Читать книгу "Времена года - Мила Лейт"

Но сейчас ситуация, видимо, достигла критической точки. И Марта, собравшись с духом, произнесла:

– Кажется, мне больше не нравится то, как я живу… Так странно – вот уже несколько месяцев я никак не могла понять, в чём дело, а сейчас, стоило заговорить с тобой – и вот я сразу пришла к самой сути… – она чуть усмехнулась. – Скажешь, я дура, да?

Марта подумала, что, пожалуй, напрасно она выбрала сейчас в наперсницы Аню: разведённая мать дочери-подростка вряд ли поймёт, как может молодая здоровая женщина, имеющая прекрасного мужа, – во всяком случае, со стороны всё выглядело именно так, – души не чающего в ней очаровательного сынишку, просторную квартиру и прочие социально-бытовые блага, всерьёз жаловаться на жизнь. Аня, конечно, человек добрый, но – всего лишь человек, а злорадная мыслишка, что и более успешным, чем ты сам, тоже бывает несладко, не мелькнёт, разве что, у святого.

– Что-то конкретное? – Аня продолжала пристально всматриваться в лицо подруги.

– Да в том-то и дело, что нет… Ничего не изменилось по сравнению с прошлым годом или предыдущими годами, но меня это как-то больше не радует. И ещё мне кажется, что мой муж относится ко мне совсем не так, как я к нему.

Неожиданно слова посыпались из неё, как из рога изобилия. Перескакивая с пятого на десятое, она рассказывала всё, о чём передумала в последние несколько месяцев: о бессоннице, о желании курить, об отношениях с мужем и – умолчала только о своих мыслях о художнике-французе.

Все эти дни Марта не переставала воскрешать в памяти подробности их встречи, вспоминая звук его голоса, слова, которые он произносил, его худощавое лицо, глубокие тёмные глаза. Ей было хорошо тогда, и вопреки этому – а, возможно, именно по этой причине – Марта решила, что ей больше не стоит видеться с Марком. Ей не хотелось разрушать очарование того вечера – ощущение свободы сбежавшей с урока студентки, лёгкий флирт с интересным мужчиной, давно забытое чувство новизны.

И всё же это было, как попасть на киностудию, где улицы и дома выглядят так правдоподобно, где за пять минут можно попасть из Лондона и Нью-Йорк, и утрачивается чувство реальности, но где жить ты не останешься, потому что это не дома и не улицы, а всего лишь искусно раскрашенный картон. Марта отчётливо понимала, сколь абсурдно выглядела бы любая попытка их дальнейшего общения: разные страны, разная жизнь – разные люди, в конце концов! Ей хотелось просто сохранить это в сердце как приятный, но ничего не значащий эпизод. И она, выгребая сейчас из души весь накопившийся там и тяготивший её беспорядок, не тронула только маленький уголок, оставленный для этого человека.

Говорила Марта долго. Она чувствовала, как с каждой фразой из неё уходит нервозность, стихает напряжение.

Чудесным образом мысли, облекаемые в слова, прояснялись, положение вещей становилось всё понятнее.

– Что ж, – вздохнула Аня, – я рада, что, по крайней мере, ничего не случилось. Просто рано или поздно всё приедается. Кстати, не раз ведь публиковали всякие там научные данные о том, что в социально благополучных странах уровень и депрессии, и суицида намного выше, чем там, где приходится бороться за выживание. А тут мне ещё как-то попалось, писали, что в военные годы ничего подобного тоже не было. Оно и понятно – организму, озабоченному в прямом смысле слова добычей куска хлеба, не до философии и возвышенных рассуждений… – она снова задумчиво вздохнула. – Ну а мужики – что с них взять, они другие, и ничего с этим не поделать. На нас они смотрят, словно по-прежнему на дворе средневековье: ты сидишь за пяльцами в родовом поместье и рожаешь детей, пока он где-то там, на службе Его Величества добывает золото и землю. А на службе вдали от дома – сама понимаешь… Нет, я не хочу сказать, что у вас так, но в целом – мужчины на полном серьёзе считают, что походы «налево» так же необходимы для поддержания самооценки, как престижная должность или хорошая зарплата.

