Читать книгу "Человек дейтерия - Олег Раин"

Остановив велосипед на возвышенности, я измерила взглядом расстояние до наступающих каменных громад. За минувший год пляж сократился чуть ли не втрое. Сердце мое сжалось. Оно понимало, что за этим пляжем придет черед и моих диких побережий.

Впервые я ощутила жгучую обиду — на судьбу, на природу, на всех людей сразу. Потому что это было вдвойне несправедливо. Вслед за мамой и Глебом у меня отнимали мою родину…

В этот день я больше не плавала и не купалась. Так и бродила между лежаков и песочных рукодельных холмиков. Гулко стучал мяч, — кто-то играл в волейбол, на скатертях отдыхающие кромсали ножами колбасу, помидоры, хрустели огурцами. Особенно больно было смотреть на веселящиеся семьи. Возле одной из них — с маленьким мальчиком и девочкой постарше — я проторчала дольше всего. А стоило им начать собираться, как расхотелось оставаться на пляже и мне.

Возвратившись домой, я первым делом вынесла на террасу вазу, водрузила ее на стол. Солнце словно нарочно спряталось за набежавшими тучками, ваза не переливалась и не сияла. Это был приговор. Безжалостный и окончательный. Я хотела снять с руки и сердоликовый браслетик, но передумала. Все-таки он был уже мой, и рука к нему привыкла. Другое дело — чертова ваза! Взяв тяжеленную посудину в руки, я вынесла ее в сад и с силой ударила о стальной водопровод. Грохнуло так, что уши заложило. Осколков получилось сотни три — не меньше. Словно напроказивший мальчуган, солнце выглянуло из-за туч, и в его свете осколки вдруг превратились в маленькие бриллианты. Но мне было уже все равно. Я снова уходила из дома.

Велосипед жалобно бренчал и протестовал. Передним колесом и рогами руля он цеплялся за все встречное, словно упирающаяся коза. Но я сурово тянула его со двора. Я добралась уже до калитки, когда меня шарахнуло, точно молнией. Я замерла соляным столбом, осмысливая внезапную мысль. Решение было столь простым, что я даже ахнула, не понимая, отчего не додумалась до этого сразу. По идее следовало воскликнуть «Эврика!», но я сдержалась. Эмоции следовало скрутить в тугой узел и обратить в дело.

— Ты-то чего ерепенишься? — я тряхнула велосипед, и он обиженно замер. — Мы не развлекаться едем — за Глебушкой! А пока стой здесь и жди. Мне надо собрать все необходимое…

* * *

Так быстро я давно уже не гоняла. Сначала в ушах грохотал «Candal Rock» Элвиса Пресли, потом его сменили «Back in the USSR» незабвенных «Биттлз», велосипед подскакивал на выбоинах, а вместе с ним подпрыгивала в седле и я. Будь у меня спидометр, наверное, он показал бы страшные цифры. Может, даже сломался бы от жутких перегрузок.

Как бы то ни было, но уже через четверть часа я была на месте. Оставив велосипед в придорожных кустах, тенью индейца Джо из книги о Томе Сойере я двинулась вдоль ограды.

Следовало отдать должное Бизону — кое-что в красоте он понимал. Половину своего коттеджа он выстроил в восточном стиле, даже башенку заказал похожую на минарет, другая половина была заимствована из эпохи Ренессанса. Так мне, во всяком случае, пояснила многомудрая Юлька. Тоже, наверняка, где-то услышала и повторила. И я не выдержала, потом отцу все передала. Тогда он о Бизоне не знал ничего, но высказался в том духе, что дворец из двух половин — это очень даже по-человечески. Что-то вроде вечного раздвоения личности, короче говоря, шизофрения.

Так или иначе, но на двухбашенный коттедж Бизона мы, как и многие жители поселка, частенько приходили поглазеть. Потому и времени на изучение мне тратить не пришлось. Я все здесь давно знала.

Дом, напоминающий цитадель, меня не интересовал, а вот живая изгородь из ежевики внимание определенно заслуживала. По замыслу Бизона, ежегодно поливаемая и подстригаемая, она со временем обещала превратиться в подобие крепостной стены, но пока ежевичная баррикада только начинала свой разбег ввысь, и, взобравшись на придорожный тополь, я без хлопот сумела разглядеть обустройство обширного двора.

В следующую секунду из груди моей едва не вырвался радостный вопль. Мне повезло: почти сразу я увидела Глеба. Братишка сидел у кромки бассейна и развлекался тем, что гонял по кругу здоровенный радиоуправляемый танк. Монстровидная игрушка разбегалась по стриженной траве и резко тормозила в какой-нибудь паре сантиметров от мраморного края бассейна. Тут же громоздился замок из «Лего». Шикарный, надо сказать, замок — с блоками и моторчиками, закрывающими подвесные ворота, с обилием пушечек, катапульт и прочих разрушительных механизмов. То есть дома у нас тоже водились наборы «Лего», но разницу разглядел бы и слепой. Я даже обиделась за папу, потому что отлично помнила, как он покупал нам все эти коробочки с дешевеньким «Пазлом» или очередным «Лего». Не передать — с какой гордостью выкладывал он перед визжащим Глебушкой свои покупки и как азартно они принимались изучать чертежи и рисунки, а после строить по ним машинки и здания. К слову сказать, и я во всем этом участвовала. И вовсе не казались нам те наборы простенькими и дешевыми. Сейчас я даже подумала, что за дорогие игрушки нужно по-пиратски хватать и топить в море. Якорную цепь на шею — и за борт! Чтобы не разжигать зависти, чтоб не охладевали к миру сами дети. Ведь, бог ты мой! — сколько мы строгали и клеили, не имея желаемого! Делали чудные грузовички из картона, строили домики из глины, а деревянные роботы-монстрики вполне заменяли нам мультяшных трансформеров. И кто скажет, что это плохо? Что делать игрушки своими руками не интереснее, чем покупать готовое в магазине?

Вот и к этому замку Глебушка интереса совсем не проявлял. Возможно, успел наиграться в первые дни. На башни с пушечками не смотрел, гонял себе дурацкий танчик и раздувал щеки. Гудел, должно быть, вместе с электромотором игрушки.

Я внимательно оглядела ближайшее пространство. Левее бассейна, в беседке, накрывшись журналом, дремал какой-то субъект. Наверняка, кто-то из охранников. Я видела только босые пятки и закатанные по колено камуфляжной расцветки штаны. Сторож спал, но я все-таки опасалась, что шум мой его разбудит. Поэтому я поступила проще — вновь спустилась на землю и подобралась к Глебу по возможности ближе. Из-за жужжания танка он вряд ли сумел бы услышать меня, но я подняла с земли горсть песка и с силой метнула через изгородь. Секунду спустя, за ежевичной стеной кто-то ойкнул. Не кто-то, понятно, а мой разлюбезный братец. Жужжание танка смолкло.

— Глеб! — тихо позвала я.

— Кто это? — испуганно пискнул он.

— Вот, чудак! Уже забыл родную сестру?

— Ксюша! — чуть было не сорвался он на крик, но я тут же грозно шикнула:

— Тихо!.. Незаметно подойди ближе. Поговорим.

Он приблизился. Я едва видела его сквозь густую зелень, но мне тут же захотелось подхватить его на руки, крепко обнять и перецеловать во все его щеки-подбородки-носы. «Богатая» жизнь не изменила его. Он был все такой же худенький, бледный и маленький.

— Ксюш, почему ты не войдешь через ворота? — приглушенно поинтересовался Глеб.

— Через ворота нельзя… Лучше скажи, где мама?

— Так это… Они же улетели. С моим новым папой.