Читать книгу "Волкодавы СМЕРШа. Тихая война - Олег Таругин"

– Повезло нам, мужики, так что ноги в руки – и вперед. Они тут недавно прошли, часа два от силы, поэтому преследуем. – Гулькин снова развернул карту, держа поверх нее руку с компасом на запястье. – Интересно, куда они идут?

– Думаю, сюда, командир, – неожиданно сказал Карпышев, уверенно ткнув пальцем в ничем не примечательную точку, неподалеку от которой обрывалась та самая лесная дорога. – Хутор тут, заброшенный. Уж лет двадцать как.

– Какой еще хутор? – удивленно вскинул брови младший лейтенант, с недоверием взглянув на товарища. – На карте ведь нет ничего? Откуда знаешь?

– Так это… – пожал тот плечами. – Я ж сирота, родителей беляки убили. Детдом у нас тут был, неподалеку, верстах в семи. Мы в эти леса частенько с пацанами ходили, то в походы с вожатым, то просто так, самоходом. Однажды на хутор и наткнулись. Потом еще несколько раз туда сбегали, картохи там испечь, папироской побаловаться, пока старших нет. Ну и по чердакам да подполам лазили, все думали клад найти, – старший сержант смущенно улыбнулся.

– И как, нашли? – рассеянно осведомился Гулькин, продолжая изучать разложенную на колене карту.

– Да где там… Как-то раз едва насмерть не убился: перекрытие сгнило, вот я с чердака вниз и навернулся. Пацаны насилу в себя привели. Сейчас та изба, небось, и вовсе без крыши осталась.

– А чего раньше не сказал, что места знакомые?

Бывший пехотинец снова пожал плечами:

– Так я карту только сейчас увидел, ты ж ее раньше не показывал, командир. Загорский район, он большой, и лесов в нем полно. Откуда мне было знать? В грузовик посадили, привезли, выгрузили. Сейчас вот только и сориентировался.

– Ладно, понял, – буркнул Сашка. – И все-таки, Витя, как такое может быть, что на карте ничего не обозначено?

– Да вот хотя бы как, – хмыкнув, старший сержант указал на отпечатанные на полях исходные данные. – Карта-то сорокового года, а хутор больше двух десятков лет как брошен. Вот, видать, и не стали никакой отметки делать. А дорогу зачем-то оставили. У немцев же карты наверняка более старые, потому они о нем и знают. Кто ж ихних картографов разберет? Может, они свои трехкилометровки еще с наших дореволюционных копируют, как раз по срокам примерно подходит.

– Допустим. А что немцам там делать, как считаешь?

– Сушиться, что ж еще, – криво усмехнулся боец. – Командир, сам погляди, откуда они идут? Аккурат со стороны болотины, как по ниточке. Видать, ухнули-таки в водичку, кое-как выбрались да и ищут место, где отсидеться. Помнишь, о чем товарищ «Первый» на построении говорил? Так я его слова немного поясню: там вдоль рек идут такие луговины, которые после хороших дождей в самое настоящее болото превращаются. По пояс как минимум, а где и по грудь. А дожди в прошлом месяце были, сам помнишь, и хорошие. Ежели их морозцем прихватит да снежком припорошит – чистое поле. Сверху – идеальное место для высадки. А как ногами коснешься, так и провалишься. Особенно когда с парашютом падаешь. Фрицы-то, конечно, выберутся, тут не Белоруссия и не Карелия, даже и с головкой не булькнут, но в мокрых комбезах да по такому морозцу – сам понимаешь, каково. Плюс, если вместе с ними еще и транспортные контейнеры сбросили, то пиши пропало. Если и вытащат, то только случайно – ежели совсем рядышком упал. Ну, а коль далеко, то с концами. Вот как-то так, командир.

– Да ты просто кладезь полезной информации… – добродушно пробурчал Гулькин, в душе ликуя. Вот оно, значит, как обернулось! Командование их во второстепенный по значимости квадрат отправило, а они, и двух часов не прошло, уже диверсантов обнаружили и на след встали! Везет!

