Читать книгу "Тени - Елена Малиновская"

— Начинайте.

От негромкого голоса Кириона король вздрогнул, будто от удара плетью. Ему хотелось закричать во весь голос, прекращая этот спектакль. Пусть чужаки убираются прочь, пусть никогда больше не приходят на его земли! Но вместо этого он лишь до побелевших костяшек сжал кулаки и кивнул распорядительнице церемонии — высокой седовласой женщине, верховной настоятельнице храма Террии.

— Сегодня мы собрались здесь во имя благой цели, — пронесся над притихшими людьми ее на удивление чистый и звонкий голос, более уместный для молодой девушки, чем для умудренной жизнью женщины. — Во все времена брачные союзы заключались по благословению небес. Только боги решают, достойна ли новая семья счастья или же будет вынуждена остаток жизни провести во взаимной ненависти. Поэтому принесем щедрые жертвы нашим защитникам и покровителям, чтобы умилостивить их.

Шаная почти не вслушивалась в слова настоятельницы. Девочка искоса поглядывала на принца, стоявшего рядом с нею, гадая, о чем он сейчас думает. Но на лице Кириона нельзя было прочитать и тени эмоций. Мужчина был таким спокойным, равнодушным и отстраненным, будто находился мыслями далеко отсюда.

— Дитя! — Шаная едва не вскрикнула от неожиданности, когда в руках настоятельницы сам собой заполыхал факел, жарко плюясь огненными искрами. — Принеси жертву богине. Она будет твоей защитницей в предстоящей замужней жизни. Высшее ее благословение — дети. Только от нее зависит, выполнишь ли ты свое предназначение как мать, или же станешь пустоцветом. На коленях умоляй ее о милости. И, быть может, она услышит твою просьбу.

Шаная испуганно замерла на месте. Она не понимала, чего от нее хочет эта строгая женщина с колючим взглядом светлых глаз. Просить богиню о милости? Но как? Девочке раньше не приходилось бывать на подобных ритуалах, поэтому она боялась опозориться на глазах у отца, многочисленных придворных, но самое главное — принц Кирион тоже окажется свидетелем ее смешного и глупого проступка.

Настоятельница, решив, видимо, что сказала даже больше, чем необходимо, замолчала, не собираясь приходить на помощь обомлевшей девочке. Лишь недовольно вскинула бровь, показывая, что такая задержка в проведении ритуала недопустима. Собравшиеся молчали, терпеливо ожидая продолжения церемонии. Наступившая тишина была такая полная, что от нее зазвенело в ушах. Шанае казалось, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Небо! Что же ей надлежит сделать?

— Ей что, ничего не объяснили? — с глухим раздражением спросил Харий у Олафа. Тот в ответ лишь всплеснул руками. У советника сегодня было слишком много забот, чтобы проконтролировать еще и это, а старую Нинель, видимо, подвела память, или же она слишком увлеклась, наряжая Шанаю к предстоящему торжеству. Король гневно сплюнул проклятие и вновь все свое внимание обратил на дочь, подавшись вперед и будто пытаясь таким образом молча подсказать ей, как надлежит поступить. Но спасение подоспело совсем с другой стороны.

— Возьми факел, подожги алтарь и встань около него на колени, — почти не разжимая губ, кинул Кирион совершенно растерявшейся девочке. — Постой так пару минут и возвращайся. Смелее!

— Спасибо, — так же тихо ответила Шаная. Помедлила еще секунду, пытаясь успокоить неуместную дрожь рук, и подошла к настоятельнице. Та с негромким вздохом облегчения вручила ей факел и легонько подтолкнула в сторону алтаря.

Шаная опасливо вытянула факел, стараясь держать его как можно дальше от себя. Девочка понимала, что стоит упасть хотя бы одной искре на платье из невесомой тонкой материи — как она сама заполыхает ярким безжалостным огнем. Шаг, другой. Пламя недовольно шипело, рассыпая вокруг веер раскаленных капель смолы. Главное — не споткнуться на неровных плитах, главное — не упасть на потеху окружающим.

