Читать книгу "Про-писи венеролога - Рафаэль Мухамадеев"

Пол: м/ж. Густо подчеркнута рукой регистратора Тани Даниловой буква – м.

– А-а? Вот… пиётр! – изумленно протянул я, пораженный догадкой. Не стал портить воздух бранным словом при пациенте.

Брезгливо отбросил от себя амбулаторную карту. Трепеща страничками словно бабочка, она обиженно слетела на кафельный пол.

* * *

Вспомнил недавнюю телепередачу, где принимал наряду с представителями духовенства и общественности участие в обсуждении темы «Грозит ли нам кризис нравственности?»

Да мы уже давно на ДНЕ! Совсем опустились! Как в Гейропе.

Подарок не отдарок!

Horresco referens

(Трепещу, рассказывая об этом).

Все пациенты знают или им так рассказывают бабушки-старушки, что ничто так не располагает к себе доктора, как принесенный пакетик. Да вы и сами знаете! Что уж тут греха таить – не рассказывать. Содержимое пакета может быть самым разнообразным и зависит не только от материального достатка болезного, но и от его вкуса, чувства меры и такта. По набору поднесенного можно судить не только о тяжести болезни и характере пациента, но и его отношении к своему недугу и лечащему врачу.

Набор благодарностей зачастую отражает ассортимент близлежащих к больнице магазинов, продуктовых или парфюмерных. Иногда можно узнать, что на Центральный рынок поступила свежая партия озерной рыбы или контрабандной икры с Дальнего Востока. Бабушки из отдаленных районов республики изредка балуют собственноручно связанными шерстяными носочками для сугреву ног и души. Дай им бог здоровья! Одна жадоба участковому врачу, своей соседке, кабачок всучила и тут же всей Нижегородке растрезвонила: «Врачи, они такие! Кабачок дашь! Кабачок возьмут!»

Самым банальным подарочком, конечно же, является подношение шоколадных конфет. В наше время до конфет ли? В этом Рафочкин усматривал подвох. Наверное, плохо лечил! Недовольны. Хотят поскорее на том свете рассчитаться-встретиться. Знают, что при диабете сладкое противопоказано. Второе почетное место занимает кофе. Не скажем, чтобы Рафочкин его не любил. В советские времена, бывало, и кофейным напитком из ячменя не брезговал. Опился, наверное. Столько лет прошло после дефицита.

Как настоящего представителя мужского пола, его гораздо больше радовало загадочное нежно-стеклянное позвякивание в пакетике. И пока происходило врачебное обследование, Рафочкин разгадывал про себя приятный кроссворд, в каком офицерском звании нонче поднесли коньячок.

* * *

– Здравствуйте, доктор! – громко поздоровался вошедший мужчина, держа за руку худенькую девочку, робко прижавшуюся к его ногам. – Мы от вашей однокурсницы Альфии Караваевой! У нас проблема!

– Но сначала взгляните сюда! – потребовал он, водружая на врачебный стол полиэтиленовый пакет черного цвета с какой-то пузатой емкостью внутри.

«Ого! Вот это штофик принес!» – приятно изумился доктор.

– К чему это? – фарисейски изобразил недоумение и аккуратно отодвинул пакет на край стола, пытаясь прощупать грани емкости.

«Наверное, ликер или бальзам какой-нибудь сладкий, типа „Агидель“ или „Капова пещера“? – почувствовал легкое разочарование. – Но, как говорится, дареному коню не зубы смотрят. И ликер пойдет».

– Так. Давайте сначала вас осмотрим. Что за проблема? Попробуем ее решить, а потом уж, – плотоядно улыбнулся и поиграл седыми бровями, – посмотрим, что тут находится.

– Проблема-то не у меня, док! Вот мы у дочки что обнаружили, – вытолкнул вперед родную доченьку. – Где только она это нашла? Удивляемся мы с женой. Вроде все время на глазах. Дом, школа, дом. Дома-то у нас все в порядке! Чистенько. Мы с женой только на школу грешим. Кто туда только сейчас не ходит?

– Расскажите толком, ничего не понимаю! При чем тут школа? Давайте раздевайте девочку, показывайте ее болячки!

– Нет у нас никаких болячек! Вот у жены моей, бедняжки, теперь болячки! Вот такие! Когда она обнаружила это, – указал он взглядом на принесенный пакет, – так и упала сразу в обморок. В туалете! Еле ее откачал. Я-то что? Привычный. И не такое видал, – вновь кивнул на пакет.

– А что там? – опасливо понизил голос до шепота доктор.

– Змеи, – оглядываясь по сторонам, шепнул в ответ посетитель. – Розовые. Вот такие! – словно рыбак развел кистями, показывая примерный размер пресмыкающихся.

Доктор в испуге отпрянул:

– Змеи? А зачем вы их мне-то принесли? Я в них ничего не понимаю. Откуда вы их взяли-то?

– Веточкой из говна достал! – горделиво возвестил мучитель.

– Ай-я-яй! – Рафочкин начал догадываться, о чем идет речь. – Не показывайте даже! Не надо! Я брезгую, меня стошнит!

Поздно.

Жестом фокусника папаша извлек стеклянную банку из пакета…

Сомнительное лекарство лучше, чем никакое!

(Anceps remedium melius, quam nullum!)

Корнелий Цельс

Валентина Сергеевна маялась. Животом.

Вечером, накормив благоверного ужином, она блаженно развалилась в кресле перед телевизором в ожидании очередной серии бесконечного, словно песня акына, телесериала. Приближалась неминуемая развязка. Последние полгода. Дону Карлосу, а заодно и Валентине Сергеевне предстояло узнать, что наследник и бонвиван Хуанито не его семени-племени, а заблудшего однажды на огонек разгильдяя – скотовода, который впоследствии стал директором крупного нефтеперерабатывающего завода где-то на Урале и кандидатом в президенты барановой республики.

Неясное вначале напряжение, легкие покалывающие ощущения в правой подвздошной области отвлекали Валентину Сергеевну от просмотра телепередачи. Мешали получать видеоудовольствие. Она недоуменно потрогала кожу боковины. Надавила вглубь. Горит! Боль усилилась. Как будто тлеющая спичка вдруг полыхнула ярким пламенем. Ах!

Словно нож метнула яростный взгляд на спокойно посапывающего супруга с газетой «Тайны XX века» на коленях и не подозревающего о нависшей над ним опасности. «Может, старый кобель чего в дом занес? Он прилаживался как-то недели две назад».

У женщин известно, кто во всем виноват. Правда, мужики?

По их поверьям, если супруг не пристает по ночам, значит, завел кого-то на стороне и блудит. Эгоист! Один удовольствие получает. Если же, напротив, муж слишком часто пристает-будит, без роздыха и режима, тоже плохо. Это верный признак, что уже завел кого-то на стороне. Реабилитируется. Маскируется. Тьфу на него! Три раза. Говорила мама мне… Вечная память!

Она ловко запустила подушечкой в седую голову мирно дремавшего супруга. Борис встрепенулся, испуганным котом заметался по комнате, хватаясь за сердце: