Читать книгу "Древние семитские цивилизации - Сабатино Москати"

В качестве подношений богам приносили животных и жидкости. Животные — ягнята, козлята; жидкости — вино, пиво, молоко, мед и масло. Жертву помещали на алтарь перед статуей бога или богини; церемония начиналась с молитв и сопровождалась ритуальными действиями и окроплением святой водой. Определенные части приношений, предназначенные божествам, сжигались (или разливались) в его или ее честь, еще часть составляла долю жрецов, остаток возвращался лицу, делавшему приношение. Судя по всему, существовали нечестные жрецы, получавшие неплохой доход, подменяя жертвами низшего качества те, что им приводили для подношений. Храмы получали огромные количества разных товаров, и управлять ими было вовсе не просто, что видно из дошедших до нас счетных книг.

Ритуальная педантичность отражена в священном календаре, который также регулировался массой подробных предписаний. Все дни года разделялись на благоприятные и неблагоприятные, и в соответствии с этим разделением поощрялось или запрещалось проведение различных публичных и личных дел в каждый из них.

Календарные религиозные торжества были праздниками богов, в которых люди участвовали, проводя определенные ритуалы и славя божеств. Самыми важными были праздники богов — покровителей разных городов. Среди них выделялось новогоднее торжество в Вавилоне. Его частью была торжественная церемония унижения царя. Огромные массы паломников стекались в столицу со всей округи; богу приносились жертвы, для людей устраивались пиршества. Молитвы возносились Мардуку, верховному божеству города и всей территории, находившейся под властью первой вавилонской династии. В тот день торжественно предсказывались судьбы государств на весь начинающийся год.

Молитва сопровождалась разными жестикуляциями. Обычно она совершалась, когда молящийся стоял перед статуей бога, подняв правую руку. Обычай молиться с протянутыми к божеству открытыми ладонями, судя по всему, имеет семитское происхождение.

Существовали молитвы для общественного и личного использования. Последние, конечно, были более подробными и неформальными, а первые — общими и официальными.

ЛИТЕРАТУРА

Вавилонская и ассирийская литература значительно отличаются и по характеру, и по содержанию от литературы других семитских народов. Мифология, весьма скудная у семитов вообще, в Месопотамии расцвела. Там появились выдающиеся поэтические произведения, посвященные приключениям богов и героев.

Но этот контраст с другой семитской литературой является скорее видимым, чем реальным. Значительная часть аккадской мифологии — просто новая редакция шумерских преданий, которые, собственно, и составляют основу месопотамской литературы. Жители Аккада глубоко уважали традиции своих предшественников, культуру которых приняли, и не видели ничего плохого в использовании трудов других народов. Можно сказать, что понятие об авторском праве было чуждо жителям Древнего Ближнего Востока, включая Месопотамию. Даже имя автора считалось неважным, поэтому литературные произведения по большей части анонимные.

Сила традиций играла большую роль в литературе, обеспечивала ее консервативный, статический характер. Древние сочинения считались образцами совершенства, которые уже невозможно улучшить, и каждое поколение художников прежде всего стремилось усвоить и воспроизвести их черты. Интересно отметить, что авторы без колебаний воспроизводили несколько раз в одном и том же произведении образ или отрывок, который считали нужным. Например, диалоги или послания приводились полностью всякий раз, когда на них ссылались. Попутно заметим, что эта особенность произведений очень помогает ученым сегодня при реконструкции фрагментарных тестов.

Принцип повторения присутствует и в поэтических произведениях, где выраженная регулярная повторяемость не отмечена ни рифмой, ни ритмом. Произведение составлено из последовательности гармоничных фраз, то есть повторения идей.

Подводя итог, скажем, что в Месопотамии существовала тенденция к излишней стандартизации, повторению принятых моделей и схем. Никто не пытался уйти с привычной дороги в попытке самовыражения. Художник имел обыкновение прятать свою личность за традиционными формами. Искусство считалось торжественным и обезличенным и консервативным до статичности.

Великие религиозные эпосы, в которых излагаются месопотамские мифы о богах, раскрывают озабоченность месопотамцев происхождением и последним уделом человечества, ведь в основном они касаются сотворения Вселенной и того, что будет после смерти.

Миф о творении приведен в длинной аккадской поэме Энума Элиш («Когда вверху»). Аккадская версия эпоса относится ко времени правления первой вавилонской династии и имеет целью прославление Мардука — верховного божества и создателя Вселенной.

Вначале, утверждает поэма, не было ничего, кроме обширного водного пространства, олицетворенного двумя богами — мужским божеством Алсу и женским Тиамат. Эта пара имела большое божественное потомство, которое довольно скоро восстало против своих родителей. Апсу был убит, но Тиамат продолжала сражаться, породив для своей защиты целую армию ужасных монстров — змею, дракона, бешеного пса, человеко-скорпионов, демонов-львов, стрекозу, кентавра.

Столкнувшись с этой угрозой, боги выбрали из своих рядов лидера — молодого бога Мардука, и он стал готовиться к встрече с Тиамат.

Он лук избрал оружием в битве, Изготовил стрелы, тетиву приладил. Булаву схватил он своею десницей, Лук и колчан на боку повесил. Выпустил молнию перед собою, Сверкающим пламенем наполнил тело. Он сделал сеть: уловить изнутри Тиамат, Он четыре ветра поставил, ничто из нее чтоб не вышло, Дар отца его Ану, он вдоль сети расставил ветры. Он создал Разрушающий Ветер, Ураган и Песчаную Бурю, Четыреждымощный ветер, Семишквальный, Мятежный, Непостоянный Ветер. Он направил ветры, что сотворил он, — всю семерицу, За ним они встали — изнутри сотрясать Тиамат. Потоп, оружие грозное, поднял Владыка. На страшную взошел колесницу — непобедимых Вихрей. Он их поставил, он впряг всю четверку в упряжку: Душегубца, Злодея, Топчуна, Быстроскока. В оскале их пасти, их клыки ядовиты. Покоя не ведают, убиение знают…

Ужасом, словно плащом, он покрылся. Он главу окружил сиянием грозным. Вышел владыка, вперед устремился, К Тиамат яростной путь свой направил. Вложил в уста свои заклинанье, Ядовитые травы зажал в руке он…

Взревела, вверх взвиваясь, Тиамат, От подножья до верха сотряслась ее туша: Чары швыряет, заклинанья бормочет. А боги к сраженью оружие точат. Друг на друга пошли Тиамат и Мардук, из богов он мудрейший, Ринулись в битву, сошлись в сраженье. Сеть Владыка раскинул, сетью ее опутал. Злой Вихрь, что был позади, он пустил пред собою, Пасть Тиамат раскрыла — поглотить его хочет, Он вогнал в нее Вихрь — сомкнуть губы она не может. Ей буйные ветры заполнили чрево, Ее тело раздулось, ее пасть раскрылась. Он пустил стрелу и рассек ей чрево, Он нутро ей взрезал, завладел ее сердцем.

Нанеся таким образом поражение богине первобытных вод, Мардук рассек ее тело мечом пополам и создал из одной части небесный свод, из второй — землю, разделив воды на те, что вверху, и те, что под небесным сводом. Дождь объяснялся подъемом уровня воды в небесах.