Читать книгу "Секретный рейс - Майк Брукс"

— Хотел бы я знать, во сколько именно, — оживился Михей.

— Даже и не думай! — рявкнул Дрифт. — Мы и так целое состояние на этом деле заработаем. Допустим, наш груз стоит полмиллиона в европейской валюте. И где мы такую вещь толкнем, спрашивается? Мы никого не знаем в тех кругах, где такие деньги крутятся.

— Я‑то, положим, не знаю, — согласился Михей, — мое дело маленькое — из пушки стрелять. Это твое дело — знать такие вещи.

Он выжидающе приподнял брови, но Дрифт ответил только сердитым взглядом. Не то чтобы он сам не задумывался о том, что же там такое может быть, в келсьеровских ящиках, но в конце концов решил, что лучше ему этого не знать. Иногда незнание — действительно благо. Выполняешь работу, получаешь плату, отваливаешь. В чем, в чем, а в этом старик прав.

— А еще мое дело — знать, когда мы должны придерживаться условий контракта и делать свою работу, — твердо сказал он, — и это как раз такой случай. Нам ни к чему репутация людей, которые нарушают уговор и смываются с грузом. — Он увидел, что Михей снова открывает рот, и вздохнул. — Ладно, подумай вот о чем: если мой наниматель готов заплатить нам двести штук за перевозку этого груза, сколько он заплатит за то, чтобы нас выследили, если вздумаем его наколоть?

По кают–компании прокатился ропот, все закивали, но Михей не сдавался.

— Ну, знаешь, мало ли какие бывают случайности, — сказал голландец, с невинным видом разводя руками, — может, мы все трагически погибли. Хочешь сказать, Дженна не сумеет состряпать нам новые имена и биографии?

Что–то неприятно заскреблось у Дрифта в животе. Он покачал головой.

— Ничего не выйдет.

«Во второй–то раз».

— Но…

— Хватит с меня дискуссий, — отрезал Дрифт. — Ты с нами или нет?

Михей еще поворчал, но, понятно, и речи не могло быть о том, чтобы он отказался от дела на двести штук. И слава богу, что так. Дрифту не хотелось подбирать нового стрелка впопыхах, а Михей при всей своей ершистости по крайней мере уже изучен. В этом рейсе и так достаточно неопределенности, и меньше всего Дрифт желал бы видеть в экипаже незнакомца, который еще неизвестно как себя проявит.

«И так–то остается только надеяться, что Дженна не подведет в решающий момент…»

— Икабод.

Команда разошлась по своим делам, готовить «Иону» к старту — пора было лететь, по возможности не привлекая внимания, туда, где их ждал келсьеровский груз. И только Рурк проследовала за Дрифтом до самой его каюты.

— Господи! Он вздрогнул и обернулся. — Сколько раз я тебе говорил — не подкрадывайся ты сзади!

Он попытался придать своим словам вид шутки, но это оказалось не так–то легко. Небо и звезды, умеет же эта женщина двигаться бесшумно, когда захочет! Он заметил, какое серьезное у нее лицо, и усилием воли взял себя в руки.

— Проблема?

— Может быть, — без улыбки кивнула Рурк.

Мотнула головой в сторону двери:

— Там поговорим?

Дрифт толкнул панель ладонью, она отъехала в сторону с едва слышным шорохом, и они вошли. Рурк прислонилась спиной к выкрашенной зеленой краской металлической двери, когда та закрылась за ней, и молча уставилась на Дрифта, скрестив на груди руки.

— Ну, так в чем дело–то? — спросил Дрифт, рассеянно вытягивая пробку из бутылки виски, стоявшей рядом с койкой.

— Нам: обещают заплатить кучу денег, — сказала Рурк.

Дрифт моргнул, бутылка зависла на полпути к захватанному стакану.

— И это, по–твоему, проблема?

— В общем? — Она покачала головой. — Нет. Но когда я ничего не знаю о грузе и нанимателя тоже не знаю, я что-то… дергаюсь немного.

