Читать книгу "Начальник тишины. Повесть-притча для потерявших надежду - инок Всеволод (Филипьев)"

– В Бога? – я задумался. – А ты веришь?

– Я верю. Я ведь Его посланник. На сей раз я послан к тебе. Знаешь ли ты, сколько раз Бог спасал тебя?

– Разве меня нужно было спасать?

– А ты вспомни хотя бы случай на стоянке машин. Тебя ведь тот парень должен был ударить цепью по голове, и после этого ты бы скончался. Помнишь тяжелую ржавую цепь в его руке?

– Помню.

– Бог спас тебя в тот раз. А когда ты маленьким отдыхал с родными на море, помнишь, как ты начал тонуть? Погружаясь, ты, словно через зеленый осколок бутылки, видел из воды солнце. Бог и тогда спас твою жизнь, тебя вовремя вытащили. А теперь вспомни другой случай из твоего детства. Помнишь, родители уложили тебя днем спать, а сами ушли по делам, намереваясь вернуться раньше, чем ты проснешься. Но ты проснулся раньше, чем они вернулись, и тебя объял ужас. Это дьявол внушил тебе страх. Помнишь, как ты метался по квартире, желая выйти, и не мог открыть тугой замок двери? Тогда ты решил прыгнуть с третьего этажа на парашюте. Оделся, обвязался простыней, открыл настежь окно и встал на подоконник. А помнишь, как в ту минуту, когда ты уже хотел прыгнуть на своем парашютике на асфальтовую площадку, душе твоей вдруг стало тепло и покойно? Страх ушел, и ты передумал прыгать, а вскоре и родители вернулись домой. Это Бог спас тебя. Помнишь?

– Помню. Но подожди, ведь теперь‑то я уже прыгнул. И разбился насмерть. Меня нет. Понимаешь ты это или нет!? – возмутился я про себя и сам этого испугался, подумав: «Ну что же я кричу? Человек… то есть Посланник пришел ко мне с добром. А я что?».

– Ничего страшного, – возразил на мои мысли Посланник. – Другие не просто кричат, но, бывает, и скверно ругаются, когда к ним приходишь. Вот ты думаешь, что мертв, но ты ошибаешься. Во-первых, душа беcсмертна, а, во-вторых, в тебе еще теплится жизнь. Пойми, жизнь и смерть тела зависят не от физиологических причин, а от того, есть ли смысл дальнейшего земного бытия человека. Бог сотворил мир из ничего, а человека – из персти земной. Неужели ты думаешь, что Богу трудно оживить умершее тело? Вопрос сейчас идет о твоей душе, о ее спасении.

– Так что же нужно, чтобы спасти душу, живя на земле?

– Нужно верить в Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Который есть Истина, Свет и Любовь. А еще нужно жить по заповедям Божиим, но для этого тебе придется покаяться, то есть измениться. Попробуешь?

– Да, – решительно ответил я, – хотя до конца так и не понял, движет ли мной желание выполнить то, о чем говорит Посланник, или просто очень хочется поскорее вернуться к земной жизни.

Посланник замолчал и как будто несколько отстранился от меня. Я ждал. Через некоторое время сияние опять приблизилось, и Посланник сказал:

– Бог благословляет твою жизнь на земле. Он ничего не просит взамен. Ты свободен в своем выборе, как это даровано всем живущим земной жизнью. Но сколько бы ты ни прожил, твой земной путь завершится. Твоя вечная внеземная участь будет зависеть от выбора, который ты сделаешь, живя на земле. Сейчас я уйду, но перед этим я хочу поделиться с тобой своими личными мыслями. Может быть, тебе пригодится… Много тысячелетий назад мой старший брат так же, как и ты сегодня, прыгнул с неба на землю. Несчастный, он тоже думал, что летит, в то время как падал. Это он, падший ангел, в детстве гнал тебя страхом к открытому окну, чтобы ты убился, а он получил бы твою душу. Это он внушал тебе сегодня, перед парашютным прыжком, что будешь лететь по небу, яко ангел. Диавол и сейчас недалеко от нас, и, увы, он будет рядом с тобой на земле, куда ты так стремишься вернуться… Всегда, когда человек совершает грех, он повторяет историю ниспадения диавола с неба. Человек думает, что летит, а он падает и… разбивается. Я много думал о том, что такое любовь Божия, что такое Его милость. Ведь без понимания смысла этих слов они остаются всего лишь пустым звуком. И вот мне думается, что любовь и милость Бога – это когда мы по своей глупости падаем и разбиваемся, и в нас нет ни одного живого места, а Господь, сострадая, исцеляет нас и ничего не просит взамен. Эта история повторяется множество раз с каждым человеком, народом и всем человечеством. Но земная история имеет свойство не только повторяться, но и кончаться. Подумай. А мне пора.