– Значит, так, товарищи бойцы! В максимальном темпе выдвигаемся к хутору, где производим разведку и захват вражеской диверсионной группы. Идем прежним порядком, по дороге бдительности не теряем, противник мог оставить минные ловушки. Витька, сколько дотуда?

– Километра три, не больше. За час управимся.

– Вперед, мужики!

– Командир, – неожиданно подал голос тот, кого Александр меньше всего ожидал услышать: обычно молчаливый Лупан.

– Ваня, что? Некогда время терять.

– Нашим сообщить нужно. Товарищ «Первый» приказал, – по-русски Иван говорил почти без акцента, хоть родился и вырос в Бессарабии, лишь излишне мягко, «по-молдавски», произносил букву «л», – что в экстренном случае на связь выходить немедленно.

Несколько мгновений Гулькин колебался, затем принял решение:

– Ты ж за две минуты антенну не размотаешь? А нам время терять категорически невозможно, вдруг фашисты с места снимутся да уйдут? Вот доберемся до хутора, убедимся, что там они, – тогда и радируем. Вдруг мы ошиблись, нет там никого и не было? Нехорошо выйдет. Это приказ!

– Добро, – невозмутимо согласился Лупан, закидывая на плечи лямки вымазанной в маскировочных целях белилами радиостанции.

– Двинули, мужики, время поджимает…

* * *

До заброшенного хутора добрались быстро. По пути обнаружили несколько наспех прикопанных окурков от немецких сигарет и обертки от шоколада: парашютисты делали короткий привал. Здесь фрицы наследили куда сильнее, однако точно определить, сколько их было, все равно не удалось. Но явно не меньше десятка, что вполне укладывалось в общую картину: если десант насчитывал как минимум роту, то и отдельные группы должны быть достаточно многочисленными. Придя к этому выводу, Гулькин лишь зло заиграл желваками – десять подготовленных десантников против пяти курсантов! Многовато. Ну, да ничего, справятся. Сдюжат, куда деваться, не помощи же просить? Стыдно… да и когда еще та помощь подойдет. Так что сами, все сами.

И отдал приказ продолжить движение.

Расположившись в пределах видимости, замаскировались и с полчаса наблюдали, пытаясь определить, есть ли там немцы. По всему выходило, что есть. И следы вели в правильном направлении, и снег на просевшем крыльце единственного более-менее сохранившегося дома оказался истоптан, да и дверь недавно определенно открывали. В целом же хутор был так себе – одно название. Хуторок, скорее. До того как его покинули люди, поселение насчитывало три подворья; сейчас же полностью уцелела всего одна изба да расположенный неподалеку покосившийся сарай. Или курятник там какой-нибудь – в подобных мелочах Александр не разбирался. От соседнего строения остались только вросшие в землю стены – крыша давным-давно провалилась, в оконных проемах виднелись покрытые снегом кусты. Третья хата, самая дальняя, и вовсе сгорела, лишь торчал закопченный давним пожаром дымарь. Впрочем, бойцам поисковой группы это оказалось только на руку – никаких сомнений, где именно находится противник, не осталось. Осталось лишь выяснить, где гитлеровцы разместили свои секреты…

– Ну, чего думаешь? – жестом подозвав Карпышева, осведомился младлей. – Ты ж у нас теперь главный спец по этой деревне?

– А чего тут думать? В избе они, больше негде. Кстати, когда я тут в последний раз был, вторая изба еще под крышей стояла. Но перекрытия уже тогда сильно подгнили, я через это дело с чердака и навернулся, помнишь, рассказывал? Гляди, командир, – он протянул Гулькину блокнот с корявым карандашным рисунком. – План дома по памяти набросал, я его хорошо запомнил. Штурмовать лучше через эти вот окна и дверь, одновременно. Стекол там уже наверняка нет, рамы гнилые… были, а сейчас, поди, и вовсе повысыпались. Входи – не хочу.