Читать книгу "Тиэль: изгнанная и невыносимая - Юлия Фирсанова"

— Тут немного крови на второй ступеньке. Похоже, пацан оступился впотьмах и кубарем вниз скатился, — поделился соображениями дух и спросил: — Идем искать?

Вместо ответа Тиэль достала из сумочки маленький шарик-светлячок, зажгла его прикосновением. Осмотрела пятнышки крови на камнях и спустилась еще на одну ступеньку ниже, потом еще на одну и еще… Лестница кончилась маленьким круглым залом с низким потолком, затянутым плотным серым покрывалом, чуть колышущимся от легкого сквозняка.

— Вот и ответ, почему заброшены катакомбы и куда запропал Шим, — мрачно констатировал граф и объяснил недоумевающей спутнице: — Шеилд — гигантские ядовитые пауки Кавилана, живущие лишь в подземельях и никогда, даже ночью, не выходящие наружу. Жрецы отсюда ушли, а вот их ручные зверушки остались и, думается мне, малость одичали без пригляда.

Тиэль поежилась. Мелкие и даже крупные пауки Дивнолесья, усердные труженики-ткачи, в чьих кружевах сверкали капли росы и танцевали радуги, нравились эльфийке, как и любое животное. Но местные восьмилапые… Почему-то она чувствовала, что безобидными немного крупноватыми милашками они не окажутся. Тем не менее, внимательно оглядев гигантскую паутину, эльфийка решилась.

— Пройдем немного вперед, порванных нитей нет. Возможно, Шиму повезло не угодить в сеть и мальчик всего-навсего заблудился.

— К «заблудиться в подземелье Илта» слово «всего-навсего» мало подходит, — хмыкнул Адрис.

— Все относительно, — повела плечом эльфийка.

Очень осторожно она двинулась к переходу в соседний зал, прислушиваясь к каждому шороху и звуку. Хорошенькие ушки подергивались. Когда светлячок озарил зал — увеличенную копию предыдущего, со старинными барельефами на тему испытаний души, Проводника и трех его спутников-теней, первым желанием Тиэль было кинуться прочь, не разбирая дороги. И вовсе не из-за впечатлений от работ безымянного мастера, выглядевших творением рук еще большего безумца, нежели скульптуры храма.

Мощная волна безотчетно-инстинктивной паники затопила сознание при виде громадного тела в нижнем углу зала. Оно висело, расставив когтистые мохнатые лапы в толстых жгутах паутины. Лишь через три заполошных удара сердца Тиэль осознала главное: нити под пауком не дрожали в напряжении и не провисали так, как должны были. Шеилд в зале не было, осталась лишь шкура, сброшенная гигантским, в две трети человеческого роста созданием после линьки.

— Будь я все еще человеком, тут нынче здорово бы завоняло, — нервно хохотнул Адрис, подлетая к шкуре паука поближе. Еще разок демонстративно содрогнувшись, призрак стал обследовать зал по периметру, а затем наконец позвал:

— Здесь пара нитей порвана внизу слева. Как раз под рост детеныша гоблина.

— Значит, нам туда, — согласилась Тиэль, не видя альтернативы. Вернуться, сказать Гулд про паучье логово и предложить организовать рейд в катакомбы силами служителей Илта, в стиле «сами понастроили Семь Богов знает что, пусть сами там и бродят» в качестве рабочего варианта решения проблемы эльфийка не рассматривала. Служители любого культа, в первую очередь, стоят горой за своего бога и, скорее всего, сочтут любопытного ребенка, забравшегося не туда, даже если этот ребенок — товарищ по играм их детей, допустимой жертвой или избранником Илта. Дескать, выберется сам — избранник, не выйдет — жертва. Увы, когда на весах решения всеми восьмью лапами стоят гигантские пауки, можно даже не сомневаться, в чью пользу будет выбор.

