит забывать, что столь высокого уровня они достигли уже в конце VI в. до н. э.!

Такие способности в освоении ремесла объясняют широкое использование галлами всевозможных телег и повозок в различных целях еще в далекой древности. Грузовые и легкие транспортные, с двумя или четырьмя деревянными или железными колесами, боевые колесницы — галлы создали и использовали все эти разновидности. Известно, что многие слова, обозначающие разного рода средства передвижения, были заимствованы латинами у галлов: тяжелый carrus (телега, подвода), необходимый при больших переселениях людей, быстрая reda (четырехколесная повозка), быть может, carpentum (двухколесная повозка) и essedum (боевая двухколесная колесница) считаются словами галльского происхождения. За множеством наименований легко угадывается необычайное разнообразие транспортных средств, бытовавших в I в. до н. э.

5. Торговля

Обилие средств передвижения наводит на мысль о значении дорог и торгового обмена. В этой области галлы пока еще пользовались плодами усилий, которые неустанно прилагали предшествующие народы. Мы уже объяснили, как необходимость распространять наиболее ценные материалы из мест их производства побуждала людей искать удобные пути. Торговля оловом, которая, впрочем, продолжалась и в железном веке, более всего отразилась на развитии сети дорог. Редкость месторождений и их расположение определили направления торговых путей. Ввозимая руда поступала главным образом с Гвадалквивира (город Тартесс) и с западной оконечности Британии, с Корнуолла. Оттуда металл доставляли на побережье Ла-Манша вплоть до устья Луары. Далее путь лежал по обширным долинам вглубь страны.

В раннем железном веке обмен уже не ограничивался сырьем. Из Центральной Европы по Дунаю через проход между Вогезами и Юра и по долине реки Ду проникали образцы железных мечей. В это же время в Галлию ввозили предметы из Италии: цилиндрические ведра — цисты и усеченно-конические — ситулы, те и другие из кованой бронзы. Иногда в самых поздних курганных захоронениях восточной Галлии вместе с цистами и ситулами обнаруживаются этрусские и греческие вазы. Эти вещи привозили тем же путем, по Дунаю, или через швейцарские перевалы. После открытия Викса ученые долго спорили по поводу того, каким путем мог быть привезен гигантский кратер. Кроме указанных выше маршрутов, рассматривался перевал Гран-Сен-Бернар и в особенности долина Роны, однако приведенные аргументы не сочли решающими. Ученые еще не располагали рядом других, столь же своеобразных находок, которые позволили бы со всей очевидностью определить великий торговый путь в данную эпоху. Ронский коридор в ту пору оставался в стороне от большого торгового потока. Это объясняется тем, что Средиземноморское побережье, кроме Массилии, и низовье Роны еще находились во власти лигуров, мало расположенных к общению с внешним миром. Эти отсталые племена являлись своего рода заслоном между очагом средиземноморской цивилизации и Кельтикой, южные границы которой лежали чуть ниже слияния рек близ Лиона. Вместе с тем Викс удачно располагался в том месте, где протоисторический путь от нижней и средней Луары до Бельфорского прохода пересекал маршрут по долине Сены.

Галлы должны были спуститься к побережью Прованса, чтобы между Массилией и Кельтикой могли, наконец, установиться прямые отношения. С той поры началась эпоха расцвета для самого живописного пути, который природа начертала на земле Галлии, — Видаль де Лаблаш назвал этот путь торговой осью Франции. Он пролегал по Ронскому коридору до излучины Соны в районе талона, через Бургундские ворота вел в бассейн Сены и к парижскому перекрестку, откуда можно было двинуться по реке к ее устью или же добраться до Па-де-Кале. В III в. начался стремительный рост речного порта Шалон-сюр-Сон, с этого времени путь стал весьма оживленным. Он обеспечивал торговлю оловом. Диодор, основываясь на повествовании другого, более древнего автора, доносит до нас подробности того, как использовался этот путь. Торговцы приобретали металл у жителей Британии, доставляли его на континент, а затем по суше, через Галлию, в течение примерно тридцати дней везли его до устья Роны. Другой греческий географ, Страбон, упоминает речной, по большей части, путь сообщения, используемый для перевозки различных товаров. Вначале суда шли вверх по течению Роны и Соны, затем, оставив Сону — это можно было сделать только в Шалоне, — по суше добирались до Сены и уже по ней спускались к океану, где обитали лексовии и калеты (области Лизьё и Ко). По Ронскому коридору также доставлялись в центральную и восточную Галлию бесчисленные амфоры для хранения вина — их в большом количестве находят в крупных оппидумах конца эпохи независимости. Едва обосновавшись в Нарбонской провинции, римляне коварно запретили выращивать виноград, тем самым обеспечив себе надежную монополию на ввоз вина.

Эти документальные свидетельства позволяют составить представление о том, насколько усовершенствовалась организация перевозок. Чтобы за тридцать дней преодолеть расстояние в 900 километров, разделяющее Па-де-Кале и Буш-дю-Рон, необходимо двигаться со средней скоростью 30 километров в день. Для поддержания такой скорости в течение месяца нужны четко проложенные дороги и остановочные пункты. Когда маршруты были намечены, настало время подумать и об обустройстве дорог. Причин для такого преобразования было множество. Первая заключалась в постоянном росте товарооборота. Надо принимать во внимание и политический интерес, побуждавший народы, в особенности те, по территориям которых пролегали естественные пути сообщения, предоставлять торговцам хорошие дороги. Наконец, все более широкое применение транспортных средств вместо перевозки грузов на спинах животных влекло за собой новые требования. Слишком рыхлые почвы, на которых от повозок образовывались рытвины и ухабы, надо было уплотнить; чтобы встречные повозки могли разъехаться, дороги должны были быть достаточно широкими; надо было сгладить слишком крутые склоны, построить мосты через реки. Эти разнообразные усовершенствования знаменуют собой превращение троп в дороги.