Читать книгу "Вавилон-Берлин - Фолькер Кучер"

Они были не единственными, кто пришел в кабинет коллеги Шультеса. Перед двумя окнами едва можно было найти свободное место. Новичок тоже уже был здесь.

– На вашем месте я сегодня не пошел бы в «Ашингер», – сказал Йенике своим коллегам, показывая на окно.

В хаосе строительной площадки на Александерплац собралась большая толпа людей. Они толпились перед универмагом «Титц» и делали это явно не из-за специальных предложений магазина. Их было несколько тысяч. Капелла свирелистов как раз свернула походным строем с Александерштрассе на площадь – за ними следовали члены Союза красных фронтовиков. В толпе людей в отдельных местах возвышались транспаранты. Рат узнал три портрета, которые украшали также фасад Центрального комитета Коммунистической партии Германии на расположенной поблизости площади Бюловплац: Ленин, Либкнехт, Люксембург. Три священные буквы «Л». С тех пор, как Гереон приехал в Берлин, его постоянно раздражала дерзость коммунистов. Раздражало то, как они украшали штаб-квартиру своей партии портретами врагов государства и их лозунгами. «Да здравствует мировая революция!» – было написано большими буквами на фасаде. Чистая провокация. И теперь такие лозунги они несли внизу, прямо перед Полицейским управлением. «Долой запрет на проведение демонстраций!» – гласил другой транспарант. «Свободные улицы 1 мая!» – призывал еще один. А на огромном красном полотне они написали: «Да здравствует Советский Союз! Создадим Советскую Германию!» Слева от этой надписи красовалась советская звезда, справа – серп и молот. И повсюду красные знамена, развевающиеся над головами демонстрантов. Даже в один из паровых свайных молотов на Алексе какой-то рабочий – строитель метро вставил красный флаг. И здесь, наверху, в кабинетах Управления, было слышно, как скандировала толпа: «До-лой за-прет на про-ве-дение де-монстраций!»

Серые и коричневые шапочки рабочих окаймлялись черными киверами и синей формой полицейских. С Кёнигштрассе прибыл еще один грузовик, с которого стали спрыгивать полицейские в униформе. На каждом из них был подбородный ремешок. Полицейские из общевойсковых частей на площади вместе с усилением образовали цепочку, обнажив резиновые дубинки. Тем временем шеренга униформистов двинулась вперед. Хор голосов сначала сбился с ритма, а затем и вовсе затих. По толпе пробежал рокот. Резиновые дубинки с силой обрушились на демонстрантов, и те пригнулись под тяжестью ударов, а некоторые упали. Полицейские схватили несколько человек и запихнули их в «черный ворон», в том числе мужчину с красным знаменем. Но толпа не слишком долго испытывала недоумение. После короткого отступления она вновь стала пробиваться вперед. Деревянным транспарантом одному полицейскому сбили кивер с головы. Полетели первые камни. Толпа опять начала скандировать: «До-лой за-прет на про-ве-дение де-монстраций!»

– Мы что, там, внизу, взяли на себя еще и задачи пожарной охраны? – спросил Рат. На трамвайной остановке перед кинопредприятием UFA два полицейских возились с гидрантом и подсоединяли пожарный шланг.

– Новая тактика, – объяснил Вольтер. – Вода вместо дубинки. Смотри, сейчас демонстрантов окатят.

Он оказался прав. Едва полицейские подсоединили шланг, из него забила струя воды. Полицейский у стальной трубы направлял струю прямо в ошеломленную толпу, которая разбегалась в разные стороны. Некоторые под мощным напором воды падали и катались по мокрому асфальту.

– Прекрасная работа: поливать коммунистов, – констатировал Вольтер, – я бы от этого тоже не отказался.

Раздался смех.

– И ради этого наш начальник полиции держит в боевой готовности целый аппарат, – сказал хозяин кабинета Шультес и помотал головой, изображая непонимание. – Я называю это «социальной истерией». Сегодня во второй половине дня господа коммунисты снова будут сидеть у своих мамочек возле печки и сушить промокшие вещи. Достаточно поиграли в революцию. Каждый получил свою долю удовольствия, и Берлин вновь обретет покой.

– Я не очень в этом уверен, – возразил Бруно. – Красные фронтовики получают оружие из Москвы и проходят обучение. И если они нанесут удар, то это будет не просто игра в революцию, а нечто более серьезное.

– До сего времени нам удавалось сломить сопротивление «красных», – возразил Шультес. – Десять лет тому назад они тоже хотели устроить революцию. И что из этого получилось? Нет, это простые болтуны. Если дело принимает серьезный оборот, они поджимают хвосты.

– Будем надеяться, – согласился Вольтер с озабоченным видом. – Такому сброду в любом случае нельзя беспрепятственно уступать улицу.

– Возможно, коллега, – ответил Шультес, – но молодцы в своих коричневых рубашках не намного лучше. Они умеют только лучше маршировать.

– И не стреляют в полицейских.

Шультес посмотрел на Дядю жестким взглядом.

– Правопорядок должен поддерживаться в любом случае, – сказал он. – В этом вы правы, господин коллега.

– Но это задача общевойсковых частей, а не криминальной полиции, – заметил Рат. – Я, так или иначе, рад, что мы имеем дело не с политикой, а только с преступностью.

– Политики, преступники – кто вам сказал, что это не одно и то же? – спросил Шультес.

Все засмеялись. Рат задумчиво посмотрел в окно. Десять лет тому назад, после войны, на улицах Германии все тоже шло кувырком. Но с тех пор Гереон не видел ничего подобного. Его коллеги внизу, на площади, решительно перешли к делу. И они использовали не только пожарные шланги. Рат, во всяком случае, не хотел бы в данный момент стоять на Алексе в гражданской одежде.

5

Автомобиль висел на крюке аварийно-спасательного крана, как слишком большая пойманная рыба. Через щели дверей назад в Ландвер-канал лилась грязная коричневая вода. Фары автокрана таинственно освещали светлую машину в ночной темноте. Последний поезд подземки выехал с вокзала Мёкернбрюкке. Старший комиссар Вильгельм Бём с унылым лицом вылез из большого черного «Мерседеса», который остановился на Темпельхофер Уфер, и нацепил на голову котелок. Несколько любопытных полуночников отвлеклись от наблюдения за спасательными работами и переключили свое внимание на автомобиль, из которого вслед за комиссаром вышла элегантно одетая, стройная женщина с блокнотом в руке, в сопровождении молодого мужчины.

Этот черный «Мерседес» был известен в Берлине. Он был оснащен всем необходимым для расследования убийств на месте преступления: маркировочными приспособлениями для сохранности следов, фотокамерой, прожекторами, измерительной рулеткой и складной линейкой, картографическим материалом, перчатками, пинцетами, мобильной полицейской лабораторией и всеми возможными контейнерами для сбора вещественных доказательств. В машине был даже мобильный кабинет: складной стол и несколько стульев, которые можно было установить на месте преступления, и портативная пишущая машинка.

Машина, которую с помощью крана осторожно опустили на мокрый асфальт моста Мёкернбрюкке, оказалась «Хорьхом 350» кремового цвета. Крыша автомобиля была открыта. За рулем сидел совершенно промокший, бледный мужчина.