Читать книгу "Аратта. Книга 2. Затмение - Мария Семенова"

* * *

Едва рассвело, но в ветхой крепостице на опушке священного леса никто не спал. Ширам, клокоча от ярости, сидел за столом и вертел в руках веревку с узлами – все, что осталось на память от коварной лесовички. За всю ночь он, как и прочие, не сомкнул глаз. Да уж, отдых под крышей удался!

Хозяин постоялого двора и его сотоварищи, разумеется, сбежали в суматохе через тайный ход, ведущий с кухни прямо в лес. Отменная засада! Еще немного, и у них бы получилось. У Ширама волосы шевелились на затылке при мысли, что пожелай они убить Аюра – ничто бы им не помешало. Видимо, услышав шаги на лестнице и разговор с девицей, они начали торопиться и уронили сверток – иначе бесследно исчез бы и царевич… Ширам заскрипел зубами. Как он мог просмотреть лаз! Он приказал Аорангу разослать всех своих следопытов искать беглецов, но понимал, что, скорее всего, те ушли по реке, а стало быть, это бесполезно.

Одно хорошо – все остались живы, даже Хаста. Молодой жрец сидел рядом с ним за столом и, потирая живот, оживленно рассказывал, как кинулся ловить шуструю девицу и ни с того ни с сего получил самый жестокий удар под дых в своей жизни.

– У меня свело все нутро! Клянусь Солнцем, я думал, что больше никогда не смогу глотнуть воздуха… Ты слушаешь меня, Ширам? Кажется, тебя совсем не занимает то, что я говорю! А я едва жив остался!

– Если бы она хотела тебя убить, то непременно бы убила, – не глядя на друга, заметил Ширам. – Но убить она хотела меня…

– Ну конечно, – почти обиделся жрец. – Кроме тебя, здесь уже и убивать некого!

– Смотри, – оборвал его накх. – Вот это – хаташ. Такие веревки с петлями и узлами есть только у накхов. Для удушения с его помощью существует сорок различных способов. И десятки способов для того, чтобы ломать врагу руки, ноги, а также бить, как плетью…

– То-то я смотрю, у тебя на лице свежий рубец! Давай я его…

– Замолчи и слушай. Я готов поспорить, что сегодня ночью хаташ не случайно оказался в руках этой… – Он замялся, подыскивая слово, не оскорбляющее приютившего их дома: –…этой крысы в человеческом облике.

Он помолчал и яростно добавил:

– Знаешь, что хуже всего? Кто-то ведь ее научил управляться с ним. Кто-то из накхов! Но такого не было прежде никогда. Никто из наших под страхом смерти не станет учить воинским искусствам чужака…

Он вдруг резко обернулся:

– Где Аюр? Он только что был здесь!

– Гм… Кажется, я недавно видел его во дворе.

Ширам тут же вскочил из-за стола:

– Пошли. Пока я не передам его отцу, нельзя спускать с него глаз!

* * *

Аюр, зевая, прохаживался по двору. Утро было таким сырым и неприветливым, что царевичу хотелось лишь одного – снова забраться в постель и проспать до полудня. И зачем Ширам поднял его в такую рань? Следопытов было не видать – то ли спали, то ли куда-то уже ушли… Проходя мимо воза с телами, Аюр окинул его сонным взглядом, но тут же встрепенулся. Одно тело лежало по-прежнему тихо, зато другое, привязанное к стенкам воза веревками из крапивы, ерзало и крутило головой.

Ага! Бьяр очнулся!

Царевич подошел поближе и принялся с любопытством рассматривать диковинного старика. Тот встретил его взгляд и с ненавистью проскрежетал:

– Мать Зверей найдет каждого из вас! Познайте ее месть и ярость! Особенно ты!

– Я? – удивился и даже обиделся Аюр. – Но почему я? Я-то ничего тебе не сделал!

– Вы, арьи, оскорбили Мать Тарэн. Вы разорили ее дом и прогнали ее детей! Вы гоните и преследуете нас по всей Бьярме! Вы – дети ложного солнца! Его именем вы изгнали древних богов – но скоро они отомстят…

Старик дико расхохотался и посулил ошеломленному царевичу:

– Да попадешь ты в руки Тарэн, сын лжи! Да опутает она тебя своей черной паутиной и утащит под землю к своему мужу, ядовитому Хулу!

– Чтоб у тебя язык отсох! – возмущенно отозвался Аюр. – Чтоб тебя Исварха разразил и эту твою Тарэн вместе со всем ее гнусным семейством!

– О чем ругань? – раздалось позади.

К возу подошли Ширам и Хаста. Аюр поглядел на угрюмого накха с рассеченным лицом, на бледного Хасту, еще державшегося за живот, и с ухмылкой сказал:

– Вижу, ночью здесь была славная гулянка!

– Да, светозарный, ты проспал все самое интересное, – подтвердил Хаста, скривившись от приступа боли. – Что, бьяр очнулся?

– Да, и, кажется, проклял меня.

– Проклял? – прошипел Ширам. – Дайте-ка я поговорю с ним. Стало быть, ты не только оборотень, но и бунтовщик?

– А, это ты, змея, которая жалит по приказу хозяина? – осклабился бьяр. – Да не будет тебе ни в чем удачи!

Ширам, не расположенный в то утро к сдержанности, молча врезал ему по зубам.

– Кто бы говорил, – добавил Хаста, на всякий случай держась подальше от воза. – Тот, кто свою удачу в лесу растерял!

– Будьте прокляты вы все! – Бьяр выплюнул выбитый зуб. В углу его рта выступила кровь, но он лишь облизнулся, будто радуясь ее вкусу. – Еще не слезет мясо с моих костей, как вы начнете убивать друг друга!

Старик с усилием приподнял голову повыше, мотнул ею и поймал губами одну из бусин, вплетенных в седые косы. В тот же миг он захрипел, по бороде потекла зеленоватая пена…

Ширам быстро шагнул вперед, желая разжать ему челюсти, но на его руке повис Хаста.

– Нет! – закричал он. – Это гадючья поганка, ее даже трогать нельзя! Умрешь, противоядия нет!

Старый бьяр, подтверждая его слова, с глухим стуком уронил голову на дно воза. Его тело еще дергалось, но лицо уже застыло, и дыхание остановилось.

– Она высушенная не опасна, – запинаясь, договорил Хаста. – Но хоть капля воды или слюны попадет – все…

– Все, – подтвердил Ширам и стиснул зубы, глядя на мертвого оборотня. Ну вот и этот от него ускользнул! Что же за невезение такое? Неужели уже начало сбываться проклятие?

– Он посулил, что я попаду в руки какой-то Тарэн, – сказал царевич. – Кто-нибудь понимает, о чем речь?

Ширам пожал плечами. Хаста побледнел еще сильнее и промолчал.

Глава 4. Звереныш

Аюна, в праздничном наряде, увешанная драгоценными украшениями, словно статуя в храме, стояла на стене Верхнего города. Ее расшитое золотой нитью и самоцветами парчовое платье было таким тяжелым, что даже резкий ветер на огромной высоте почти не шевелил его. Позади нее почтительно застыли две служанки: одна держала в руках теплый плащ, на случай если дочь живого бога озябнет, другая – солнечник из пышных перьев, чтобы укрыть в тени нежное лицо царевны, если вдруг начнет припекать солнце. За ними расположились четверо воинов ее охраны. Иными словами, царевна стояла на городской стене все равно что одна.