Читать книгу "Надежда Сокола - Андрэ Нортон"

Но постепенно он успокоился. Личные взаимоотношения между сокольничим и женщиной из долины кажутся такими невероятными, и он считал, что целительннцы не поймут значения его подарка. Во всяком случае, они никак не показывали, что подозревают: Уна для него не просто нанимательница.

— А почему ты считал, что у нас могут храниться такие записи, птичий воин? Вы, сокольничьи, держались замкнуто и не распространялись о своих делах с того времени, как появились на нашем континенте.

— У нас рассказывают, что вскоре после своего приезда сюда мы оставили в Лормте большое количество документов о своем прошлом. Но либо это не правда, либо эти документы не сохранились.

— Возможно, они еще просто не обнаружены.

— Я это знаю, — ответил Тарлах со вздохом, — но больше искать мы не можем. До сих пор зима была мягкой, но нельзя считать, что и дальше будет так. Если мы не уедем вскоре, можем застрять здесь до зимы. К тому времени большинство командующих будут уже связаны клятвой и начнут службу. — Он покачал головой. — К тому же, владелица долины не может надолго уезжать из нее, а я отвечаю за свой отряд. — Если он сохранит свое положение командира.

Дуратан кивнул.

— Я знал, что ты придешь к такому решению теперь, когда госпожа Уна выздоровела. Когда вы уедете?

— Через несколько дней, как только я увижу, что мои товарищи готовы к дороге.

— Ты уедешь с нашими добрыми пожеланиями. А мы продолжим поиски, и, если обнаружим что-нибудь интересное, я пошлю сообщение в Морскую Крепость.

Сокольничий удивленно посмотрел на него.

— Ты это сделаешь?

— Я не отличаюсь от других и предпочитаю иметь цель своих усилий. Твой поиск нелегок, птичий воин.

Боюсь, что достигнуть твоей цели не легче, чем вернуть горы в прежнее состояние, но чем можно будет тебе помочь, я помогу. Хотел бы только, чтобы твое посещение Лормта окончилось удачей.

— Кажется, я приобрел здесь доброго друга. А это большая удача.

* * *

Брейвери лежала на спине, сражаясь с рукой Уны одной перевязанной и тремя здоровыми лапами.

— Ты, горе мое маленькое! — воскликнула женщина. — Так я никогда не кончу тебя перевязывать! И не смогу причесаться, чтобы встать.

Стук заставил ее посмотреть в сторону двери. Движение было инстинктивное, но именно такой возможности ждала кошка. Когда Уна повернула голову, ее распущенные волосы упали ей на плечо, и Брейвери потянула за них когтями и пастью.

Глаза у Тарлаха были мрачными, но, увидев кошку, смотрящую на него сквозь поток волос — видны были только лапы и морда с широко раскрытыми глазами, — воин рассмеялся.

Уна сердито посмотрела на него, освобождаясь.

— Если бы так тянули за твои волосы, ты бы не смеялся, — резко сказала она.

— Может быть, и нет, — с улыбкой ответил он, — но в таком виде она очень забавна. Твоей радости достаточно, чтобы вознаградить меня за приход.

Она с любопытством посмотрела на него. До сих пор сокольничий старательно избегал прихода в ее комнату, и она гадала, что привело его так рано.

Он прочел ее мысль.

— Я хотел убедиться, что с вами обеими все в порядке, прежде чем встанут две твоих стражницы и снова заставят меня быть более осмотрительным.

Ее гагатовые глаза затуманились.

— Дуратан не разговаривал с тобой вчера вечером?

Воин напрягся.

— Ты послала его ко мне, сказала, что у меня неприятности?

— Нет. Он сам намеревался навестить нас обоих.

Когда мы вчера расстались, ты выглядел побежденным.

По крайней мере, мне так показалось. Мне не нравится, когда ты так выглядишь. Мы ведь даже еще не обратились к вашим колоннам.

— Дело не в отсутствии успеха, — быстро возразил он. — Мы оба знаем, что его может и не быть.

— Я понимаю это. — Она отвернулась от него, чтобы скрыть лицо. — Я для тебя только тягость!

Тарлах подошел к ней.

— Что ты хочешь сказать этим, У на из Морской Крепости?

— Я видела, как ты смотришь на меня, словно я вот-вот разобьюсь на кусочки. Ты считаешь себя виновным. Такой вины никто из твоего народа не принял бы на себя.

— Стали ли мы от этого богаче? — Он взял ее за плечи и повернул к себе, чтобы она смотрела ему в лицо, — Это правда, что у нас нет опыта в заботе о других, и я только учусь этому, но я не жалею, что полюбил тебя. Это я ценю выше, чем даже желание обладать тобой.

Он прижал ее к себе и закрыл глаза.

— Мысль о том, что я могу тебя потерять, пронзает меня, словно копьем. Я могу выдержать то, что приходится держаться в стороне от тебя, но, чтобы не сойти с ума, мне нужно знать, что ты жива и здорова в этом мире.

Она ничего не ответила, только прижалась к нему.

Губы его нежно коснулись роскошных каштановых волос, он уловил нежный запах трав, которыми она моет волосы. Тело у нее мягкое и теплое, и он почувствовал, что под домашним платьем на ней ничего нет. Платье ей, вероятно, дала взаймы Аден.

Она казалась такой отзывчивой и уязвимой, прекрасной и женственной.

Тарлах отыскал ее губы, но поцелуй его был нежным, и он тут же неохотно отодвинулся от нее, пока чувства не поглотили его окончательно. Он знал, что на это много времени не потребуется: он отчаянно желает эту женщину.

В этот момент он ненавидел все, что есть в нем и что лежит на нем, потому что из-за этого не мог открыто провозгласить, что горит в его сердце и сознании. Взять У ну из Морской Крепости как-то по-другому, как шлюху, хотя никто об этом не узнает, никто даже не подумает — все равно это не для него, пока он сохраняет свою честь и контроль над собой.

Он отошел и с горьким удовлетворением увидел, что она разделяет его чувства. Не случайно, понял Тарлах, она так одевается и ведет себя с ним как товарищ, маскирует ту свою часть, которая ничего им не даст, только усилит напряжение и раздражение.

Владелица крепости печально улыбнулась. Оба они изголодались, но теперь, по крайней мере, его настроение улучшится.

Она махнула головой: мгновение миновало.

— Я не часто отдаю тебе приказы, птичий воин, — сказала У на, — но сейчас собираюсь это сделать. Немного времени спустя мы покинем Лормт, и ты не скоро вернешься в эти горы. Я наблюдала за тобой вчера. Ты страдал из-за опустошений в горах, но тебя интересует восстановление в них жизни. Поезди по горам несколько дней, побудь с ними наедине, обрети уверенность, что однажды они снова станут такими, какими ты их знал, хотя мы оба этого не увидим. Я останусь здесь и буду следить за выздоровлением наших двоих товарищей.