Читать книгу "По большому льду. Северный полюс - Роберт Эдвин Пири"

Мой набор инструментов для путешествия состоял из теодолита, секстанта и искусственного горизонта, трех хронометров, нескольких компасов, двух измерителей пути, трех анероидов, нескольких термометров, пары биноклей и фотокамеры.

Теодолит («Фот и К°», Вашингтон) использовался чаще, чем секстант, для наблюдений на ледяном покрове, так как с его помощью можно было определить, наблюдая в течение двух или трех часов, широту, долготу и магнитное склонение с достаточной для практических целей точностью. Секстант и искусственный горизонт были взяты про запас, на случай, если вдруг испортится теодолит.

Хронометры («Говард вотч компани», Бостон) были карманными. Они были открытого типа, заводились с помощью ключа и помещались в алюминиевый ящичек[16], который был сделан специально по моему заказу и который я носил во время путешествия на груди под одеждой, на цепочке, надетой на шею. Эти хронометры удовлетворяли всем моим требованиям, были легкими и точно показывали время.

Набор компасов состоял из одного четырехдюймового лодочного компаса и нескольких компасов карманного размера в ящиках. Карманные компасы применялись для определения направления, когда я шел впереди партии. Лодочный же компас использовался так же, как и на море; он был прикреплен к верхушке моих саней в течение первых трехсот миль путешествия к северу, когда я был вынужден править и погонять упряжку из десяти собак. На обратном пути он позволял нам правильно выбирать направление во время тумана: без него наше продвижение было бы очень затруднено.

Измеритель пройденного пути, или одометр, состоял из колеса и двух записывающих механизмов.

Моя разведка внутреннего льда в 1886 г. показала, что одометр был необходимой вещью в снаряжении человека, путешествующего по большому льду. За исключением самого северного края ледяного покрова, местность, пройденная мной, вполне подходила для использования этого прибора. Этот инструмент избавил меня от скучной и трудной работы, позволив сократить количество необходимых наблюдений за солнцем; состояние ледяного покрова делало эти наблюдения, даже при наиболее благоприятных условиях, в высшей степени трудными и часто невозможными или, и это в лучшем случае, просто неудовлетворительными. Постоянные ветер и вьюга делали применение искусственного горизонта очень затруднительным, даже когда температура была достаточно высокой и не влияла на состояние ртути. Похожие причины – снежная поверхность, которая то была исключительно твердой, то, наоборот, слишком мягкой, а также постоянные колебания из-за ветра, затрудняли использование теодолита.

Рефракция и атмосферные колебания на ледяном покрове всегда сильны, и яркий блеск солнца, даже если смотреть на него через специальные стекла, настолько сильно раздражает глаза, уже и без того утомленные постоянным блеском неба и снега днем и ночью, что эти наблюдения для меня становились настоящей мукой. Они обычно заканчивались тем, что кто-либо другой был вынужден идти во главе партии, в то время как я шел с завязанными глазами за санями.

Компас же и одометр дают возможность получить необходимые данные с точностью, которая делает ненужными частые наблюдения за солнцем, и показывают путешественнику в любое время дня его положение и скорость, с которой он передвигается.

Зимой 1891–1892 гг. я реализовал на практике эту идею, и во время путешествия по ледяному покрову в 1892 г. колесо одометра было впервые использовано в полярной работе; полученные с его помощью результаты были вполне удовлетворительными. Затем в 1893 и 1894 гг. было сделано несколько колес, и одометр постепенно совершенствовался, так что когда пришло время делать колесо для путешествия 1895 г., у меня были совершенно четкие мысли по поводу того, каким оно должно быть. Результатом стало колесо, удовлетворявшее всем требованиям[17].

Мои анероиды представляли собой прекрасные алюминиевые инструменты, трех дюймов в диаметре, показывающие высоту до двенадцати тысяч футов. Подобно хронометрам, я держал их в одном ящике, что облегчало сравнения.

Все термометры – стандартные, работы Грина, самозаписывающие, настроенные на максимальную и минимальную температуру, а также обыкновенные ртутный и спиртовый.

Бинокли («Академик Оптикс») были алюминиевые, очень легкие, хорошей силы и четкости.

Камера «Кодак Истмен», № 4, была разработана специально для меня и содержала в себе 250 негативов. Эта камера была очень легкой, прочной и удовлетворяла всем моим требованиям[18].

Норвежские лыжи, индейские снегоступы и самые темные, дымчатые солнцезащитные очки также были важными компонентами моего снаряжения.

* * *

Как мне кажется, в этом введении необходимо дать основные сведения о характерных чертах и особенностях Сермиксоа, или большого материкового ледяного щита Гренландии, этой Сахары севера, гиперборейского Гадеса. Я буду вполне удовлетворен, если читатель получит пусть даже поверхностные знания об этом ледяном покрове.

Выражение «внутренний лед», под которым известно это образование, на самом деле дает неверное представление. Поверхность эта образована не льдом, а очень плотным снегом. Так как вся поверхность земной коры приподнята над уровнем моря на высоту от 4 до 9 тысяч футов, то береговые горы, которые видны морякам с расстояния от 60 до 80 миль, исчезают под ледяными шапками, как только путешественник оказывается на расстоянии 15–20 миль от берега. После этого он путешествует днями и неделями, не видя ничего, кроме голубой со стальным отливом линии горизонта.

Вопросы о характеристиках этого уникального наземного образования – находится ли эта огромная залежь льда и снега в стационарном состоянии, увеличивается или уменьшается – представляют большой интерес для геологов и гляциологов.

Основные из упомянутых факторов – ледники, ветер, таяние и испарение. Первые выступают из каждой глубокой долины береговых гор и сбрасывают в море в течение года огромное количество льда из нижних слоев «большого льда», в виде многочисленных образований айсбергов.