Читать книгу "Таланты и преступники. Иронический детектив - Людмила Киндерская"

Если удавалось войти незамеченной, вечер можно было считать удавшимся. Аля быстро ложилась в постель, крепко закрывала глаза и ждала, пока тетушка захрапит. Если тихонько прокрасться не удавалось, то Аглая всю свою ненависть за неудавшуюся личную жизнь срывала на сироте. А рука у тетки была тяжелой, разборки заканчивались далеко за полночь.

Признаком того, что экзекуция заканчивается, был крик Аглаи: «Да за что же мне такое наказание-е-е-е?! У всех дети как дети, а у меня — ирод какой-то, да еще и не родной. Ой, горюшко-то горькое-е-е-е. Сидит злыдня неблагодарная-я-я. Вот сдам в детдом, будешь тогда Аглаю вспоминать, да поздно будет…»

Аля кричала, просила не отдавать ее в приют, и тетка сменив гнев на милость, отсылала ее спать и засыпала сама.

Однажды к ним по жалобе соседей пришла какая-то комиссия. После этого тетка на некоторое время притихла и даже нашла себе мужчину. Это был чернявенький юркий мужичок — гастарбайтер из Молдавии.

С появлением дяди Михая для Али началась счастливая жизнь, которая продолжалась целых два года. Михай девочку очень любил и баловал. Он сразу сказал Аглае, что у него в Молдавии осталась семья: жена, две дочери и сын. Он тяжело работал, большую часть полученных денег отсылал на родину, остальные отдавал Аглае, но у него всегда оставались деньги, чтобы и Альку побаловать. При Михае и тетка присмирела, пару раз даже погладила Алю по голове.

Иногда по вечерам Михай садился к Але на кровать и начинал рассказывать ей про свою родину, про то, как чисто у него в доме, как вкусно готовит его жена, какой зреет на склонах гор виноград. Как он наливается цветом, наполняется вкусом, терпкостью, запахом. Он так рассказывал про вино, что интереснее этих рассказов для Али не было ничего на свете.

Потом Михай уехал, и стало совсем невыносимо.

Долго Аля не могла понять, почему тетка не сдала ее в детский дом. И только потом узнала, что та раньше жила в глухой деревне. А смерть брата дала ей возможность приехать в город и на правах опекунши захапать все имущество Веревкиных. Нет, квартиру она, конечно, продать не могла, но от золота, мебели, посуды Але ничего не досталось.

Как только Алька отпраздновала свое совершеннолетие, родительскую квартиру они с теткой разменяли на две раздельные. Тетка хотела выделить ей квартиру на окраине, но Алька неожиданно «встала на дыбы». И той ничего не оставалось, кроме как поселить племянницу в симпатичной однушке в самом центре города. Сама же Аглая купила двухкомнатную квартиру сталинской постройки, за которую ей еще пришлось доплатить, продав дачу Алиных родителей. Алька была так рада отделиться от тетки, что не стала возражать ни против дачи, ни против машины, тоже проданной теткой «на мебель».

Прошло несколько безмятежных лет, в течение которых Алевтина с Аглаей больше не пересекались. И вот однажды Альке позвонила какая-то женщина и сообщила, что «… родная тетя, у которой нет ни кола, ни двора, проживает в доме престарелых, а зажравшаяся племянница ни разу ее не навестила. Воспитала ее, свинью неблагодарную, личную жизнь из-за этого не устроила, а на старости лет Аглаюшке некому стакана воды подать».

Несколько дней после звонка Алька мучилась, потому что понимала, что ехать к тетке надо. Но как только вспоминала свою прошлую жизнь с ней, понимала, что жалости не чувствует и ехать не хочет. В конце концов, победило чувство долга. Собрав кое-какие гостинцы, которые, по ее мнению, носят в такие заведения, девушка скрепя сердце отправилась в дом престарелых «Второе дыхание», в котором на данный момент проживала Аглая.

Хотя сострадания к тетке в сердце Алевтины не было, вид этого богоугодного заведения произвел на нее гнетущее впечатление. И сама тетка, жалкая, в застиранном фланелевом халате, чувства ненависти уже не вызывала. Как оказалось, квартиру оттяпал у Аглаи какой-то из ее очередных кавалеров. «Вот до чего я дожила. В молодости из-за тебя замуж не вышла, а в старости от тебя благодарности-то и не получила. Я, значит, в пансионате, а ты в хоромах живешь», — загундосила тетка.

Аля сразу вспомнила годы жизни с ней, и зародившиеся было ростки жалости к тетке оказались погребены под гнетом этих воспоминаний. Но все же вид заведения, да еще и благодарность, что тетка в свое время все-таки не сдала ее в приют, привели к тому, что Аля каждый месяц стала высылать тетке деньги. Правда, не бог весть какие, но эти выплаты пробивали солидную брешь в ее бюджете.

Поэтому с деньгами у нее было постоянно туго, хватало только на оплату коммунальных платежей да на еду. Огурцов отлично знал об этом, а сам ругал Алевтину за то, что она взяла тональный крем у секретарши, который та все равно бы выкинула.

И вот теперь кремушек пригодился. Алька щедро намазала им лицо. Основной проблемой при накладывании тонального крема стала «бинди» — точка в середине лба. Она мешала ровному наложению тона на лицо. Но попыхтев, Аля с этой проблемой справилась — косметической палочкой осторожно обвела крем вокруг точки. Получилось не совсем ровно, но Алевтина решила не заморачиваться. Гораздо важнее было подобрать соответствующий наряд.

И эта проблема вскоре была решена. На голову новоявленная индианка приспособила парео: оно не только прикрыло голову, но и решило проблему белой шеи, на которую Аля пожалела крема. Затем она надела футболку, а роль сари сыграла занавеска, снятая с окна номера. А так как штора оказалась немного коротковатой, то решено было на ноги надеть не кроссовки, а вьетнамки — и образ готов.

Алька придирчиво оглядела себя в зеркале и осталась довольна. Немного выбивались из образа руки — они были белые, но переводить на них тональный крем, которым Аля иногда замазывала невесть откуда взявшиеся прыщики, она посчитала кощунством. Тем более, решила она, преступники будут смотреть в лица женщинам, а не на их руки. Довольная результатом она набросила на одно плечо рюкзак и вышла из номера.

И тут же столкнулась с Марго. От неожиданности обе отскочили друг от друга и заорали — Алька от испуга и неожиданности, Марго от неожиданности и ужаса. На нее смотрело и орало страннейшее существо с желтой кожей, черной точкой посередине лба и морковной помадой на губах. Существо первое оправилось от испуга и заговорило голосом ненавистной Веревкиной:

— Эй, чего визжишь-то, не видишь, это я индианкой переоделась?!

Продолжая кричать, Марго поняла, что перед ней стоит страшная, как исчадье ада, Алевтина — ее головная боль. Сначала Маргариту охватила радость, потому что нет большего счастья для влюбленной женщины, чем выставить свою соперницу перед любимым в невыгодном для той свете. А потом задумалась — не дай бог, Остапов и впрямь извращенец, и его этот образ наоборот возбудит? Раздираемая противоречивыми чувствами, она сказала Альке о том, что ее ждет Степан Аркадьевич, и именно поэтому Марго и шла к Веревкиной в номер. Алевтина засмеялась и ринулась к лестнице, ведущей к кабинету Остапова, с грацией бегемота. Маргарита еле за ней поспевала. В кабинет босса они ворвались одновременно, пихая и толкая друг друга.

— Вот, привела к вам Веревкину, как вы и просили, — выкрикнула Рита. Степан Аркадьевич, сидя в кресле, буквально окаменел.