Читать книгу "Главным калибром - огонь! - Рустам Максимов"

«…Да, Евгений Иванович, а если учесть, что ещё и армейские начальники на тебя волком смотрят, то хоть вешайся, – невесело усмехнулся про себя Алексеев. – К счастью, и Белый, и Кондратенко вроде прониклись чувством опасности, исходящей с востока. А вот Фок продолжает упорствовать в своём нежелании наблюдать очевидное. Ладно, хоть не саботирует, а реально работает – передаёт командирам полков мои прямые приказы и распоряжения…»

Вечером наместника ожидал неприятный сюрприз: на самом верху толстой стопки свежих телеграмм лежала срочная, пришедшая от управляющего Морским министерством, вице-адмирала Авелана. Фёдор Карлович интересовался причинами разоружения боевых кораблей эскадры – крейсеров и броненосцев. При этом в телеграмме Авелана ни слова не говорилось о модернизации вооружения «богинь», канлодок и порт-артурских истребителей, словно тех даже не существовало в природе. Само наличие подобного запроса из министерства означало, что генерал-адъютант своими энергичными действиями крупно насолил местным карьеристам и дармоедам, раз те решились пойти на прямой подлог фактов.

«…Хотя я и ввёл тайную цензуру на почте и на телеграфных станциях полуострова, какой-то гад всё-таки нашёл лазейку, – просматривая пачку телеграмм, с раздражением подумал Алексеев. – Скорее всего, этот кто-то мутит воду из Владивостока, уйдя из Артура с отрядом Штакельберга. Иначе он был бы в курсе, что я „разоружил“ ещё и миноносцы…»

Неожиданно в самой середине пачки телеграмм обнаружилось и второе послание от Авелана. Управляющий Морским министерством информировал, что Генеральный морской штаб собирается рассмотреть вопрос о направлении на Дальний Восток комиссии, которая должна будет убедиться, что инициативы начальников флота и эскадры не несут угрозу обороноспособности империи. В конце телеграммы Фёдор Карлович сообщал, что комиссия отбудет из Петербурга не ранее Рождества.

«…Ну, да, конечно, кто же из столичных адмиралов захочет пропустить новогодние и рождественские приёмы у императора, – швырнув на стол недосмотренные телеграммы, наместник вышел из-за стола, направляясь к массивному буфету. – Господи, ну как же мне жить дальше с таким страшным грузом на душе!?»

Скользнув по столешнице, одна из брошенных телеграмм спикировала на пол. Это была телеграмма от начальника Кронштадтского порта вице-адмирала Макарова. Забегая вперёд, скажем, что спустя некоторое время после этого памятного вечера ротмистр Проскурин и сыщик Великанов получили приказ о расширении задач их отделения, касающихся почты и телеграфа. Алексеев решил накрыть колпаком цензуры и Владивосток с Хабаровском. Для этого срочно требовались грамотные и подготовленные кадры, которых было просто неоткуда взять.

На следующий день после прихода «Баяна» и «Цесаревича» Порт-Артур покинул отряд кораблей под флагом начальника эскадры, вице-адмирала Старка, взявший курс на Чемульпо. Броненосцы «Петропавловск» и «Полтава» сопровождали сразу три крейсера: «Аскольд», «Новик» и «Боярин». Старку предстояло разобраться с причинами нападения огромной толпы переодетых под кули японских солдат на моряков канонерки «Бобр», ранее посланной в Чемульпо в качестве стационера.

Судя по происходящему, Алексеев сделал вывод, что японцы вновь начали раскручивать чуть приостановленный ранее маховик антирусской истерии и пропаганды. Эта антирусская истерия не могла продолжаться бесконечно долго, и должна была завершиться вполне логичным концом – началом боевых действий.

Пока начальник эскадры занимался дипломатическими проблемами в иностранном порту, группа капитана 2-го ранга Шульца представила штабу наместника несколько проектов новых тралов, которые требовалось испытать в море. Помня о наказе Алексеева, контр-адмирал князь Ухтомский выделил в распоряжение Шульца истребитель «Решительный» и канонерскую лодку «Гиляк». В дополнение к ранее переведённым в подчинение флагманскому минёру эскадры номерным миноносцам. На «Гиляке», кстати, день назад заменили кормовую 75-мм пушку Канэ 120-мм скорострелкой той же системы.

Между тем генерал-адъютант обратил внимание руководства крепости Порт-Артур на необходимость установки на доминирующем над местностью горном массиве Ляотешань артиллерийских батарей. Как обычно в последнее время, наместник возжелал самолично осмотреть данную местность, пригласив на прогулку по свежему воздуху десяток высших офицеров. Никто из них не рискнул отказаться от поездки, и толпа из полусотни военных отправилась на склоны горы.

Уже на месте генерал-лейтенант Стессель, наконец-то «выздоровевший» от продолжительной «болезни», имел неосторожность сослаться на отсутствие в плане полковника Величко артиллерийских позиций на Ляотешане. В ответ Алексеев напомнил о плане генерала Кононовича-Горбатского, отклонённого военным министерством. При этом генерал-адъютант заметил, что во Владивостоке имеется куда более широкий фронт работ, и не желающие работать в Порт-Артуре имеют возможность отличиться в тылу. Стессель не рискнул вновь пикироваться с наместником, в которого в последние несколько месяцев словно вселился бес.

Генерал-майор Белый, благоразумно воздержавшийся во время поездки от всяких споров и возражений, с сожалением осознал, что оборудование позиций на горе Ляотешань будет неизбежно возложено на его плечи. Генерал-адъютант, похоже, окончательно решил управлять Дальним Востоком, как ему самому вздумается, на ходу изменяя все планы военного министерства.

По возвращении в Порт-Артур Белый попросил десять дней, чтобы подготовить необходимые подсчёты людских и материальных ресурсов, требуемые для возведения батарей на Ляотешане. Алексеев буквально просиял, услышав слова Василия Фёдоровича, и дал тому две недели времени, чтобы сделать необходимые расчёты. К удивлению многих, наместник даже пообещал выделить на это строительство деньги. Впрочем, как уже становилось доброй традицией, все работы по устройству батарей планировалось вести силами личного состава гарнизона крепости.

Как только были закончены ремонтные работы на «Севастополе», эскадра немедленно вышла в море, совершив поход к Дальнему. В этом походе приняли участие спешно перекрашенные в серый цвет новички – «Баян» и «Цесаревич», причём последний шёл в голове колонны броненосцев под флагом адмирала Старка. Новый корабль весьма понравился начальнику эскадры, в отличие от наместника. Последний с некоторых пор стал неожиданно благоволить к «Ретвизану» и его командиру, капитану 1-го ранга Щенсновичу.

В течение декабря эскадра ещё дважды выходила в море, проведя учебные стрельбы и ночные учения по отражению минной атаки. Корабли посетили острова архипелага Эллиота, лежащие северо-восточнее порта Дальний. По возвращении в Порт-Артур половина броненосцев несколько суток оставалась на внешнем рейде, помогая отряду охранения базы капитана 1-го ранга Матусевича проводить учения по обороне ближних подступов к Порт-Артуру.

Во время этих учений вылезла одна пренеприятнейшая проблема – оказалось, что на некоторых кораблях эскадры дальномеры выдают совершенно разные данные. Разница зачастую составляла до пары кабельтовых, что, разумеется, не могло не повлиять на меткость стрельбы. Придя в себя от такой новости, генерал-адъютант приказал Старку немедленно провести проверку, сверить показания всех дальномеров, сделать юстировку «врущих» приборов.