Читать книгу "Дело чести, или "Звезда Бенгалии" - Максим Афанасьев"

— Да, в конце концов, — чуть ли не прорычал Дормидонтов, — дайте мне поговорить с этим Бехтеревым, я заставлю его сказать, куда он дел этот алмаз!

— Успокойтесь, Иван Демидович, — обратился князь к Дормидонтову, — я уже говорил, что в этом деле есть детали, которые я не могу предать гласности. Бехтерев очень точно рассчитал свой удар, я связан по рукам и ногам, на все мои угрозы он только усмехался мне в ответ.

— Да и потом, Дормидонтов, — сказал Федот Олсуфьев, — что вы ожидаете у него узнать? Нет сомнения, он выкинул алмаз в окно своему сообщнику. Вспомните, после того, как он схватил алмаз, у него было меньше минуты, чтобы его спрятать. Потом мы начали бегать по всем комнатам и коридорам. А ведь алмаз размером примерно…, примерно…

— С теннисный мяч, — подсказал я.

— По-моему, все же поменьше, — возразил Олсуфьев, — но все равно, подумайте, как можно менее чем за минуту спрятать предмет таких размеров так, чтобы десяток человек не могли его найти в течение полутора часов. Да все, что он мог успеть сделать, это положить алмаз в шкаф или ящик стола. Но мы осмотрели всё и алмаза не нашли. А на то, чтобы снять обшивку мебели или, например, паркет, положить туда алмаз и снова привести всё в порядок, времени у него не было. Поэтому не сомневайтесь, пробегая по коридору, он бросил алмаз в окно своему сообщнику, который ждал внизу, а сам попытался скрыться через дверь во двор. И убежал бы, если бы Брюсов её не запер. Так что никаких ценных сведений от Бехтерева вы всё равно не добьетесь.

— Мы могли бы узнать у него имя сообщника и где его искать.

— Бехтерев в последнее время посещал заведения, где собирается всякий сброд. Наверняка там он и нашёл сообщника, и что нам даст его имя?

— Мы бы узнали, как они собирались после встретиться.

— Что толку в ваших предположениях? Ведь Бехтерев всё равно молчит. И не забудьте, что отыскать сообщника и отнять у него алмаз нам надо менее чем за сутки. И какие, по-вашему, у нас шансы?

— Но всё равно, что-то же надо делать! — Дормидонтов стукнул кулаком по столу. — Я предлагаю давить на Бехтерева!

— Извините, — секретарь поднял руку и посмотрел на князя.

— Говори, Ипполит.

— Я думаю, что провернуть дело с покупкой алмаза за сутки нам никак не удастся. Может, моё предложение не отвечает правилам хорошего тона, — секретарь покосился на дворецкого, который стоял рядом с ним, — но я прошу вас, господин Дормидонтов, вспомнить историю, которую вы рассказывали господину Лядову, примерно, неделю назад.

— Какую?

— Вы говорили, что знаете несколько случаев, когда барышни из высшего света, продавая или закладывая свои драгоценности и не желая, чтобы об этом стало известно, заказывали себе очень качественные копии и появлялись с ними на приёмах, и что никто не распознал подделки. Вы сказали, что даже знаете имя ювелира, который выполнял для них эти заказы. Я предлагаю найти его, заказать ему копию «Звезды Бенгалии» и завтра представить её за оригинал.

Дормидонтов потёр свой лоб.

— Ну, вообще, да. Ходили какие-то слухи. Имя ювелира то ли Дюмонтье, то ли Дюмале, я сейчас не помню. Пожалуй, быстро навести справки о нём я смогу. И заказ можно будет сделать анонимно, он не будет знать, на кого работает. Вопрос в том, видел ли он когда-нибудь «Звезду Бенгалии», и возможно ли за сутки сделать копию?

— Это мы узнаем только тогда, когда его найдём, — сказал князь. — А какова стоимость работы?