– А почему же твой старший брат не вернулся к жизни?

– Это печальный случай… Он не захотел исцеляться. Он отверг Жизнь. Ну, мне пора. Прощай.

Сияние стало медленно возноситься вверх.

Откуда‑то издалека ко мне начал приближаться шум, похожий на жужжание гигантской стрекозы. Меня обдало воздушной волной. И еще раз, и еще. Стрекот перерос в грохот. Я догадался, что прилетел вертолет.

В мое тело вернулась боль, всеохватывающая, резкая, жгучая. Я попробовал перевернуться на бок. Новый кинжальный удар боли.

Приоткрыв глаза, я увидел, что справа от меня примята трава, как будто там недавно кто‑то стоял. Это было мое первое впечатление после того, как я пришел в себя и увидел обычный мир. Впечатление это навсегда врезалось в память.

Вертолет приземлился на поляну и смолк.

Через пару минут рядом со мной раздался чей‑то удивленный шепот:

– Господи, этого не может быть. Он живой…

А затем радостный крик:

– Он живой! Сюда! Он здесь! Он живой!

Глава тринадцатая.
Откровение

– Меня приговорили к смерти, к вышке, – начал свой рассказ Влас. – Тоска страшная. Сидел я в камере один и думал, думал. Вот я по жизни, как танк, шел. Все, что на моем пути встречалось, я губил. Конечно, не всегда я таким был, а с некоторого времени. Мне даже самому страшно бывало, когда люди ко мне проникались доверием. Милые улыбки, красивые фразы, обходительность… А что за этим? Желание любой ценой достичь своей цели. Грязной цели. Какие люди наивные, какие мы все наивные. Так ведь и сатана, изящный обольститель, с каждым из нас играет. Мы верим ему, а он обманывает и губит.

Василиса подняла удивленные глаза на Власа.

– Не перебивай. Потом поймешь… Сидел я, ждал расстрела, и никакой надежды у меня не было. Только полнейшее безразличие, смертельная усталость. Состояние это у святых отцов «окамененным нечувствием» называется. И вдруг, ко мне пришел Гость… Вот представь, если бы тебе завтра умирать, ну, предположим, убить тебя должны сутенеры за провинность какую‑то, и ты прекрасно об этом знаешь, и сидишь тут, в своей комнате, и ничего сделать не можешь… И вдруг, к тебе приходит Гость.

– Такой как ты, – не удержалась Василиса.

– Нет, не такой как я. Гость – это знаешь Кто? Это – Христос! Вон у тебя Его иконочка на полке стоит. Он идет по миру и подходит к каждому дому и к каждому сердцу, и стучит. Может быть, здесь отворят или там? Может быть, Его ждут. Ждут, даже сами не зная об этом. Души‑то у всех одинаковые: у младенца и старика, у бедного и богатого, у жертвы и палача – страдающие души. А Гость – Великий Страдалец, умеет сострадать скорбящим. Знает цену тайных сердечных слез. И так в тот вечер, как и ежедневно, Он шел по миру и пришел ко мне в камеру смертников. Был Он в красной багрянице, босой, весь израненный. Жалко смотреть. Веришь, даже моя звериная душа дрогнула. И тогда Христос мне про все рассказал. То есть, по сути, ничего Он мне особенного не сказал, но я как‑то все-все понял, без слов. Душой Он говорил, от сердца к сердцу. Он научил меня, убийцу, тому, что все люди братья, потому что все от одной крови, а значит, когда убивают одного человека, то больно бывает всем, только мало кто об этом задумывается. А молиться за людей – значит их оживлять. И если даже один-единственный духовный мертвец оживет, то станет всем легче. И дал мне Гость такую молитву: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Вот этой молитвой я и спасался, ею и жил все годы неволи… А еще я понял: нет ее, неволи! Совсем нет. В том понимании, в каком люди о ней мыслят. Можно ведь и в тюрьме свободным быть, а можно на свободе – невольником. Вы вот здесь, девочки бедные, разве свободны, хотя и «свободной любви» служите?..