Читать книгу "Азиль - Анна Семироль"

— Пап, обещай, что не убьёшь дядю Ники до смерти, иначе туда нельзя!

— Он пьян и что-то разбил в доме? — интересуется Бастиан, подхватывая девочку на руки.

Дочь сурово сопит, строго хмурит реденькие светлые брови.

— Обещай, или мне придётся тебя пнуть!

Бастиан одной рукой открывает дверь, пытается войти в дом, но Амелия хватается за дверной косяк и не пускает его.

— Пап! Это важно! — гневно кричит она.

— Хорошо. Давай договоримся, — он ставит дочь на ковровую дорожку у двери, присаживается на корточки. — Ты вводишь меня в курс дела, а я решаю, как мне поступить. Договорились, bien-aimé[2]?

Амелия вздыхает, нехотя кивает.

— Пап, дядя Ники сделал что-то настолько плохое, что бабушка визжит уже о-о-очень давно, а дедушка собирается его убить своими руками. Если я за него не заступлюсь, мне не с кем будет играть дома. Ганна медленно бегает и боится играть в прятки в музейных комнатах, а Клотильда и Люсиль глупые, с ними неинтересно.

Бастиан выдавливает улыбку, целует влажную ладошку дочери.

— Обещаю сначала всё выяснить, а потом поступить так, как должен поступить твой папа. Где сейчас все?

Розовый пальчик с обгрызенным ногтем указывает в сторону гостиной.

— Дядя Ники сидит там и молчит на дедушку. Бабушка… ну, ты слышишь.

Причитания Ивонн Каро разносятся по всему дому. Бастиан морщится. Материнские истерики он предпочитает пережидать вне дома, но, похоже, сегодня не тот случай. Он разрешает Амелии покрутить глобус в своём кабинете, а сам решительно направляется в гостиную. Ковры на полу делают поступь Бастиана почти беззвучной, но как только он появляется в дверях, мадам Каро кричит, не оборачиваясь:

— Немедленно разуйся!

— Здравствуй, мама, — сдержанно произносит Бастиан, стряхивает с ног ботинки и переступает порог. — Отец, Доминик, доброго дня. Что тут происходит?

Фабьен Каро отходит от окна, обменивается со старшим сыном крепким рукопожатием и кивает в сторону пунцовой от гнева жены, меряющей шагами комнату:

— Ты как раз прервал матушку на самом интересном месте. Твой брат вернулся от трущобных девок едва живой и в побитой машине. Изгадил колёсами газон, наследил на коврах, и мать пытается объяснить ему, что он был категорически неправ.

Младший брат, одетый в свой лучший костюм, приветственно машет Бастиану с дивана. Ники чисто выбрит, причёсан и бледен, как смерть. Бастиан щурится, рассматривая синяки под глазами брата, и спрашивает:

— Что на этот раз, Доминик? Наркотики, дешёвое пойло? К чему такой официальный вид?

— Здравствуй, Бастиан. Я как раз дожидался тебя, чтобы рассказать. Позови Веронику, я хочу, чтобы вся семья была в сборе.

— Вот уж Вероника тут точно лишняя, — возражает старший брат, но что-то во взгляде Доминика заставляет его замолчать.

— Приведи свою жену, — чеканя каждое слово, требует Ники. Улыбается и добавляет: — Пожалуйста.

Бастиан бросает на него уничтожающий взгляд и исчезает в недрах дома. Несколько минут спустя он возвращается в обществе супруги. Вероника привычно сутулится, смотрит в пол и то и дело заправляет за ухо прядь светло-пшеничных волос. Платье на молодой мадам Каро настолько пышное и бесформенное, что с первого взгляда невозможно судить, худа его хозяйка или склонна к полноте. Вероника едва слышно здоровается и присаживается на стул у двери.

— Теперь, когда все в сборе, ты скажешь наконец, что у тебя за новость? — обращается к Доминику отец.

Младший Каро кивает, встаёт с дивана и выходит на середину гостиной. Бастиан невольно вспоминает, как в детстве их с братом заставляли декламировать гостям стихи — точно так же, из центра комнаты. И лицо у Ники сейчас такое же, как в детстве — сосредоточенное, предельно серьёзное.

— Ты, верно, хочешь извиниться? — с нажимом спрашивает мать.

— Ну, разве что перед горничной, которой пришлось чистить ковёр, — слабо улыбается Доминик и тут же снова становится серьёзным. — Нет. Я хочу сообщить вам, что в ближайшее время женюсь.

— Всего-то? — смеётся Фабьен Каро. — Ты обставил эту новость так, будто речь не о браке, а о деле государственной важности!

Мадам Каро снисходительно улыбается.

— Хорошая новость, сын. Может, жена приберёт тебя к рукам, и твои глупые выходки с поездками на окраину прекратятся.

Бастиан молчит, внимательно наблюдая за братом. Что-то в глазах Доминика заставляет его испытывать дурное предчувствие. Какой-то нехороший огонёк.

— Отлично. Родители не против, молчание Бастиана — знак согласия, умничка Вероника никогда не обсуждает мои действия, — продолжает Ники. — Я рассчитываю увидеть искреннюю радость на ваших лицах во время свадебной церемонии.

В гостиную рыжим вихрем влетает Амелия, принимается скакать вокруг Доминика.

— Ура! Свадьба! — ликует она.

— Как зовут твою избранницу? — заметно смягчившись, спрашивает Ивонн.

Ники подхватывает Амелию под мышки, подбрасывает в воздух, ловит и сажает на диван. Тепло улыбается матери и отвечает:

— Её зовут Кейко, мама.

Месье Каро морщит лоб, вспоминая:

— Какое экзотическое имя. Это не младшая дочь месье Тиреля?

— Нет, это не младшая дочь Тиреля. Это младшая дочь Макото Дарэ Ка, он из семьи японских разработчиков системы водоснабжения Азиля, — в голосе Доминика звучит настоящая гордость. — Она лучше всех девиц Ядра, вместе взятых.

— А ещё у неё глазки вот так, — довольная Амелия слегка приподнимает пальчиками внешние уголки глаз. — Дядя Ники рисовал её в альбоме, я видела!

Воцаряется молчание. Мать и отец поражённо смотрят то друг на друга, то на младшего сына. Бастиан гонит прочь внезапную догадку, но вопрос всё равно срывается с языка:

— Ты решил опозорить семью браком с косоглазой девкой с окраины?

Ники подходит к нему, смотрит прямо в глаза.

— Если ты позволяешь себе оскорблять свою жену, то я не позволю тебе — и никому вообще в этом доме! — дурно отзываться о моей невесте, — чеканит Доминик, сдерживая звенящую в голосе ярость. — Я изучил закон: нигде не сказано, что я не могу жениться на той, которую сам выбрал. Нигде не сказано, что живущие в Третьем Круге не могут стать полноправными жителями Ядра путём заключения брака.

— Ты не посмеешь! — выдыхает Бастиан.

— Сынок, — дрожащим голосом окликает Ивонн. — Выбирай любую девушку Ядра, не равняй себя с грязью…

— С грязью? Да вы зажрались, маменька! — театрально разводит руками младший сын. — Это такие же граждане Азиля, как и мы. Только по недоразумению мы не видим в них людей. Хотя пользуемся их трудом и… — он склоняется к уху Бастиана и вкрадчиво вопрошает: — Мы же оба знаем, куда делась настоящая мать Амелии после извлечения плода из её чрева, верно?