Читать книгу "Метро 2033. На краю пропасти - Юрий Харитонов"

***

– Рита. Дети, – были первые его слова, когда он откинул войлочный плащ в сторону, просыпаясь. Холодный пот градом стекал со лба, а в глазах словно еще бушевало безумие сна – всепоглощающая тьма и его семья, растворяющаяся в ней. Тут же всплыло в памяти и слетело с губ название той самой роковой горы – Ямантау…

Картинка до сих пор стояла перед глазами. Мужчина сжал голову руками, но образ, нарисованный уставшим сознанием, не уходил. Надо было как-то изгнать его, этот давно забытый призрак из прошлого, иначе недолго и свихнуться.

Тут Игорь вспомнил о клочке бумаги, найденном у черного монстра в рваных штанах. Это уже что-то. Мысль о смерти медленно стиралась из памяти. Надо срочно развернуть грязную, дырявую бумажку и решить головоломку, озадачившую Потемкина с тех пор, как он узнал, что твари могут носить штаны.

Но вокруг было слишком темно. Маленькая кирпичная келья ничем не освещалась, разве что из общего коридора, откуда доносились живые звуки – разговоры, топот, звон посуды, падал легкий отсвет от далекого фонаря или масляной лампы, обозначая дверной проем его темницы, огражденный решеткой. Где ж тут взяться нормальному свету? Сырость и легкий запах чего-то прелого позволили предположить – помещение находится в подвале.

– Кошмар? – спросил голос снаружи. Не удивительно, что к лекарю приставили охрану. – Жена и дети?

– Да, – сухо буркнул Игорь. – Они.

– Что с ними случилось? – не унимался голос.

– Утонули, – так же коротко бросил врач, не понимая, зачем он это рассказывает первому встречному.

– Жаль, – сочувственно протянул голос, не сочувствуя, тем не менее, ни капли. – А Ямантау?

– Гора. – Потемкин пожал плечами, не думая, что это движение кто-то заметит. Все равно тьма поглотит все жесты. И от нее-то ничего не скроется.

– Хм, – голос оживился. – Ты только это… не подумай там чего лишнего… Что я в душу лезу или секреты выпытываю. Просто интересно очень, что за воротами происходит.

– Хреново там, за воротами. Очень, – у лекаря не было желания продолжать разговор, но каким-то шестым чувством ощущая необходимость в собеседнике, он говорил. – И тем более, ничего интересного. Можешь сказать, сколько я проспал?

– Несколько часов. Вон, утренний колокол только что «зорьку» отбивал.

– Теперь ясно, почему мне так хреново, и голова раскалывается, – опять пробубнил Потемкин.

– Ну ты, надо сказать, шороху-то устроил… – меж тем, не унимался голос. – Оборотня завалил! Это ж надо!

– Скажем, не я, а ваш лучник…

– Все равно здорово! – казалось, словесный поток говорившего ничем уже не остановить. – Как ты его красиво вывел на стрелка! Это ж надо!

– Слушай, – прервал охранника Игорь, не намереваясь дальше выслушивать восторженные возгласы. – У тебя свет есть?

– Чего? – тот явно не понял, что именно от него хотят.

– Свет, говорю, есть? Фонарик, спички, керосинка, может, пиропатрон…

– Ты это… – после недолгой паузы проговорил голос, – кончай выдумывать. Не дай бог, взорвешь здесь чего-нибудь.

– Да елы-палы! – не удержался Игорь. – Мне просто посветить надо.

– А-а-а, – протянул охранник, – Так бы сразу и сказал. А то – пиропатрон, пиропатрон… На вот, от деда достался. Ручной. Только не дергайся, а то нам приказано стрелять.

За решеткой появился силуэт мужчины, что-то просовывающего сквозь прутья. Игорь встал, ощущая в ногах слабость, и медленно подошел к решетке. Протянул руку, взял предмет, просовываемый незнакомцем, и только хотел вернуться на место, как тот схватил его за запястье, удерживая. От удивления Потемкин замер, пытаясь понять, что же хочет от него стражник.

– Слушай, – полушепотом быстро заговорил мужчина, – расскажи вот что… – Он на одно мгновение прервался, размышляя, спрашивать или нет, но потом любопытство пересилило. – Как у вас с девкой? Как она? Ничего? Вроде, милаха. Наверное, очень круто вот так вот, вдвоем…

– Ничего, – проговорил Игорь, отдергивая руку и отступая к койке. «Неужто в этом краю все такие извращенцы?» – мелькнула мысль, вызывая отвращение и желание побыстрее убраться из этого места. Охранник, разочарованный немногословностью пленника, вернулся к себе.

«Вжик-вжик» – зажужжало механическое устройство, рождая, благодаря усилиям Игоря, свет. Слабый лучик разрезал тьму камеры, теперь показалось и лицо мужчины по ту сторону решетки. Грязные, взлохмаченные черные волосы, густые брови и острый прямой нос. Глаза блестели в свете фонарика, а тонкие сжатые губы, покрытые трещинками, и широкий подбородок указывали на упрямого и волевого человека. Сеть морщин вокруг глаз и старый шрам, рассекающий нос и протянувшийся под ухом на шею, придавали ему необычный, слегка грозный вид.

Игорь, сощурившись от света, ударившего в глаза, развернул фонарь вниз, к грязному, смятому листку бумаги, бережно расправленному. Он медленно начал читать, с трудом разбирая отдельные буквы, так как почерк иногда плясал, словно писавший торопился, а в некоторых местах многострадальный кусочек бумажки вытерся до дыр, так что не все было возможно разобрать.

«Что можно сказать о мире? Он умер? Погиб в Катастрофе, случившейся двадцать лет назад? Нет! Конечно, нет. Это исключено. Мир жив и будет жить, но уже не в привычном для нас виде.

Думаете, я свихнулся? Сомневаюсь. Я никогда не был прав настолько, насколько сейчас. И это уже стало аксиомой. Но не ваша вина, что вы мне не верите. И вряд ли когда-нибудь поверите. То, что мы создали – незаметно взгляду и живет не где-нибудь, а в наших с вами телах. О! Это сложно объяснить неподготовленному человеку. Просто знайте: ящик Пандоры открыт. И дни человечества могут стать последними, так как существо, или, скорее, организм, что мы выпустили на свободу, куда опаснее всех мутантов, вместе взятых… Пытаясь выручить Старый мир, мы, тем не менее, дали толчок Новому…»

Тут Игорь попытался разобрать расплывшиеся буквы, но это ему не удалось. Пришлось читать дальше.

«Я, Барыкин Федор Андр… НИИ… ядер… иссл… Черноголовки закрыт… типа… Мы в числе одиннадцати человек предприняли попытку найти панацею от радиации для человечества РНК-ви… Для этого совершили поход в Моск… Что-то пошло не так. Люди менялись… Я чувствую, что тоже зара… Это очень страшно… Никто ниче…лать. Я ухожу. Как можно дальше. Может, кто-нибудь в дороге убьет меня…»

Потом шел совершенно неразборчивый кусок текста. Отчаявшись его расшифровать, Потемкин стал читать дальше.

«Мало времени. Я должен умереть. Убить себя. Иначе эта тварь, что ворочается внутри и изменяющимися на глазах руками пишет это письмо… может когда-нибудь убить кого-то из нас… Из людей. Я не прошу помощи. Я не прошу легкой смерти. Я вообще ничего не прошу от уходящей жизни. Просто расскажите об этом людям. Расскажите о НИХ. Иначе будет поздно… Иначе останутся только ОНИ. И никого больше…»