Читать книгу "Нелюбимая - Мария Садловская"

* * *

Со стороны казалось, жизнь текла размеренно, а для Нади даже благополучно. Потому как для всех остальных в доме еще соблюдался траур. Платон Федорович вышел из больницы и приступил к своим депутатским обязанностям.

Общительный, веселый ранее человек после смерти жены полностью ушел в себя, молчал, не общаясь ни с кем. Редко позволял себе «отвести душу» с зятем Виктором, как-никак — член семьи.

— Береги, Витюша, Олюшку! Посылай на самые дорогие курорты. Не хватит денег, я дам. Следи, чтобы она всегда здоровенькая была! — помолчав, добавил: — Ради дочки и внука остался жить…

Виктор Андреевич почтительно слушал тестя, выбирая момент, где можно вступить в беседу. Пока рано. В этом месте Платон Федорович всегда задумчив, видимо, вспоминает первое знакомство со своей Зоей Борисовной… Но тесть неожиданно сердито продолжил:

— Да, возможно, грешил! Так что, сразу смерть?! Пусть покажут мне человека, который не грешен! Где он? Вот ты, Витек, признайся, Олюшке не скажу, девки у тебя были? Ну, говори, не бойся!

Покрасневший Витек крутил головой из стороны в сторону, еще надеясь, что можно промолчать, но Платон Федорович упорно добивался ответа, словно отпущения грехов для себя. Виктор нехотя, с натугой сказал:

— У меня, Платон Федорович, была всего одна девушка. Мы с нею еще со школы дружили. Оля об этом знает.

Сказал и успокоился. Потому как немного у него грехов. Но Платон Федорович почему-то огорчился и уныло закончил:

— Одна девушка, Виктор, это подозрительно. Лучше бы мно-о-го, уж поверь мне. — Затем, перейдя на деловой тон, озабоченно спросил: — Платоше новую няню взяли, Оля говорила. Как она там? Мне пока некогда этим заниматься, проконтролируй сам. Главное, чтобы Платошке хорошо было.

Виктор Андреевич успокоил тестя:

— Там все в порядке, не беспокойтесь, Платон Федорович! Эта девушка — Капитолины Ивановны землячка. Баба Капа за нее поручилась.

— Ну, если Капа — тогда я спокоен. Только следи, чтобы не переутомляли ребенка. А то сейчас много чего напридумывали для детей, нам это ни к чему. Он без всех этих выдумок умный! — И пробормотал: — Есть в кого пойти.

* * *

Однажды, когда Надя гуляла с мальчиком во дворе, к ней подошла Ольга и озабоченно предупредила:

— Надя, мы с тобой после обеда съездим в одно место. Я бабе Капе сказала, она побудет с Платошей.

Надежда согласно кивнула, показывая, мол, мы люди подневольные — что прикажут, то сделаем.

Водителя не оказалось на месте, и повез их Володя, охранник, оставив вместо себя на посту слесаря из гаража. Когда Оля с Надей подошли к машине, парень усердно протирал тряпкой сиденья. Сзади, над багажником, будто небрежно, лежал непритязательный букетик белых ромашек. Эти цветы росли по всему двору, хотя их никто никогда не сеял. В машине приятно пахло свежестью, и Оля не преминула сделать комплимент охраннику:

— Володя, какую ты красоту здесь навел! У меня давно не было такого комфорта в машине!

Парень неожиданно засмущался, у него даже щеки заалели. В замешательстве он невнятно выговорил:

— Да так… Немножко пыль протер.

Ольга села рядом с Надеждой на заднее сиденье, а Володя спросил:

— Куда едем, Ольга Платоновна?

— Сначала в гипермаркет, а потом посмотрим, — ответила Ольга и начала разговор с Надей: — Надь, через три дня у меня выставка. Хочу новенькое что-то из одежды купить. Ты мне дашь совет, хорошо?

Надежда согласно кивнула головой и спросила:

— А выставка какая? Чего будут показывать?

— Ах, да! Я забыла сказать, ты же не знаешь. — Оля на минуту замолчала, затем взяла Надежду за руку и продолжила: — Надюша, это — выставка моих картин.

Надя удивленно вскинула брови и совсем невпопад переспросила:

— Каких картин, Оля? Ты так много накупила картин, что можно выставку делать?

Ольга, тоном провинившейся школьницы, ответила:

— Сама нарисовала, — помолчав, продолжила: — Я мало рисую, хотя закончила художественное училище. А теперь вот решила показать всем. Но боюсь ужасно!

Володя, неожиданно смело, ввернул:

— А я знал, Ольга Платоновна, с самого начала.

— Потому что ты привозил мне подрамники, краски. Но картины я никому не показывала. Витя только видел. И то не все.

Надежда, не отрываясь, глядела на Ольгу. Пыталась представить себе, о чем хотела рассказать в своих картинах ее сестра?

Представить не получилось, и она просяще молвила:

— А мне можно будет пойти на выставку?

Ольга улыбнулась и с облегчением произнесла:

— Конечно же! Ты будешь у меня самая главная гостья! — Затем обратилась к Володе: — И ты, Володя, тоже приходи. Если хочешь, можешь взять с собой свою девушку.

Машину неожиданно дернуло, и Володя досадливо ответил:

— Вот еще! Нет у меня никакой девушки! Сам приду.

Машину поставили на стоянку около гипермаркета. Володя совсем зарапортовался и кинулся помогать выйти из машины первой Наде, Ольга, тем временем, сама вышла. А он смущенно оправдывался:

— Извините, Ольга Платоновна, если бы вы сидели на переднем сиденье, так бы не получилось! Простите!

— Володя, ну что за политесы? Я что, старушка, сама не выйду? Ты подожди нас в машине, если не хочешь в магазин.

У Нади не было в планах делать какие-либо покупки, хотя деньги у нее появились. Зарплата действительно оказалась завидной, и девушка, помня свои черные дни на хлебе и чае, ударилась в накопительство, испытывая удовлетворение от ежемесячно увеличивающейся суммы на ее счете.

Гипермаркет славился магазинами с самыми высокими ценами в городе, и Надежда с любопытством впервые вошла в этот огромный магазин, похожий на настоящий город. Оля же была как у себя дома и повела Надю на третий этаж, где располагались магазины женской одежды.

Глаза разбегались от пестроты, яркости красок и… всего лишь. Потому как найти в этом множестве что-либо подходящее, по крайней мере для Надежды, было невозможно. Они прошлись с Ольгой из конца в конец один раз, затем возвратились опять, уже более внимательно разглядывая развешанные или же надетые на манекены блузки, платья, юбки. Надя искоса поглядывала на поскучневшее лицо Ольги и, чтобы как-то ее взбодрить, сказала:

— Оля, из меня плохой советчик… Я — провинциалка, и вкус у меня деревенский. Могу только подсказать, как сидит на тебе та или иная вещь.

Ольга горячо возразила:

— Я не вижу ничего плохого в деревенском вкусе! Главное, был бы он, этот вкус. У тебя он есть!

Они проходили уже в который раз по ряду, где висели платья. Вдруг одновременно остановились, и обе уставились в угол. Там одиноко висело платье. Оно было одно такое — как маленькая птичка между кур…