К счастью, ветер в этот момент почти стих, поэтому искры не долетали до девочки. Но Кирион все равно недовольно скривил губы, с нескрываемым волнением наблюдая за ней. И позволил себе немного расслабиться, лишь когда факел полетел на алтарь.

Сначала почудилось, будто богиня отказалась от жертвы. Такое редко, но случалось. Факел упал почти в центре жертвенника, со всех сторон обложенного вязанками хвороста и дров, однако ничего не произошло. Огонь жадно лизнул верхушку сооруженного кострища, задымил и вроде как потух.

Шаная медленно опустилась на колени, вспомнив слова принца. Замерла, уставившись на травинку, выбившуюся между двумя плитами к солнцу. Слезы сами собой обожгли глаза. Неужели богиня отказывает ей в своем благословении? Неужели все зря, и она не найдет счастья в далекой чужой стране?

И вот когда первая слезинка уже готова была упасть с ее ресницы, раздался приглушенный гул нарождающегося огня. Столп ярко-алого пламени взметнулся над головами присутствующих, обдал водопадом яростных искр тонкую коленопреклоненную фигурку перед алтарем. Кирион закусил губу, сдерживая порыв кинуться Шанае на помощь. Она ведь погибнет, сгорит заживо в этом безумии! По двору пробежал согласный шепот ужаса. Даже настоятельница отшатнулась от алтаря, прикрываясь рукой от жара костра.

— Кто готовил этот ритуал? — прорычал Харий, обернувшись к Олафу и сграбастав его за грудки. — Удушу, собственными руками удушу! Чем они облили дрова?

У советника от волнения тряслись губы. Он попытался выдавить хоть слово из перехваченного спазмом ужаса горла, но случайно кинул взгляд за спину короля — и обмяк, с трудом удержавшись на враз ослабевших ногах.

Харий стремительно обернулся, готовый к самому худшему. По двору вновь пролетел неясный гул, но на этот раз удивления и облегчения. Огонь схлынул, выпустив Шанаю из своих крепких смертоносных объятий целой и невредимой.

Девочка встала, еще раз поклонилась мирно догорающему алтарю и вернулась на свое место. Она шла, гордо подняв голову, разрумянившаяся от всеобщего внимания и недолгой ласки пламени, и Кирион невольно залюбовался ею.

«Ноэль останется доволен моим выбором, — мелькнуло у него в голове. — Из них получится красивая пара».

Настоятельница отступила в сторону, и ей на смену вышел нестарый еще мужчина с суровым лицом, изрезанным шрамами. В его походке и манере держаться была заметна военная выправка, и Кирион невольно выпрямился, будто готовый к вызову на поединок.

— Во все времена муж был главой семьи, — хриплым сорванным голосом продолжил ритуал верховный настоятель храма Игниуса. — Он должен защищать родной очаг от врагов и неприятелей. Женщина хранит в нем огонь, мужчина — оберегает женщину. Кто готов возложить на свои плечи столь тяжкую и в то же время приятную обязанность? Кто не побоится встать против всего мира, но за свою жену?

— Я отвечу за своего брата, — проговорил Кирион. — Мы кровь от крови и плоть от плоти, поэтому его решение — это мое решение, мой выбор — это его выбор. Я стану защитником для Шанаи, а через уговоренное время мой брат Ноэль получит это право.

Настоятель кивнул, удовлетворенный подобным ответом. Протянул зажженный факел Кириону.

Принц не стал снимать перчаток, чтобы исполнить свою роль. В отличие от Шанаи, он прекрасно знал подобного рода торжества, поскольку уже не раз и не два принимал в них участие, правда, в качестве почетного гостя. Кирион с достаточной долей скепсиса и сомнения относился к многочисленным ритуалам. Он считал, что богам в известной мере безразличны все эти пышные праздники и раз и навсегда заученные слова пустых церемоний. Главное то, что ты несешь в своей душе, а яркая красочная мишура обрядов лишь отвлекает от сути происходящего.