— Когда–то давно, когда мы с тобой начинали работать вместе, ты сказала, что отказываешься перевозить только рабов, — напомнил ей Дрифт. — Этот груз не живой, так что…

Он пожал плечами, стараясь не показать, что лишь сейчас осознал с неприятным чувством — он ведь, если честно, понятия не имеет, так это или нет. Скорее всего, так, в противном случае Келсьер бы сказал сразу, но…

— И еще я не люблю, когда не знаю, на кого работаю, — вздохнула Рурк, обшаривая глазами потолок — от вентиляционной системы к светильнику.

У нее была привычка поднимать взгляд, где бы она ни находилась, Дрифт давно это заметил. Он долго недоумевал, в чем тут дело, пока не догадался, что это, наверное, застарелый рефлекс: в помещении высматривать жучки, на улице — снайперов на крышах.

— И должна тебе сказать: учитывая это, думаю, ты должен был спросить моего мнения, прежде чем соглашаться. — Она взглянула ему в глаза. — Или ты забыл, что было в последний раз, когда мы взялись за работу на неизвестного нанимателя?

Дрифт поморщился. Они ведь даже не делали тогда ничего такого уж противозаконного: виски, который они перевозили, в сущности, и контрабандным–то не был, их просто попросили протащить его мимо таможни, чтобы пошлину не платить. Увы, оказалось, что склад, куда они его доставили, принадлежит той самой банде, где состоял в молодости Апирана, а «дезертиров» там не жаловали. Стоило им увидеть характерное «тамоко» на лице здоровяка–маори, вошедшего с ящиками на плечах, как вспыхнула драка, и в результате Рурк словила пулю в плечо, на складе двое остались лежать все в крови и еще один, скорее всего, умер, а Апирана пришел в дикую ярость и разнес полкамбуза, пока Куай его успокоил. Единственное, что утешало, — инцидент не попал в поле зрения местных юститов: ни та, ни другая сторона не горела желанием лишний раз привлекать их внимание.

— В этот раз ничего подобного не случится, — заверил Дрифт.

— Тогда почему ты сам такой дерганый?

Дрифт изобразил недоумение:

— Что?

— Я с тобой дольше всех летаю, — ровным голосом сказала Рурк, — и знаю тебя лучше, чем кто–либо на этом корабле. Ты сам не свой с тех пор, как вернулся с Верхней Подземной.

— Я… — Обычная легкомысленная усмешка Дрифта что-то никак не хотела появляться на лице. Он привык, что эмоции Рурк невозможно прочесть, и почти забыл, как она умеет подмечать чужие. — Да нет, это просто…

— Да вот хотя бы как ты на Чангов заорал, — сказала Рурк, — как на Михея попер. До сих пор ты ему никогда ультиматумов не ставил.

— Может, и зря, — пробормотал Дрифт.

— Я, в общем–то, и не спорю, — уступила Рурк, — просто на тебя это непохоже. Ты и сейчас двух слов связать не можешь, чтобы убедить меня, что с тобой все в порядке. А у тебя же язык без костей — отдыхает, только когда ты спишь, и то я не до конца уверена.

Дрифт глянул с притворной обидой:

— А ты где это меня спящего видела?

— Не пытайся сменить тему.

Темные глаза Рурк смотрели твердо и прямо, но что–то странное было в ее лице. «Боже ты мой — я скрыл от нее все, что мог, об этом деле, а она еще обо мне же и беспокоится!» В животе опять екнуло. Дрифт всегда старался сдерживаться, когда дело касалось личной привязанности к членам экипажа: если кто–то даст себе волю, сантименты могут подставить под удар всех, — но не мог не признать, что Рурк стала ему настоящим другом. Молчаливым, замкнутым, спору нет, и мало подходящим на роль жилетки, куда можно поплакаться, но все–таки другом. В какой–то миг вдруг захотелось рассказать ей все, объяснить, как Келсьер припер его к стенке и чем угрожал.