— Насколько я знаю, за обычный заказ надо заплатить три-четыре тысячи, за копию драгоценности стоимостью сто двадцать тысяч, и при сроке исполнения одни сутки, я думаю, не меньше десяти тысяч рублей. Причём, платить надо наличными и со стопроцентной предоплатой, так что, если мы хотим, чтобы он успел к завтрашнему дню, найти его и заплатить надо сегодня вечером.

— Ипполит, — спросил князь, — сколько у нас наличных в доме?

— Около восьми тысяч рублей.

— Господа, мне бы не хотелось привлекать в это дело кого-то ещё, чтобы занять две тысячи. Я прошу, если есть такая возможность, ссудить мне эти деньги, завтра я обналичу свои ценные бумаги и верну свой долг.

Гриневский и Уваров заявили, что через два-три часа смогут принести по пятьсот-восемьсот рублей, а когда Дормидонтов сказал, что за сегодня сможет собрать ещё полторы тысячи, вопрос был улажен. Федот Олсуфьев предложил свои два червонца, которые он, по его словам, «может достать из кубышки под кроватью», благо это всё, что у него есть, но на его шутку не обратили внимание.

— Что ж, — произнёс князь Вышатов, — хоть этот способ и весьма сомнителен, другого, видимо, нет. Если он удастся, я приложу все усилия, чтобы компенсировать потерю «Звезды Бенгалии», пусть на это будут уходить все мои доходы. Я готов распродать всё, что имею, лишь бы смыть с себя этот позор. Если у нас что-то не получится, я лично возьму на себя всю ответственность. Теперь надо действовать. Уваров, Гриневский, я прошу вас отправиться за деньгами. Ипполит, собери всю наличность и передай её Якову Ивановичу. Потом ты поступаешь в распоряжение Дормидонтова. Ваша задача договориться с этим ювелиром. Яков Иванович, скажите Дарье и Дуняше, чтобы убирали столы, и накажите им строго-настрого и проследите за этим сами, чтобы они ни с кем из слуг не болтали об этом происшествии. Скажите повару, чтобы готовился к завтрашнему приёму, и, вообще, вся подготовка к нему ложится на вас. Бехтерев пусть пока остаётся под охраной Захара. Я останусь здесь, в кабинете. Когда будут какие-нибудь результаты или возникнут сложности, обращайтесь ко мне.

Уваров и Гриневский отправились за деньгами, Брюсов пошёл на кухню давать распоряжения слугам.

— Ну что ж, если я не нужен, я, пожалуй, пойду, — сказал Олсуфьев. — За меня можете быть спокойны, ваше превосходительство. Если уж я не смог помочь вам деньгами, то уж закрыть свой рот на замок для меня не составит проблем. Иван Демидович, если я понадоблюсь, сегодняшний вечер и завтрашний день я намерен просидеть в клубе.

С этими словами он махнул нам рукой и вышел. Князь Вышатов подошёл ко мне и протянул руку.

— Благодарю вас, господин Важин. Вы, пожалуй, больше других сделали, чтобы предотвратить сегодняшнее происшествие.

— Спасибо, — ответил я. Но, ни мой упрямый характер, ни мое неудовольствие происходящим не позволили мне оставить всё как есть, не предприняв последней попытки вмешаться.

— Но всё же, прошу вас выслушать меня ещё раз. Честно говоря, хотя я и желаю вам удачи, но не верю в осуществление вашего плана. Я не в состоянии помочь вам деньгами, но сумею помочь, если привлеку к расследованию господина Кромова. Почему не попробовать?

— Но, — сказал Ипполит, — мы придумали план и, если он удастся, то…

— Вот именно, Ипполит, в этом плане слишком много если. Я не сомневаюсь, что вы сможете собрать десять тысяч рублей, а вот потом? Если вам удастся найти ювелира, если он видел «Звезду Бенгалии», если он выполнит работу за сутки, и, наконец, главное, если завтра представители императорского и банкирского домов не распознают подделку, тогда план удастся.