Читать книгу "Перфекционистки - Сара Шепард"

– Чумовое местечко, а?

– Определенно, – ответила Джулия. Сквозь огромные, от пола до потолка, окна были видны толпы гостей, бешено отплясывавших в комнате. Какой-то парень в толстовке «Сиэтлских Морских Ястребов»[14] держал другого парня стальным захватом за шею, причем оба они покатывались со смеху.

В крытом патио валялся разбитый горшок с садовой лилией, все ходили прямо по рассыпавшейся земле и несли ее в дом. Джеймс Вонг, Зев Шеффер и Карен Литтл играли в четвертаки[15] на раскладном столе в саду.

– Сегодня все отрываются, как могут, – заметила Нисса, протискиваясь сквозь толпу.

Оглядевшись, Джулия заметила Аву, которая сияла модельной красотой, крепко держась за руку Алекса. Кейтлин тоже была здесь – в строгом полосатом платье, с блестящими черными волосами, зачесанными в конский хвост на макушке, она хохотала над чем-то с девочками из своей футбольной команды. Даже Маккензи сегодня пришла вместе со своей подружкой Клэр и ее парнем Блейком. Однако сбор не был полным. Нолана не было. И Паркер тоже.

Честно говоря, Джулия не надеялась, что Паркер придет. Чудо, что она явилась на вечеринку Нолана, хотя и сделала это отнюдь не из желания вернуться в общество. У Джулии кольнуло сердце. Паркер столько перенесла – неудивительно, что она изменилась, и неудивительно, что ей так непросто адаптироваться! А после всей этой истории с Ноланом Паркер, кажется, стала страдать еще сильнее.

Джесса Купер и Уилл Мика, два редактора школьной газеты, негромко разговаривали, стоя неподалеку от Джулии и Ниссы.

– Да их и сейчас можно найти в сети, если хорошенько поискать, – шептал Уилл.

– То есть ты своими глазами видел эти фотографии? – вытаращил глаза Джесса. – Мертвого Нолана?

У Джулии екнуло в животе. Она знала, о каких фотографиях они говорят.

Уилл пожал плечами.

– Да их куча народу видела!

Джулия откашлялась.

– Откуда вы знаете, что он был мертв, когда его фотографировали?

Оба парня повернулись к ней. На лицах у обоих мгновенно появилось выражение благоговейного почтения – еще бы, ведь это Джулия Реддинг, а они всего лишь какие-то одиннадцатиклассники.

– Хм, ну, точно этого никто не знает, – признал Уилл. – Но, с другой стороны, с чего бы еще школа потребовала убрать эти фотографии?

– Возможно, из-за того, что на этих фотках у Нолана все лицо исписано грязными ругательствами? – предположил Джесса. – Вот бы узнать, кто это написал!

– Ставлю на Марка Броди, – фыркнула Нисса, имея в виду друга Нолана по команде лакросса. – Всем известно, что вы, парни, вечно устраиваете друг другу всякие идиотские розыгрыши!

Сердце Джулии бешено заколотилось. Кто-кто, а она точно знала, кто исписал Нолана, и это точно был не Марк. Она отвернулась – и тут же врезалась в кого-то. Холодное пиво выплеснулось ей на спину и на туфли. Джулия с криком отскочила.

Обернувшись, она увидела перед собой Карсона Уэллса, новенького из Австралии. Карсон был загадкой для всех в Бэконе. Точно известно о нем было только одно – новенький австралиец был невозможно прекрасен: кофейная кожа, гладко выбритая голова, зеленые глаза цвета оливок и убийственный акцент.

– Ох, прости, пожалуйста! – сказал он.

– Ничего страшного, – прошептала Джулия, но Карсон уже метнулся за салфетками и принялся вытирать ее туфли. – О боже, – пробормотала Джулия, неожиданно смутившись. – Брось, не переживай. Ты меня почти не задел.

– Точно? – Карсон выпрямился. Выглядел он по-прежнему виноватым. – Ты Джулия, да?

