Читать книгу "Белый квадрат. Захват судьбы - Олег Рой"

– Хорошая организация, – кивнул Ощепков. – От природы, даром что из беспризорников.

Он отвел взгляд от татами, отвернувшись от Спиридонова, и сказал тихо:

– Самородок, а ночует то на вокзале, то здесь… У меня ночевал, пока у жены туберкулез не открылся… – Ощепков потупился. – Дома своего нет, говорит, с шести лет мыкается. Занесла его нелегкая в наши края, а родом-то откуда-то с юга, то ли малоросс, то ли из донских краев, он и сам уж и не упомнит…

Виктор Афанасьевич хотел было что-то сказать Ощепкову, но тут же забыл, глядя, как беспризорник, ухватив напарника из милиции за пояс, делает переднюю подсечку. Работа была выполнена безукоризненно – его напарник, несомненно, знал о намерениях своего противника, но ничего сделать не смог. И тем не менее Ощепкову что-то не понравилось:

– Витя, кисть не заламывай, не ровен час, связку потянешь. Ну-ка, еще раз. Олег, не стой соляным столбом, по тебе видно, куда ты уходить собрался! Дзюудо – это вам не уличная драка, здесь думать надо. Дериглазов, Шимонович, о-сото макомэ[11] и ути макомэ[12] последовательно. Потом меняемся партнерами. Геращенко, тренируй сокуто-атэ[13].

– Чего? – переспросил бритый под Котовского Геращенко.

– Удар ребром стопы, – спокойно пояснил Ощепков, и Геращенко кивнул.

– Я бы все приемы переименовал, – задумчиво сказал Ощепков. – Только пока не знаю как, слишком длинно получается.

– Я пришел к тому же выводу, – сообщил Спиридонов. – Увы, бывают прекрасные бойцы, но с памятью девицы на выданье.

– А у меня и неграмотные в группах есть, – кивнул Ощепков. – Вам-то с эркаэмовцами проще, а у меня осоавиахимовцы, с бору по сосенке. Пока они все эти премудрости выучат…

– Ничего, переедете в Москву, подберем вам толковых ребят, – пообещал Спиридонов.

Ощепков глянул на него долгим взглядом, нахмурившись:

– Нет уж, Виктор Афанасьевич. Я не из тех, кто ищет легкие пути, потому что…

Раздался громкий звук падения чего-то тяжелого и сдавленный полувскрик-полустон. Спиридонов еще и не сориентировался, а Ощепков был уже на татами. Спиридонов не сразу понял, что произошло, как Ощепков броском через бедро отправил одного ученика на пол и наклонился ко второму. Тот пытался встать. Ощепков осторожно его уложил обратно, пройдясь пальцами по макушке и темечку, спустившись затем к шее. После этого приобнял парня за плечи и помог встать.

Остальные ученики, оставив занятия, окружили Ощепкова и товарищей (второй парень, брошенный Ощепковым через бедро, тем временем осторожно поднялся на одно колено, но дальше пока не вставал – вероятно, голова закружилась). Когда первый ученик встал, Ощепков, не меняясь в лице, помог встать и второму.

А затем приказал всем сесть. Группа села по-японски, на пятки. Сел и Ощепков. Спиридонов решил, что ему одному стоять как-то неловко, и тоже присел по-японски, подумав, что не сиживал так уже два десятка лет с лишком. А также о том, что так и не научился толком, потому что это, черт возьми, очень неудобно.

– Витя, – обратился Ощепков к участникам разыгравшегося на татами действа, – я что-то говорил об отработке силовых захватов?

К удивлению Спиридонова, ответил тот парень, которому Ощепков помогал встать первому:

– Нет, учитель, но…

– У тебя не получалось сделать переднюю подсечку, – мягко сказал Ощепков. – Я понимаю, Витя, но я не просто так ставлю тебя с Васей. Вася опытнее, но, главное, хладнокровнее тебя.

При этом Ощепков бросил быстрый взгляд на «опытного» Васю. Тот потупился и даже, кажется, слегка покраснел.

– Я понимаю, Витя, что с Васей тебе справиться нелегко. Но, во-первых, жизнь никогда не интересуется, легко тебе или нет, когда сводит нас с каким-нибудь противником, а во-вторых, если я подбираю тебе такого противника, значит, я верю, что ты способен справиться. Хотя, кажется, ты решил сделать все, чтобы я в этом разуверился.

А вот Витя точно покраснел, да как! Словно его густо намазали свекольным соком ото лба до ключицы.

– Зачем мы здесь? – спросил Ощепков, обводя взглядом собравшихся. – Чтобы научиться драться? Неужели вы думаете, что умение драться решит все ваши проблемы? Это глупо. Но дзюудо может сделать для вас намного больше – не только драться научить. Жить научить.

В зале было тихо, как в полночь на кладбище.

– Здесь вы учитесь преодолевать препятствия, переносить трудности, бороться. Рано или поздно вы должны понять, что ваш соперник – не враг, более того, он ваш самый близкий друг. Потому что именно он помогает вам перебороть и победить главного врага – себя самого.

Все наши неудачи происходят из того, что мы чересчур любим себя. Но когда-то великий воин далекой Японии, Миямото Симмэн[14], сказал великие слова. Лучшим воином является тот, кто чувствует себя мертвым. Мертвому ничего не надо, мертвый ничего не боится. Заходя на татами, мы умираем, умираем для внешнего мира и его чувств. Вы снимаете обувь, входя в этот зал, но этого мало. Вы должны снимать там же свой гнев, свое тщеславие и самолюбие.

Спиридонов посмотрел на свои сапоги и почувствовал, что краснеет. И Ощепков, и его ученики на татами были босыми. Как и когда снял обувь Ощепков, Спиридонов не заметил, а ученики, должно быть, разувались сразу на входе в зал; ботинки, накрытые оборками, сапоги с торчащими из них портянками и даже пара лаптей из серой бересты лежали у самого входа в помещение.

– Потому тот, кто разгневался, тот, кто пожелал во что бы то ни стало победить соперника, уже проиграл, – продолжил Ощепков, а Спиридонов представлял себе заваливающиеся на борт под огнем эскадры Того пылающие броненосцы Рожественского и тихонько кивал. – Победа не в том, чтобы непременно выбить дух из противника, победа в том, чтобы ни один противник никогда не мог выбить дух из тебя! Для того и нужны соревнования. Встречаясь с равно сильным, мы становимся сильнее, встречаясь с равно умелым, мы учимся новому, а победы в этой схватке нужны лишь для того, чтобы захотелось вновь и вновь повторять бой. На этом белом квадрате нет врагов! Здесь никто никому ничего не доказывает, никто никого не побеждает и не принуждает. Это место, где вы причащаетесь умению и способности защитить сами себя и друг друга.