Читать книгу "Росомаха. Оружие Икс - Марк Черазини"

С громким шипением, эхо от которого разнеслось по обширному помещению под куполом, заработала система герметизации.

– Основной резервуар герметизирован, – объявил тот же голос. – Включаю вентиляцию…

Воздушный поток взъерошил бумаги и налетел на сотрудников, когда воздух из главной лаборатории начали выпускать наружу, чтобы заменить чистым, отфильтрованным. Отработанные газы направляли в баки биологической защиты, где их уничтожали в соответствии с правилами и указаниями Канадского агентства по защите окружающей среды.

Через несколько минут мигающие красные сигналы сменились зелеными. Голос снова заговорил:

– Главная лаборатория обеззаражена. Теперь вы можете разгерметизировать скафандры.

Люди сразу же разгерметизировали свои скафандры и сняли шлемы. Многие начали снимать и защитные костюмы. Раздались вздохи облегчения и радостный смех, они вдыхали прохладный, свежий воздух, вытирали пот со лба или почесывали те места, которые им давно не давали покоя.

Катлер снял свой шлем и перчатки и бросил их на ленту конвейера. Другие поступили так же. Лента понесла обмундирование к подъемнику, который доставил зараженную одежду в помещение для стерилизации на другом уровне.

Внезапно голос доктора Гендри шепотом предупредил сотрудников:

– Поднимите головы, джентльмены. Идет Профессор.

Катлер никогда не видел вблизи знаменитого Профессора – только издали. Он с любопытством повернулся и увидел, как Профессор не спеша вошел в лабораторию. Доктор Корнелиус и неизвестная женщина уже покинули кабинку и спустились на главный этаж. Сейчас они вместе с остальными смотрели, как хозяин этого комплекса и гений, задумавший этот эксперимент, идет к ним.

– Как пациент? – спросил Профессор.

– Мне сказали, что у него есть некоторые повреждения, – неуверенно произнес доктор Гендри почтительным тоном.

– Он сильно пострадал?

Гендри покачал головой.

– Вовсе нет.

– Глубокие порезы? Ссадины… Мы не можем допустить утечку.

– Я понимаю, – кивнул Гендри. – Мы прочно закрыли повреждения. Тефлоновые пластыри вокруг всех зондов, закрывающие входные раны. Рот, ноздри, уши и анус субъекта надежно зашиты, а катетер блокирует мочеточники.

Профессор резко повернулся и заговорил с другим человеком.

– Доброе утро, доктор Корнелиус. Мы готовы начать?

Во время разговора Катлер заметил, что Профессор обращается к доктору Корнелиусу с определенным уважением – такую почтительность он явно проявлял к немногим избранным. Одним из них был доктор Гендри. Теперь, очевидно, этот доктор Корнелиус заслужил такое же отношение, что одновременно удивило Катлера и произвело на него впечатление.

Беседа перешла на язык технической абракадабры. Катлер переключил свое внимание на женщину. Она слушала этих двух яйцеголовых как зачарованная, словно внимала речам Господа Бога.

Катлер переступил с ноги на ногу, пытаясь привлечь к себе ее внимание, и женщина посмотрела в его сторону своими зелеными, как лес, глазами. Он встретился с ней взглядом, вежливо кивнул ей, слегка улыбнулся.

К его удивлению, женщина смотрела сквозь него, будто его здесь не было. Что-то в ее немигающем, почти пустом взгляде его встревожило.

Наконец, Профессор отпустил большинство сотрудников.

– Все, кто не принимает участие в этом этапе эксперимента, должны немедленно покинуть лабораторию, – приказал он.

Большая часть толпы быстро двинулась к лифту. Катлер присоединился к ним.

Пробираясь в переполненный лифт, он невольно гадал, что готовят Профессор и эти остальные сумасшедшие ученые тому бедняге, плавающему в резервуаре.

Глава 4. Беглец

Кто-то смотрит на меня. Я чувствую глаза. Любопытные. Пронизывающие…

Уже давно доктор Абрахам Б. Корнелиус боролся с желанием вытереть лоб, слегка покрытый капельками пота.

Точно так же, как на лестнице у входа в здание суда… все эти направленные на тебя объективы фотоаппаратов… отрывистые вопросы репортеров…

Ощущение влаги нарастало. Доктор Корнелиус чувствовал ее в своей карамельно-каштановой бороде, усах, бровях. И, хуже всего, его лоб стал скользким от пота. Заметного пота.

Не на него ли они смотрят? Или они думают то же самое, что и люди в толпе у здания суда, те, которые показывали пальцем и шептали: «Это он. Тот самый. Корнелиус, тот врач, который убил свою жену и ребенка».

Доктор Корнелиус с трудом мог это вынести. Сунув руку в карман, он достал носовой платок, который всегда носил с собой, – тот, на уголке которого его жена вышила скромную букву «К». Сделав вид, что ему нужно протереть очки, он старательно протер толстые, как бутылочное стекло, круглые линзы, потом, небрежным жестом промокнул пот на лбу, как бы мимоходом.

Глаза смотрели на меня тогда. Я их чувствовал. Как чувствую их сейчас. Но, возможно, они всего лишь размышляют. Возможно, они не знают. Или если и знают, то не все…

Засунув опять руки в карманы своего измятого белого лабораторного халата, Корнелиус спрятал свой драгоценный носовой платок и оглядел лица мужчин и женщин, стоящих вокруг, в герметичной кабине для наблюдений.

Кто из этих людей рассматривает меня? Или они все на меня смотрят? Мне необходимо знать…

Слева от него стояла Кэрол Хайнс. После ее имени не стояли буквы ДМ, доктор медицины, никакого звания вообще. И все же, видя тот лихорадочный темп, с которым она работала в последние несколько дней, Корнелиус невольно пришел к выводу, что ее мастерство сыграло большую роль в успехе эксперимента.

Малышка мисс Хайнс отличалась слишком маленьким личиком, стригла волосы коротко, почти под мальчика, и носила пышную, прямую челку. Ее можно было бы назвать привлекательной, если бы лицо не было всегда сморщенным от нетерпения и неудовольствия. Она совсем не была похожа на его высокую, стройную жену, увлеченную наукой, но всегда готовую рассмеяться, лицо которой, даже во время напряженной работы, выражало возбуждение, радость, даже восторг.

В этот момент внимательные зеленые глаза мисс Хайнс были прикованы не к нему, а к большому жидкокристаллическому экрану ее портативного компьютера. Не мигая, она стучала по клавишам с быстротой робота, возбужденно хмуря брови.

Когда доктора Корнелиуса познакомили с мисс Хайнс несколько дней назад, она едва взглянула на него, и с тех пор почти не смотрела в его сторону.

Явно это не она…

Следующим, на кого обратил внимание Корнелиус, был специалист-медтехник, сгорбившийся над терминалом возле наблюдательного окна. Этот человек почти не отрывал глаз от монитора с момента появления Корнелиуса. Казалось, он заворожен потоком медицинских данных, поступающих на его терминал из лаборатории внизу.