Читать книгу "Фрося Коровина - Станислав Востоков"

— Завтра утром, если в больнице разрешат переночевать.

— Приходи на станцию в полвосьмого, я тебя назад тоже бесплатно отвезу.

— Спасибо, но это как получится.

Она попрощалась с водителем, вышла на улицу и огляделась.

Вологда была заснежена не так сильно, как Папаново. Наверное, потому что она намного больше, и у бога не хватило снега, чтобы засыпать ее как следует. Неподалеку возвышалось припорошенное белой пудрой здание автовокзала. Оно было похоже на большой бетонный сарай. На нем висела слегка проржавевшая табличка с надписью «Площадь Бабушкина».

«Вот повезло какой-то бабушке! — подумала Фрося. — Ей принадлежит целая площадь!»

На ступеньках вокзала стояла старушка в клокастой, плохо причесанной шубе. Решив, что это и есть хозяйка площади, Фрося направилась к зданию.

— Здравствуйте, — сказала она, глядя снизу вверх, — вы не знаете, как пройти в больницу, где ноги лечат?

— Какие ноги? — удивилась старушка.

— Сломанные.

Хозяйка площади спустилась к Фросе.

— А у тебя есть адрес больницы?

Фрося вынула из кармана довольно мятый конверт от присланного бабушкой письма. Пробежав взглядом кривые ряды строчек (из-за сломанной ноги Аглая Ермолаевна прямее писать не могла), старушка кивнула.

— Тебе нужно в областную больницу. Но это довольно далеко, семь остановок отсюда.

— Я в остановках плохо понимаю, — Фрося снова спрятала конверт в карман, — у нас в деревне ездит только бульдозер, и он нигде не останавливается. Сколько это будет в километрах?

Старушка подвигала морщинами, делившими ее лоб на три части.

— Километра четыре. Но ты можешь доехать на автобусе.

— Разве это много? — удивилась Фрося, закаленная длительными прогулками между Папаново и Полево. — Вручную дойду.

То есть, она хотела сказать «вножную», но потом вспомнила, что такого слова нет. Фрося узнала, куда идти, заверила старушку, что у той очень красивая площадь, и захрустела по скудному снегу в направлении больницы.

По пути Фросе несколько раз встречались большие перекрестки. Тогда ей приходилось останавливаться и у кого-нибудь спрашивать, какой дорогой лучше пойти. К удивлению Фроси областная больница оказалась довольно популярным местом в Вологде. Во всяком случае, все люди сразу показывали в нужную сторону.

Через полтора часа Фрося в конце концов добралась до окраины города, где стояли больничные корпуса. Как и положено, они были белого, медицинского цвета. И снег вокруг них казался каким-то медицинским — он напоминал вату из аптеки. Фрося решила, что поломанные ноги лечат в самом большом здании, и, как ни странно, не ошиблась.

Войдя в корпус, похожий на коробку из-под лекарств, спрятанную у бабушки под кроватью, Фрося направилась к дежурной. Та долго искала Аглаю Ермолаевну в списке больных. Наконец выяснилось, что старуха лежит на седьмом этаже, в семьдесят шестой палате. Фрося сказала два раза «спасибо», один раз за ответ, другой за бахилы, которые ее попросили надеть, и направилась наверх.

Шаркая бахилами по сверкающей от чистоты лестнице, Фрося думала, что людям из деревни ох как неуютно в больнице! Ведь тут нет ни земли, ни скотины, ни навоза.

На седьмом этаже Фрося, помня о том, что больным нужен покой, на цыпочках подошла к семьдесят шестой палате и чуть-чуть приоткрыла дверь.

Первым, что увидела Фрося, была загипсованная нога. Для ноги она находилась удивительно высоко. Поддерживаемая специальным кронштейном, она поднималась к потолку, словно протестовала против привычного земного положения ног и призывала их бороться с несправедливостью. Это был памятник Свободной ноги.

Приоткрыв дверь еще немного, Фрося увидела основание памятника — лежащую на койке Аглаю Ермолаевну. Лицо у нее было серое, как ее любимая земля. Кроме Фросиной бабушки в палате находилось еще несколько женщин. Услышав, что кто-то вошел, все они повернули головы к двери. Аглая Ермолаевна удивленно приподнялась на локтях.

— Фрося? — сказала она басом.

Ее внучка решила, что отвечать на этот вопрос глупо — кто же еще мог приехать к Аглае Ермолаевне? Не пьяница же Никанор, в самом деле! Она просто подошла к бабушке и села на стоящий рядом стул, как бы говоря: «Я тут, и с этим уже ничего не поделаешь».

Сначала старуха хотела как следует выругать внучку. Но потом передумала. Ведь своим путешествием в Вологду Фрося доказала, что она действительно настоящая деревенская баба! Осознав эту мысль, Аглая Ермолаевна стала с гордостью посматривать на остальных загипсованных женщин, которые, судя по всему, ее немного побаивались.

Увидев же горшок с фикусом, глава рода Коровиных совсем размякла. Аглая Ермолаевна гладила землю мозолистыми пальцами и шептала что-то ласковое. В конце концов старуха так расчувствовалась, что уронила пару слезинок в плодородный папановский чернозем. В тот день Фрося первый раз увидела свою бабушку плачущей. Это произвело на нее такое сильное впечатление, что она тоже зарыдала. Крепко обнявшись, две настоящие деревенские бабы всхлипывали на разные лады, и слезы их текли на помятые листья фикуса.

Успокоились Коровины, только когда медсестра привезла в палату ужин. Аглая Ермолаевна отдала внучке свои пюре с котлетой и стала спрашивать, как дела дома?

Пережевывая и глотая пресную еду, Фрося рассказала, что дела дома хорошо, что конек она прибила назад, и что Филимон прислал своего медведя, который теперь помогает ей по хозяйству.

Женщины в палате слушали Фросю с недоверием. Оно ясно читалось на их лицах. Но Аглаю Ермолаевну этот рассказ ничуть не удивил. Больше того, узнав, что Герасим не умеет рубить дрова, она стала ругать нынешних медведей, которые до того изнежились, что уже полено разрубить не могут.

С согласия врачей Фрося провела эту ночь на свободной койке. Правда, внучка Аглаи Ермолаевны долго не могла заснуть и, глядя на белеющие в темноте загипсованные ноги, думала, что завтра надо будет выйти пораньше, чтобы успеть к урокам. Ведь утром ей предстояло снова пройти пешком пол-Вологды.

А ночью Фросе приснился Герасим. Он почему-то спал прямо во дворе, и его медленно заносило снегом. Фрося пыталась разгребать снег лопатой, но метель была сильнее.

Проснулась Фрося ровно в шесть часов. Тихо, чтобы не разбудить других женщин, она попрощалась с бабушкой и отправилась домой.

Теперь она хорошо знала куда идти, поэтому дорога до станции оказалась быстрее, чем до больницы. Кроме того, у Фроси в рюкзаке уже не было горшка с фикусом, и это заметно облегчало путь.

Слегка припудренная снегом Вологда еще спала. Огней в темном небе было куда больше, чем в темных домах. Глядя на раскинувшиеся во всю ширь созвездия, Фрося с удивлением заметила, что они здесь такие же, как над Папаново. А она-то раньше думала — у каждой деревни, у каждого города свои звезды.