Читать книгу "Лизаветина загадка (сборник) - Сергей и Дина Волсини"

Конечно, он проворачивал свои делишки не один – на него работала служба безопасности. Макс никогда не говорил об этом прямо, но я догадывался, что в ход, наверно, шла и слежка, и прослушка, и прочее, что используется для подобных целей. И хоть ребята ворчали между собой и жаловались на то, что шеф ведет себя слишком рискованно, мол, и двоих женщин хватило бы, чтобы загрузить их работой, – службу свою несли исправно. С такими молодцами он мог спать спокойно. Так что напрасно мы надеялись, разоблачения все не случалось.

В тот вечер мне пришлось довольствоваться прогулкой по набережной, где я и так разминал конечности по нескольку раз в день. Набережная одним концом упиралась в проезжую часть, другим в гору, так что все мы, постояльцы близлежащих отелей, челночками ходили туда-сюда, в который раз встречая на пути одни и те же лица. Каждый раз, проходя мимо ведущей на Черный пляж решетчатой калитки, у которой теперь дежурил охранник, чтобы никто не проник внутрь и не помешал влюбленной парочке наслаждаться уединением, я не мог отделаться от мыслей о нем. Вот проныра, думал я, вчера не дал мне поужинать, сегодня занял мое место на пляже. В очередной раз проходя мимо, я увидел, как он выскочил из калитки, прижимая к уху телефон.

– Wait, wait, wait! Послушай меня! Остановись, ты можешь остановиться на минуту и послушать меня? Я буду завтра, окей? И ты мне все подробно расскажешь, окей? Конечно. Я же обещал…

Не зря он напоминает мне того типа, подумал я, наверняка так же пудрит мозги своей барышне и крутит какие-то дела у нее за спиной, а иначе зачем прибежал с телефоном сюда? Я поспешил уйти вперед, чтобы не слышать его разговоров, а потом и вовсе решил оставить набережную и направился в бар к Мигелю пропустить стаканчик, надеясь, что хоть там-то я его не увижу.

Весь следующий день я провел в библиотеке, выбегая наружу только чтобы перекусить чем-нибудь в баре. Я заканчивал вычитку рукописи своей новой книги, ради которой и приехал сюда – издатель мой кипятился и напирал на том, чтобы мы отдали книгу в печать сразу после новогодних праздников. Он не хотел терять впустую две недели каникул и зарядил верстальщика, чтобы тот сделал макет в новогодние праздники, меня же он умолял отдать ему рукопись хотя бы тридцатого декабря, в последний полурабочий день уходящего года. Я обещал. Сидеть целыми днями в номере было довольно неудобно, и я облюбовал себе тихую комнатку на первом этаже с пафосной вывеской «библиотека», там стояло несколько рабочих мест и жиденькие стеллажи с книгами, оставленными постояльцами. Я заметил, что тут редко кто появлялся, разве что круглолицый официант из лобио-бара приходил иногда стереть пыль со стеллажей специальной метелкой. Мы с ним быстро подружились, и за чаевые он делал мое времяпровождение здесь намного более приятным – с утра пораньше проветривал комнату, начищал стол, за который я обычно садился, приносил мне из бара кофе и булочки. Прибавить к этому тишину, яркие солнечные окна, всегда открытый ресторан, пополняемый свежими блюдами, и возможность в любой момент выйти к океану, чтобы дать передышку глазам и проветрить мозги – и картина получалась райская. Грех было не воспользоваться такими условиями, я погрузился в работу с головой. В два присеста разобрался с замечаниями издателя, затем взялся за вычитку, одолел большую часть текста за пять дней вместо семи и теперь вознамерился добить оставшееся одним днем, а освободившиеся сутки до моего отъезда посвятить безделью и отдыху, на которые я и не рассчитывал, когда отправлялся сюда.

Мой план удался. Вечером я поставил точку в рукописи, и утром седьмого дня, поднявшись по привычке ни свет ни заря и потрусив туда-сюда по набережной, пошел на завтрак с чувством полного удовлетворения от выполненного долга. Народу в этот час было мало, я сидел на террасе, уплетал яичницу и круассаны и с наслаждением размышлял о том, как проведу день. Погода на острове стояла весенняя, и хотя туристы, я слышал, жаловались на переменчивое солнце, мне это настроения не портило. Все эти дни я не ходил никуда дальше набережной и сейчас решил, что поеду в Лас-Америкас, погуляю среди туристов и, кстати, – хорошо, что вспомнил! – куплю подарков жене и детям. С этой своей книгой я совсем забыл, что до Нового года осталось всего несколько дней. Я представлял, как обрадуется жена, узнав, что я покончил с рукописью и теперь смогу быть с ними все каникулы. А как обрадуется мой издатель, получив манускрипт раньше срока! Я так и видел, как он бросится читать и как обрадуется еще сильнее – я нашел способ включить в текст парочку его идей, с которыми нам пришлось было распрощаться, но еще не говорил ему об этом. Все-таки он молодец, подумал я, это была его идея отправить меня сюда, и она оказалась блестящей.

Я сидел, курил и в мыслях уже принимал поздравления с выходом очередного романа. Перед глазами так и стояла стопка плотных свеженьких книг, пахнущих типографией, я уже держал наготове ручку для автографов и раздавал интервью, в которых вспоминал о том, как начинал писать эту историю, как спорил с издателем, менял героев и трижды переписывал сюжет.

– Доброе утро!

Я оглянулся больше из любопытства, к кому это здесь могли обращаться по-русски? Оказалось, здоровались со мной. Лицо показалось мне знакомым, но я не припоминал, кто это.

– Как ваша книга?

А, вспомнил. Вчера. Она заходила в библиотеку, искала что-нибудь почитать. Я не обратил на нее особого внимания, кажется, она стояла у стеллажей, а потом, так ничего и не найдя, спросила, не одолжу ли я ей на время книгу, лежащую на моем столе, мол, здесь нет ни одной книжки на русском, а от телевизора ее уже тошнит, толстенный роман как раз то, что ей сейчас нужно. Я сказал, что с радостью одолжу, да только вряд ли он ей поможет, так как это не роман, а словарь синонимов. Я думал, она развернется и уйдет, но она взяла словарь и устроилась рядом. Не знаю, сколько она так просидела – когда я оторвался от рукописи, ее уже след простыл. И словаря моего тоже.

Я не расстроился – не так уж он был мне нужен, особенно сейчас, когда я только что закончил работу. Это была скорее привычка, чем необходимость, я таскал его с собой и пролистывал в свободную минуту. Вообще-то я читаю не только словари, но только не в то время, когда пишу сам. Есть писатели, которым, чтобы расписаться, надо читать что-то ободряющее, они обкладываются разными книгами и ищут вдохновения, я же наоборот, как только берусь за книгу, бросаю все и возвращаюсь к чтению только, когда закончу свое. Словарь нужен мне как раз в моменты, когда писать не выходит, а занять мозги чем-то надо.

– Простите, что унесла вчера ваш словарь.

– Ничего страшного.

– Я пыталась спросить вас, но вы были так заняты, что не слышали ничего, и я решила не отвлекать вас. Давайте я схожу за ним, вы еще будете здесь?

– Да бросьте, не надо. Ешьте спокойно.

– Точно?

– Я закончил работу, так что…

– Вам он сейчас не нужен? Значит, я могу оставить его себе на пару дней?

Не думал, что кого-то может заинтересовать мой словарь, неужели здесь настолько тоскливо?

– Пожалуйста. Оставьте хоть насовсем.