– Да, – тихо ответила Джулия.

– А я Карсон, – сказал он и посмотрел на свой опустевший пивной стакан. – Кажется, мне требуется дозаправка. Принести тебе тоже?

Джулия зарделась.

– Пожалуй, ты просто обязан это сделать.

Они вместе направились к шеренге пивных бочонков, протянувшейся через всю гостиную до дверей в ванную. Музыка ревела, огромный плоский телевизор работал с выключенным звуком.

– Это твоя первая вечеринка в Бэконе? – спросила Джулия.

Карсон покачал головой.

– Вообще-то, вторая. Первая была на прошлой неделе. У Нолана.

– Ох, – Джулия опустила глаза. Признаться, она не заметила Карсона на той вечеринке – впрочем, неудивительно, голова у нее тогда была занята совсем другим. – Жаль, не слишком хорошее вышло начало года.

– И не говори, – Карсон засунул руки в карманы. – Лучше бы я, как обычно, скоротал вечерок дома, за чашкой ромашкового чая и романом Джейн Остин.

– И то верно, – рассмеялась Джулия. – Ну и как тебе здесь нравится?

Произнеся эти слова, она мысленно залепила себе пощечину. «Такой вопрос могла бы задать моя бабушка!»

– Не так плохо, – ответил Карсон. – Если не считать того, что все меня первым делом спрашивают, сколько у меня баллов в тесте на проверку академических способностей, сколько курсов углубленного изучения предметов я уже набрал, когда я запишусь на состязания по бегу и какой мой личный рекорд.

– Добро пожаловать в Бэкон, – прыснула Джулия.

– И погода здесь ужасная, – поморщился Карсон. – Просто не знаю, как я выдержу шесть месяцев дождей!

– Бери выше, девять, – со смехом поправила его Джулия. – Да, тут я тебя понимаю. Ведь я раньше жила в Калифорнии.

– Ты жила в Калифорнии? – оживился Карсон. – Ох, как бы я хотел жить там! Отец почти получил работу в Университете Южной Калифорнии, но Вашингтонский университет предложил лучшие условия. Хотя нет худа без добра. Будь я сейчас в Калифорнии, то не болтал бы с тобой. – Он улыбнулся. – А почему ты переехала?

– Да так, семейные дела, – неопределенно ответила Джулия. – Мама хотела жить поближе к бабушке. – Отчасти это было правдой. – Бабушка умерла, – добавила она, на случай, если Карсон спросит, навещают ли они старушку.

– Соболезную, – сочувственно ответил он.

У Джулии запершило в горле, как всегда бывало, когда она врала. Интересно, что сказал бы Карсон, если бы узнал правду: им с матерью пришлось уехать. Отец давным-давно их бросил. И даже бабушка не смогла ужиться с ее матерью.

Вот поэтому у нее никогда не было парня. Джулия еще могла как-то выкручиваться, скрывая свою жизнь от подруг, но парень – это совсем другое дело. Возникнут вопросы, на которые она не сможет ответить, не говоря уже о неизбежном «знакомстве с родителями», до которого ее мать точно нельзя допускать. Только Паркер знала всю правду о матери Джулии, да и ей Джулия все рассказала только после трагедии. К тому времени выяснилось, что семейная жизнь Паркер была во много раз хуже – и опаснее, чем у Джулии. Теперь у Паркер был ключ от дома Джулии, и она преданно хранила ее тайну. «Я – могила», – поклялась Паркер, и Джулия не могла даже представить, что сможет доверять еще кому-нибудь так, как доверяла Паркер. Когда-нибудь… Скажем, в университете, когда она вырвется из нынешнего ада и заживет самостоятельно, вот тогда она, возможно, задумается – не попробовать ли влюбиться или открыть кому-нибудь душу. Но не сейчас. Не тогда, когда на карту поставлено слишком многое. Не тогда, когда кто-то может увидеть… все.