Читать книгу "Полицейский ринг - Алексей Макеев"

— Будут, — заверил сыщик. — Мы сейчас разворошим такое змеиное гнездо, что самому страшно становится! Шучу. Просто это неизбежно, когда убирают свидетеля, за этим всегда стоит более серьезное преступление. Понимаешь, даже отъявленные негодяи не стремятся убивать всех и всякого. Ну, может, только маньяки. Убийство, а это понимает каждый преступник, — мера крайняя, она всегда тянет за собой шлейф непредвиденных обстоятельств. И раз на нее пошли, значит, дела обстоят намного серьезнее, чем стоит жизнь одного человека.

— Не факт, что Лобачева убили, — попытался вставить Ходулин. — Я не смог установить этого, а свидетели дают весьма размытые показания.

— И замечательно, Игорь Сергеевич, — с улыбкой заявил Гуров. — Ты не представляешь, как я буду рад, если действительно окажется, что нет никакого убийства, нет никакого криминала. Но пока нам придется исходить из того, что криминал, возможно, присутствует. Давай о свидетелях. Что у тебя на них есть?

— Вот, я приготовил список, который вы просили. — Следователь открыл сейф и достал тонкую пластиковую папку. — Здесь четверо свидетелей, показания которых меня заинтересовали и заставили насторожиться.

— Я потом почитаю, что ты там написал, а сейчас хочу, чтобы ты озвучил информацию на каждого, их показания и свое мнение относительно этих показаний.

— Хорошо, товарищ полковник. Во-первых, Боровский. Это бывший спортсмен-самбист. Он знаком с Лобачевым по состязаниям. Встречались на первенстве России пару раз. Практически больше не встречались, дружбы не поддерживали. Незадолго до смерти Лобачева они встретились в супермаркете. Боровский слышал разговор Лобачева по телефону, тот кому-то резко ответил, что он за честную борьбу и не намерен подыгрывать. Когда Боровский спросил, о чем идет речь и не продолжает ли Лобачев выступать, тот сказал, что ерунда это все, мол, не бери в голову, и перевел разговор на нейтральные бытовые темы.

— Боровский тоже спортсмен?

— Он инвалид. У него серьезное повреждение позвоночника, и любые физические нагрузки ему противопоказаны. Он давно не имеет к большому спорту отношения. Работает методистом детских спортивных секций в городском Комитете спорта.

— Хорошо. Дальше кто?

— Фролов. — Следователь немного смутился и покрутил головой. — Это сосед Лобачева по квартире. Вообще-то именно он нашел тело. Увидел, что дверь не заперта, вошел, стал звать. Потом поднял шум, и другие жильцы вызвали полицию.

— Хм, алкаш, говоришь? Эта категория склонна преувеличивать, мягко говоря, и видеть больше, чем есть на самом деле, но и замечают иногда больше других. Ведь алкашей мало кто принимает всерьез. И что поведал Фролов?

— Фролов рассказал, что видел Лобачева поздно вечером у своего подъезда с каким-то мужчиной. По свидетельству Фролова, мужчина долго ждал Лобачева, а когда тот приехал, у них состоялся разговор на повышенных тонах. Мужчина что-то требовал от Лобачева.

— Я сейчас боюсь даже спросить, а Фролов может назвать дату этой встречи, время, описать, как выглядел незнакомец, и передать их разговор, хотя бы в деталях?

— Понимаю ваши сомнения, товарищ полковник, — развел руками Ходулин. — Эти показания сами по себе ничего для следствия не значат и ценности не представляют. Но вот вместе с другими — это уже весомое дополнение и подтверждение слов Фролова. Хотя бы в пределах факта, что такая встреча и такой разговор имели место. На Лобачева давили. И давили сильно.

— Ладно, поехали дальше. Кто еще свидетельствует?

— Еще некто Артур Синицын, проживающий в соседнем доме. Они с Лобачевым соседи по автостоянке. У них машины стоят почти рядом. Синицын говорит, что они часто забирали машины в одно и то же время и по обыкновению обменивались несколькими фразами. На тему, какая автомойка лучше, почему у Синицына бортовой компьютер часто барахлит и тому подобное.

— Лобачев ему рассказал о своих проблемах?

— Нет, конечно. Синицын слышал разговор Лобачева с кем-то по телефону. Он по смыслу догадался, что Лобачев кому-то отказывает и они с собеседником злятся друг на друга.

— Не факт, что это имеет отношение к делу. Он мог звонить обувщику, который затягивал исполнение заказа или неаккуратно прошил рант ботинка. Кстати, о телефоне Лобачева. Распечатку заказывали у оператора сотовой связи?

— Да, за последний месяц, — как-то уныло ответил следователь. — Вы не представляете, сколько он делал звонков. Четыре!

— Всего? Может, у него был еще один телефон или аппарат с двумя симками? И кому он звонил четыре раза?

— Бывшей жене в Раменское. Она подтвердила. Кстати, она и на похоронах была. А второй симки мне найти у Лобачева не удалось. Я делал запросы местным операторам: Лобачев не покупал сим-карт, кроме той, что была в его телефоне.

— И я так понимаю, что с женой Лобачев не ругался по телефону? Или ты не проверял этот факт?

— Проверял, — с ноткой ехидства ответил следователь. — У нее проблемы с сердцем, и Лобачев помогал ей деньгами и связями в медицинском мире. Общался он с ней, исключительно справляясь о здоровье и давая советы по лекарствам и врачам. Кстати, в его телефоне нет места под вторую сим-карту. А другого телефона в его вещах в квартире мы не нашли.

— Хорошо, проверим, с кем еще Лобачев разговаривал с этой сим-карты, — сделал себе пометку Гуров. — Возникает ощущение, что он купил ее исключительно для того, чтобы звонить жене, и другая у него была для более широкого общения. Еще вопрос: ты опросил свидетелей, которые видели, как Лобачев по телефону с кем-то ругается и что это именно тот аппарат, который вы нашли после его смерти?

— Нет, — нахмурился Ходулин. — Надо действительно проверить. Я займусь этим.

— Дальше, — закончив писать, велел Гуров, — про следующего рассказывай.

— Четвертый — Олег Димов. Раньше они были друзьями. Еще в молодости. Вместе занимались в секции самбо, часто виделись, когда Лобачев уже в армии служил. Потом, как он мне рассказал, как-то они потеряли друг друга. Случайно встретились за пару дней до смерти Лобачева в спорткомплексе.

— В каком? — машинально спросил Гуров.

— Э-э… — помедлил Ходулин, заглянув в текст своей справки, — спорткомплекс «Заря». Это где-то на проспекте Мира. Там были то ли районные, то ли городские соревнования самбистов…

— Тебе в связи с этим делом не встречалась фамилия Жигалов?

— Жигалов? Точно не встречалась, а он…

— А фамилия Макаров?

— Да, фамилия Макаров встречалась. Один из друзей или приятелей Лобачева. Он приезжал на квартиру погибшего, я его допрашивал.

— Как его звали, этого Макарова?

— А-а, Вячеслав Алексеевич.

Генерал Орлов смотрел на сыщиков, чуть прищурившись, переводил взгляд с Гурова на Крячко и не перебивал вопросами. Это говорило о глубокой сосредоточенности и высокой оценке важности информации. Он, наконец, понял, что дело может оказаться далеко не шуточным.