Читать книгу "Плата за роль Джульетты - Анна Дубчак"

— Борис, предполагаю, что денег-то у нее как раз и не было. И снять деньги с карточки в банкомате она тоже по какой-то причине не могла… Возможно, у нее этих самых карт или документов, по которым она могла бы это сделать, просто не было.

— Да? — Он устало присел на диван, опустил голову, словно она стала тяжелее или просто заболела, не в силах осмыслить ситуацию. — Но как это… Куда же они делись, все ее документы?

— Борис, думаю, что Нина все же попала в беду. И что у нее нет денег даже на еду. Поэтому она и взяла окорок и остальные продукты, которые вы назвали… И персики тоже. И ваши джинсы, свитера. Вы правильно рассуждаете, будь у нее деньги, она не стала бы все это забирать. И помылась она здесь потому, что не могла по какой-то причине попасть в свою московскую квартиру. Возможно, у нее просто не было ключей.

— Думаете, ее ограбили?

— Мы будем это выяснять.

— Хорошо, я допускаю это. Но тогда откуда вдруг эта легкомысленная записка?

— Ее заставили ее написать.

— Под дулом пистолета?

— Мне это неизвестно.

— Но это точно ее почерк, и все эти фразы, слова… к примеру: «Прости меня сто тысяч раз» — это точно ее фраза. И никто на свете не знал об этом, только я. И вряд ли ее заставили бы написать так. Смысла нет. Она могла бы просто написать типа «прости, не поминай лихом» и тому подобное. Но я чувствую сердцем, что записку она писала сама, понимаете, са-ма! И что никто ее не заставлял.

— Возможно, она попала в сложную ситуацию и просто не хотела, чтобы это как-то коснулось вас… — Я набрал в легкие побольше воздуха, чтобы выразить словами то, что я действительно предполагал: — Она специально написала такую вот странную, на ваш взгляд, записку, чтобы специально разозлить вас. Чтобы вы разозлились на нее, понимаете? Другой вопрос, зачем ей это понадобилось. Возможно, чтобы вы меньше страдали.

Он поднял голову и смотрел на меня, пытаясь, видимо, понять.

— И? Что дальше? К примеру, я разозлился? Что дальше? Если она не появится в ближайшее время, мне придется расплатиться с агентом, выплатить все деньги…

— Думаю, вы не уполномочены это делать. Записка — это еще не повод тратить деньги Нины. Это документ, но все-таки не настолько серьезный, как, скажем, контракт с театром, понимаете меня? К тому же вы пока еще не супруг Нины. Ну и что, что у вас есть банковская доверенность. Послушайте моего совета: не торопитесь тратить ее деньги.

— Да я бы и не собирался! Она вернется к гастролям, я уверен, время еще есть… Она опомнится и вернется. И я ее прощу. Сразу!

Я же, окидывая взглядом дом и пытаясь представить себе все действия Нины здесь, словно все еще чувствуя ее присутствие, понимал, что с ней стряслась беда. И что эта записка — действительно способ настроить Бориса против себя, разозлить. И не ради того, чтобы вызвать в нем отвращение, это лишь скрытое желание причинить ему как можно меньше боли. Значит, она совершила нечто такое, или же с ней произошло что-то ужасное, опасное, от знания которого Борису будет значительно больнее, нежели от ее измены. Во всяком случае, этот вывод я сделал, лишь составив портрет Нины со слов самого же Бориса и частично Стеллы, ее подруги.

Меня мучил вопрос: почему она проникла в дом тайно? Я узнал от Бориса, что войти в дом можно и без ключей, система тайников с ключами позволяла сделать это. То есть если предположить, что Нину ограбили, что у нее не было ни ключей, ни документов, ни карточек, ни денег, единственное, что она могла сделать, — это попасть в свой загородный дом, чтобы воспользоваться тем, что есть там, вплоть до еды! И ее похитители (или один похититель, какой-нибудь отморозок, увидевший в ней источник живых денег) позволили ей взять кое-что из вещей, помыться здесь, в Лопухине. С другой стороны, какое им дело до Нины, нужен ей душ или нет, голодна она или сыта? Если ее похитили с целью убить, то почему еще не убили, а если с целью получения выкупа, то почему до сих пор не позвонили и не назвали сумму? Не надо быть очень умным или сведущим в музыке, чтобы понимать, что Нина Бретт — женщина, безусловно, богатая. Стало быть, все-таки выкуп?

И вдруг меня осенило!

— Борис! А что, если она напомнила вам о банковской доверенности специально для того, чтобы вы в самое ближайшее время опустошили ее счета, чтобы они не достались мошенникам, преступникам?! Что, если ее сейчас везут в банк, чтобы она как раз сняла все свои деньги? Вы знаете ее пароль в интернет-банке? Хотя бы в одном? Вы знаете, где она хранит карточку с сеансовыми ключами?

— Да, знаю, у нее дома, в письменном столе, в папке, которая так и называется «Банк».

— Думаю, что нам следует прямо сейчас отправиться к ней на квартиру и попытаться предотвратить кражу! Вы помните хотя бы ее пароли, чтобы войти в систему?

— Пароли-то я помню, и хоть сейчас смогу узнать, что происходит с ее счетами, а вот сеансовые ключи, конечно, у нее дома…

Мы заперли дом и отправились в Москву. По дороге, воспользовавшись моим ноутбуком, Борис вошел в интернет-систему одного из банков, где хранились деньги Нины, и сообщил нам, мне и Жене Горину, сидевшему за рулем, что все деньги в этом банке на месте.

— Но мы не держим все яйца в одной корзине, — сказал он с горечью в голосе. — Кто знает, какой ее счет сейчас опустошают…

Примерно через полчаса после того как мы покинули Лопухино, отзвонился Витя Ухов. Он сообщил, что господин Кузнецов пропал. Что об этом он узнал, стоило ему набрать его имя в поисковике: интернет буквально взорвался этой новостью! Больше того, в его загородном доме обнаружен труп неизвестной женщины.

— Нина… — прошептал Борис и тихонько завыл.

— Борис, дорогой, возьмите себя в руки. Подумайте хорошенько, разве Нину Бретт можно назвать неизвестной женщиной? Да ее вся страна знает в лицо! К тому же вы же сами только что пришли к выводу, что она была там, в Лопухине, буквально недавно! Трубы теплые, она пользовалась душем, полотенца мокрые… И записка написана ее рукой!

Я написал сообщение Саше Сержантову (вслух обращаться к нему по телефону не мог, боялся травмировать сидящего рядом со мной Бориса Равенкова), в котором просил узнать у своих друзей, оперов из убойного отдела, все, что касалось Кузнецова и обнаруженного в его доме трупа женщины.

Чувствовало сердце, что мой клиент еще не скоро увидит свою невесту.

7

Завтракать без свежего хлеба было сложновато. Обнаружив работающий холодильник, правда, совершенно пустой, я сложила туда привезенные мною продукты, больше всего переживая за сыр и окорок. Переживать за остальное теперь уже не имело никакого смысла. Надо было просто все забыть. Чтобы не свихнуться.

События последних часов моей жизни, мое присутствие здесь, визит молодого человека с букетом роз, включенный холодильник и множество других деталей и фактов, включая документы на имя Ольги Блюминой, указывали на то, что она могла вернуться сюда в любую минуту. Ее здесь ждали, и эти цветы предназначались ей. Если бы я не видела паспорт, то могла бы предположить, что у нее сегодня день рождения. Но нет, она родилась в январе. Сейчас же был сентябрь.