Пригласить истребителей чудовищ — это был бы неплохой выход, даже при жуткой славе катакомб, потому что ходить далеко за добычей не придется, но одно «но» было в цепочке рассуждений самым весомым — узость щели. В такую проскользнула тощая Тиэль, однако габариты практически любого из истребителей, даже гибких вампиров, превосходили размеры щели. Это только в легендах клыкастики умели оборачиваться дымом или летучими мышами. Настоящие ничего с истинной формой и массой тела поделать не могли, если только навести иллюзию. Но такой метод при штурме узкого отверстия точно не подействовал бы.

Разобрать монолитную кладку из громадных камней не представлялось возможным, а выдалбливание дыры в священном месте приравнивалось к осквернению святыни. На поиски же обходного пути даже самая дерзкая команда убийц монстров не отважится. Прослыть героями, спасшими мальчика, и прихватить шкуру паука — неплохо, но весьма скверно прослыть мертвыми героями. Потому если Тиэль надеялась оставить кухарку при себе, идти надлежало лично и быстро.

Гибкая фигурка поднырнула под толстыми нитями заброшенной паутины и совершила акробатический этюд, вызвавший бы зависть у любого гимнаста из любимцев Фрикла — вольного племени циркачей.

А как было не запрыгать? В полутора шагах от входа в коридор, сразу за плотной паутинной завесой зияла совершенно невидимая из-за серого полотна гигантов-ткачей трещина. Изрядная — не меньше метра в ширину. Переведя дух после плясок на краю, эльфийка осторожно опустилась на колени и в свете маленького шарика-светляка попыталась разглядеть, насколько глубока трещина и куда она ведет.

Кажется, некогда в городе случилось землетрясение. Или оно задело лишь катакомбы? Как бы то ни было, сейчас провал в многометровой толще в свете шарика открывал вид на нижний ярус подземелья, чей пол находился гораздо ниже. Яркости светлячка не хватало, чтобы рассмотреть подробности. Эльфийка лишь видела новый зал с многочисленными коридорами или глубокими нишами по периметру.

— Снова — свежая кровь, — доложил Адрис.

Тиэль уже и сама заметила несколько пятнышек на острых сколах камня пола. Видно, мальчик падал и в очередной раз расцарапал кожу.

Призрак нырнул вниз и почти сразу возвратился, светясь от радости:

— Пацан там. Живой. Похоже, перепугался паучьей шкурки, какую впотьмах даже гоблинским ночным зрением за живую тварь принял, и понесся, не разбирая дороги. Свалился в яму, чудом не сломал себе шею, зато, похоже, сломал обе ноги ниже колен, штаны драные, кожа темно-зеленая от опухоли и синяков, но большой крови нет. Заполз в нишу слева под нами и спит или без памяти валяется. Гоблины — народ живучий, но этот все же еще совсем мелкий.

— Я смогу спуститься по выступам, но подняться по камням ни одна, ни тем более вместе с раненым ребенком не смогу, — критично оценила личные возможности в скалолазании озадаченная Тиэль. — По веревке было бы легче. У меня в сумке есть моток неразрывного шнура-паутинки, только привязать его здесь не к чему.

— И все — ради спасения чужого ребенка. Не замечал за тобой раньше такого благородства, — удивленно крякнул у плеча спутницы Проклятый Граф.

— Какое благородство? — небрежно отмахнулась эльфийка, не прекращая осматривать коридор. — Я ценю стряпню Гулд и не желаю терять кухарку. Кроме того, сейчас мне… — Тиэль замешкалась, с трудом подбирая подходящее по смыслу слово, в достаточной мере передающее внутренние ощущения, — интересно. Интерес, Адрис, — все, что осталось мне после ухода из Дивнолесья в качестве смысла и движителя бытия. Если не буду следовать ему — просто зачахну. У нас, эльфов, для сохранения силы и радости жизни важно присутствие хотя бы одного руководящего созидательного чувства. И мне порой кажется, у тебя все точно так же.