Читать книгу "Мерле и повелитель подземного мира - Кай Майер"

Лев подошел и неторопливо проговорил:

— Палатка, во всяком случае, разодрана не ножом. Брезент превращен в лохмотья.

— Значит — когтями? — спросила Мерле, зная ответ заранее. И похолодела от ужаса.

Фермитракс кивнул.

— На камнях остались следы.

— Они даже скалы расцарапали. Это — они? — голос Мерле прозвучал так глухо, словно у нее комок в горле застрял.

— Боюсь, что да, — сказал Фермитракс. Царапины очень глубокие.

Мерле посмотрела на лапы обсидианового льва, потом — на каменное плато. Когти льва не оставили там никаких следов. Какие же должны быть когти у этих чудовищ, которые капали на людей из Царства?

Она все поняла. Подозрение перешло в уверенность. У нее вдруг открылись глаза, как у спящего, которого внезапно разбудили.

— Это — лилимы, — сказала она решительно.

— Какие лилимы? — спросила Королева.

— Когда профессор Барбридж шестьдесят лет назад открыл Ад и впервые увидел его обитателей, он дал им это имя. Учитель в приюте нам об этом рассказывал. Барбридж назвал их «дети Лилит», в честь первой жены Адама.

Фермитракс склонил голову набок.

— Люди верят в эту легенду?

Мерле кивнула.

— Да. Это, наверное, самая древняя наша легенда. Удивляюсь, что ты ее не слыхал.

— У каждого народа и у каждого племени свои мифы и сказания о происхождении мира, — почти обиженно заметил обсидиановый лев. — Ты же не знаешь ни одной легенды львиного народа.

— Я знаю, кто такой Адам, — сказала Королева. — Но о Лилит никогда не слышала.

— Адам и Лилит были первыми людьми, сотворенными Богом.

— Я полагала, что женщину звали Евой.

— Ева появилась позже. Бог сначала сотворил Адама и Лилит, мужчину и женщину. Они были в раю совсем одни и должны были родить детей, чтобы населить мир своими потомками. И вообще они были первыми живыми существами.

Фермитракс недовольно заворчал, и Мерле вопросительно взглянула на него.

— Всегда вы, люди, вот так, — сказал он хмуро. — Всегда считаете себя самыми первыми и самыми лучшими. Но к той поре уже давным-давно существовали первые каменные львы.

— Так говорится в ваших легендах, — возразила Мерле с усмешкой.

— Вот именно, в наших.

— Тогда, значит, нам никогда не добраться до истины. Никогда в жизни и нигде на свете.

Фермитракс нехотя согласился.

— Все мифы о сотворении мира правдивы, — таинственно прошептала Королева. — Но каждый из них справедлив на свой лад.

Мерле продолжала:

— Так вот, Лилит и Адам должны были вместе сделать детей. Но как только Лилит к нему приближалась, его охватывало чувство страха и неприязни и он от нее удирал.

— Xa-xa! — загрохотал Фермитракс. — Наш первый лев все-таки не сплоховал.

— Но Адам страшился Лилит, Бог потерял терпение и выгнал Лилит из райских садов. Разозленная и разочарованная блуждала она по пустыне, пока не наткнулась на каких-то существ, совсем не похожих на Адама. Это были такие страшные невиданные твари, каких мы представить себе не можем.

— Я-то, пожалуй, смогу, — сказал лев, покосившись на следы когтей на скале.

— Лилит осталась у этих чудищ и родила детей, которые получились еще страшней и ужасней, чем их отцы. Они называются лилимы. В легендах их называют бесами или духами тьмы. Эти страшилища ночью носятся по горам и лесам и на камнях оставляют свои следы.

— Профессор Барбридж, наверное, знал эту историю, — сказала Королева.

— Да, конечно. В своих записках и в научных работах он называл обитателей Ада не иначе как лилимы.

— Ну, ладно, — проворчал Фермитракс. — Выходит, наши друзья из Царства познакомились с парой из них. Вам не кажется, что нам такое знакомство ни к чему?

— Фермитракс прав, — отозвалась Королева. — Нам лучше уйти отсюда. В воздухе, возможно, безопаснее.

В ее последних словах прозвучала странная неуверенность, которая насторожила Мерле. А верно, — кто сказал, что у лилимов нет крыльев?

— Одну минутку!

Она бросилась к ящикам, которые лев только что разворошил. Там Мерле заприметила некоторые вещи, которые для Фермитракса не представляли никакого интереса, но ей очень могли пригодиться. Например, небольшой кинжал в кожаном чехле, который она тут же сунула в карман платья, где было ее магическое зеркальце. Рядом валялись жестянки со съестным. Там были твердые как камень полоски высохшего вяленого мяса, сухари, бутылки с водой и даже несколько хлебцев. Она набила припасами рюкзак, подобранный у палаток, и взвалила себе на спину, притом успела впиться зубами в сухое мясо, безвкусное и твердое, как подошва, и даже сумела проглотить кусочек. За все прошедшие дни ей удалось съесть всего горсти три ягод и пучок каких-то кореньев. Запасы царевых первооткрывателей пришлись очень кстати.

— Поторопись! — крикнул ей Фермитракс.

— Иду, иду, — ответила Мерле, затягивая ремни рюкзака. Вдруг ей показалось, что за ней кто-то наблюдает.

Она оставила ремешки и прислушалась. По спине пробежал холодок, хотя было очень тепло. Волосы на голове шевельнулись. Сердце остановилось, но тут же стукнуло и забилось с такой силой, будто хотело выскочить из груди.

В полной растерянности Мерле оглянулась на скалы, перевела взгляд на палатки, посмотрела на тропки — верхнюю и нижнюю. Ничто не дрогнуло, никого не было видно. Один Фермитракс стоял у края скалы и нетерпеливо скреб лапой по камню.

— Что случилось? — спросила Королева.

— Ты ничего не чувствуешь?

— Тебе от страха всюду чудится опасность.

— Ну, иди же! — прорычал Фермитракс. Он тоже ничего плохого не замечал.

Мерле со всех ног бросилась к нему. Она не знала, от кого надо бежать и почему ей так страшно и жутко. Она уже подскочила к Фермитраксу, и внезапно у нее за спиной раздался хриплый вой, протяжный и надрывный.

Сначала она ничего не увидела. Совсем ничего. Только легкое движение на отвесной скале, какое-то смутное шевеление рядом с тем местом, где она завязывала рюкзак.

— Мерле!

Каменный пятачок дрогнул у нее под нотами, когда Фермитракс метнулся к ней черной молнией. Она не ожидала от него такой прыти. В мгновение ока он поднял ее крылом с земли и стряхнул с обсидиановых перьев прямо себе на спину.

«Лилимы», — прозвучало у нее в голове, и тут же она поняла, что это не ей самой подумалось, а ее предостерегла Королева.

Лев одним махом оторвался от края скалы, пролетел в мощном прыжке метров пять над бездной и лишь тогда расправил крылья, подхватившие его многотонное тело и обратившие прыжок в полет. С каждым взмахом могучих, равномерно поднимавшихся и опускавшихся крыльев они быстро отдалялись от места гибели царевых первопроходцев, где реяла смерть над покалеченными палатками.