– Но ты подумай только: пока жена носится по дому, присматривая за его же ребёнком, успевая приготовить ему ужин, – да что говорить! – он, значит, поддерживает свою самооценку в чьей-то постели?! – Марта даже застонала от негодования. – Не могу поверить! Нет, я, конечно, знаю, что адюльтер всегда существовал, но ведь не сплошь и рядом!

– Ну не берусь судить, насколько сплошь и рядом, дорогая, но могу точно сказать, что такого значения, как мы, они этому не придают. – Она саркастически усмехнулась: – Полхромосомы-то не хватает!..

– Нет, нет, я не хочу рассуждать, как злая старая дева, у которой все мужики – козлы, раз у неё самой не сложилось, – растерянно запротестовала Марта. И добавила после небольшой паузы: – Ты в самом деле считаешь, что все эти мои рассуждения – оттого, что всё стало слишком привычно?..

– Послушай, я не психолог и делать выводы и советовать не возьмусь. – Аня прошлась по кабинету, затем вернулась на рабочее место. – Но раз и сейчас всё точно так же, как было всегда, – ну в конце концов, бывает же временный кризис отношений или возраста… Не знаю! – Она уже принималась за бумаги, от которых её оторвал пролитый кофе Марты. – Раз всё хорошо – живи и радуйся, – она подняла на подругу глаза, улыбнулась: – Не переживай из-за ерунды! – И углубилась в работу.

Но Марта работать не могла. Она попробовала последовать совету подруги, но толком сосредоточиться на текстах не получалось. Несмотря на то, что сейчас ей стало ясно, из-за чего она тревожится, вопрос, почему это вдруг стало причиной для беспокойства, по-прежнему оставался открытым. Утренняя сцена с мужем не выходила из головы. Неужели она права, неужели она со временем и в самом деле переместилась на второй план его жизни? А он?.. – по-прежнему ли Борис для неё – идеал и центр Вселенной? А иначе почему, почему, ну почему всё, оставаясь по-прежнему, при этом стало другим, совсем другим?..

Ладно, надо взять себя в руки – её работу пока никто не отменял. Что ж, сегодня вечером она сможет наедине с собой спокойно обо всём поразмыслить и прийти к окончательному выводу. Её мама ведёт внука в кукольный театр, так что Марта сможет прогуляться по переулкам старой Москвы, как бывало, и, затерявшись в толпе огромного города, ощущая себя его частичкой, нащупает тропинку к своей собственной душе.

Но судьба уже раздала игрокам карты, и Марте выпали совсем не те, на которые она рассчитывала.

12

Она вышла на улицу, остановилась, с наслаждением вдыхая свежий воздух, потом медленно направилась в сторону бульваров. Она вспомнила, как несколько дней назад шла так же на встречу с Марком, приятное волнение, которое при этом испытывала, и ей вдруг стало грустно. Ей страстно захотелось снова увидеть его, опять пройти тем же маршрутом, вернуть тот душевный подъём, что она ощущала в тот вечер. Она не понимала, что с ней происходит. На протяжении десяти лет подобных эмоций не вызывал в ней ни один мужчина, все они были ей в той или иной степени безразличны, и теперь она будто снова вернулась в состояние юной девочки, впервые столкнувшейся с тем фактом, что кто-то внезапно завладел её мыслями.

Марта открыла сумочку, достала купленную утром и ещё нераспечатанную пачку сигарет. Как давно она не курила? Со студенчества? Или, кажется, до беременности на каких-то праздниках ещё баловалась за компанию? Она зажгла сигарету, затянулась. С непривычки сразу же ощутила что-то вроде лёгкой эйфории. Продолжая неспешно курить, Марта стояла рядом со скамейкой, покрытой пёстрыми листьями, бесцельно глядя прямо перед собой. Сейчас она докурит сигарету и спокойно поговорит сама с собой обо всём.