Читать книгу "Пираты - Селия Рис"

Стекла жалобно звенели от непрерывного натиска бури, угрожая выскочить из оконных рам и разлететься вдребезги. Сьюзен с опаской выглянула на улицу, но там была сплошная темень.

— Многие пойдут ко дну сегодня ночью, — вздохнула она, зябко ежась и потирая покрывшиеся гусиной кожей руки. — Помяните мое слово.

Мы обе, не сговариваясь, опустились на колени и долго молились во спасение и избавление всех, кто сейчас в море и рискует утонуть или разбиться о прибрежные скалы. Уильяма я помянула в своей молитве отдельно, благодаря Господа за то, что он сейчас на берегу, и прося защитить и сохранить моего возлюбленного от всех невзгод и опасностей.

Против ожиданий, шторм к утру не только не утих, но и заметно усилился. Позже я узнала, что даже старожилы не могли припомнить столь жестокого и яростного разгула стихии. Буря продолжалась еще двое суток и достигла такой свирепости и мощи, что даже в Кинг-Роуде, считавшемся абсолютно безопасной стоянкой, корабли срывало с якорей и выбрасывало на берег. К концу третьего дня ветер начал стихать, но нанесенный ураганом ущерб оказался слишком велик. В Бристоле подсчитывали убытки. Погибли сотни судов и тысячи людей.

Сведения о подлинных масштабах бедствия дошли до Бата с большим опозданием. Дороги перегородило поваленными деревьями, реки вышли из берегов, и только два дня спустя мы получили весточку из дому. Послание от отца привез Роберт, преодолевший верхом около тридцати миль по грязи и бездорожью. Поспешно вскрыв и прочитав письмо, миссис Уилкс страшно побледнела, но не сочла нужным поделиться ни со мной, ни с кем-то еще.

— Что там случилось? — первым делом спросила Сьюзен, уведя Роберта на кухню, чтобы покормить с дороги.

Никогда прежде я не видела его таким серьезным и озабоченным. В ответ он лишь устало покачал головой:

— Хозяин приказал всем срочно возвращаться домой.

7

Отец сидел в своем кабинете мрачный, как туча, в мятой одежде, словно спал в ней, не снимая, парик набекрень. Он выглядел исхудавшим, а щеки и скулы потемнели от трехдневной щетины, глаза покраснели от бессонницы. С тех пор как я видела его в последний раз, он казался постаревшим лет на двадцать. Он ожидал караван судов с Ямайки, но в порт прибыло всего одно.

— И нечего тут причитать понапрасну! — прикрикнул он на миссис Уилкс, отмахиваясь от нее обеими руками, как от назойливой мухи. — Мне и так тошно!

— Отец… — начал было Джозеф.

— А ты бы вообще помолчал! — Отец наполовину привстал в своем кресле. — Это ты по большей части виноват в том, что нашу семью постигло разорение! Твое деяние граничит с преступлением. Куда ты подевал те деньги, что я передал тебе для страховки судов и грузов?!

Брату нечего было возразить. Он даже не покраснел, только понурил голову и весь сжался, как десятилетний мальчишка, пойманный за руку на воровстве сладостей приказчиком кондитерской лавки.

— Ты присвоил страховку в надежде на прибыль, а теперь все погибло. Все на дне морском! — Отец поднялся, тяжело опершись на крышку письменного стола, чтобы посмотреть в лицо сыну. — Как я теперь расплачусь с кредиторами? Как покрою убытки плантаторов, доверивших нам свой товар? Что отдам торговцам, уже купившим его под мое честное слово? Без моих судов и денег мне нечем с ними рассчитаться. Может быть, ты мне ответишь? Я обвиняю тебя в мошенничестве, Джозеф Кингтон, и ты сам это знаешь! Я мог бы отдать тебя правосудию — и это как раз то, чего ты заслуживаешь! — однако я воздержусь… на этот раз. Но предупреждаю: тебе придется вести себя предельно внимательно… — Джозеф открыл рот, собираясь что-то сказать, но отец резко оборвал его: — Поговорим позже. А теперь — прочь с моих глаз!

Решив, что ко мне это тоже относится, я направилась к выходу вслед за мачехой и братом, но отец окликнул меня:

— Останься, дочка. Мне нужно поговорить с тобой.

Я вернулась к столу и замерла в ожидании, но отец как будто позабыл о моем присутствии. Он сидел в кресле, погрузившись в раздумья и безучастно взирая в окно на раскинувшийся внизу город.

— Отец? — напомнила я о себе.

— Тебе уже подыскали жениха?

Я покачала головой.

— Ну, а хотя бы кандидатуру подходящую? В последнем письме твоя мачеха писала, что имеет виды на одного молодого человека…

Я мысленно представила распухшую физиономию Джеймса Кэлторпа с перебитым носом и снова покачала головой.

— Вот и хорошо! — Он потер руки, словно пытаясь согреть их. — Я всегда говорил, что от этих младших сыновей никакого проку, только напрасный перевод денег. Корчат из себя аристократов, а у самих и ночного горшка за душой не найдется! Значит, ты свободна?

— Ну-у… не совсем…

— Что ты имеешь в виду? — насторожился отец. — Говори прямо!

Я сделала глубокий вдох, намереваясь признаться ему во всем и одним махом разрешить все проблемы. В сердце моем вспыхнула надежда. Если я сейчас правильно разыграю свои карты, то не исключено, что смогу уже в ближайшее время выйти замуж за Уильяма. Да и домашним облегчение, сами же хотели поскорей от меня избавиться.

— Я помолвлена.

— Вот как? — нехорошо прищурился отец. — И с кем же?

— С Уильямом. Он приезжал в Бат, мы встретились и…

— С Уильямом? Каким Уильямом?

— Уильямом Дэвисом. Ты знаешь его.

Отец задумчиво поскреб щетину на подбородке.

— Что-то припоминаю. Отец, кажется, ходил у меня капитаном на «Святом Иоанне», а мать держит в порту постоялый двор «Семь звезд». Так?

— Да-да, тот самый! Он сейчас…

— Простой матрос? Никогда я не выдам свою дочь за простого матроса, так и знай!

— Он не матрос! Он лейтенант Королевского флота!

— Какая разница? — усмехнулся отец. — Это одно и то же!

— Но мы же помолвлены!

— Ну и что? Ты несовершеннолетняя и выйти замуж без моего согласия не можешь. А я такого согласия не дам! — Прочтя, должно быть, на моем лице обиду и разочарование, он чуточку смягчился: — Вижу, ты считаешь меня жестоким и несправедливым, но это не так, поверь. А если не веришь, спроси о том, что такое жестокость и несправедливость, тех бристольских вдов и сирот, чьих кормильцев отняло море. Да что далеко ходить? Спроси об этом меня! Я в одночасье потерял все. Все! — Голос его дрогнул и сорвался на крик: — Ты хоть понимаешь, что теперь мне придется продать последнее, чтобы расплатиться с долгами?! — Отец вскочил, подошел ко мне вплотную и заглянул в глаза. — Если я попрошу, ты ведь выручишь нас, Нэнси, правда? — Он коснулся моей щеки и ласково провел по ней дрожащими, старческими пальцами. — Ты сделаешь это? Ради меня? Ради нашей семьи?

— Конечно, папа!

Я совершенно не представляла себе, на что соглашаюсь. Но разве могла я поступить иначе, видя его в столь плачевном состоянии?