Читать книгу "Первая, вторая, третья - Лариса Соболева"

А Валентину Петровну не так‑то легко провести.

— Если б она улетела, то так и написала бы, а в записке — «уехала». И ты так думаешь, как Миша, Захарушка?

— Приблизительно. Ну, все в порядке… мы на тренировку… до свидания… Погодите, Валентина Петровна. Вы Светлячка как называете?

— По имени, конечно.

— То есть Светкой?

— Ну, не так грубо. Я же люблю ее, стало быть, зову ласково.

— Ой, извините, мы опаздываем, — спохватился Захар. — Держите меня в курсе. А я вас… буду держать. Да все в порядке, Валентина Петровна, почерк Светлячка, значит, у нее действительно возникли обстоятельства…

— Сложные, — подсказал Михаил. — Захар, бежим, мы опаздываем. До свидания, Валентина Петровна. — Спускаясь по лестнице, он и друга попытался успокоить: — Ну, вот видишь, записка есть…

— Фигня эта записка, — буркнул тот.

— То есть? — приостановился Михаил. — Хочешь сказать, почерк не ее?

В суматохе Захар якобы забыл отдать записку, сейчас достал ее из кармана куртки, развернул и выпятил губу:

— Ее.

— Что тебя еще не устраивает?

— То, что я собственными глазами видел, как ее запихивали в джип. Светлячок была без сознания, ты тоже это видел.

— Но записку прислала она, значит…

— По крайней мере, она жива, — продолжил спуск Захар. — А записку ее заставили написать, чтоб мы не забили тревогу. Кстати, Светлячок подписалась: Светка.

— Ну и что? — Михаил следовал за ним.

— Ее никто так не называет. Светлана, Светлячок, в крайнем случае Светочка, даже Светой не называют, как‑то не вяжется с ней. И никогда она не подписывалась — Светка, ни в шутку, ни всерьез, мы же переписывались эсэмэсками.

— Считаешь, назвав себя так, она знак подала?

— Думаю, да. Ну, на бабушку она не рассчитывала, а я… Светлячок знала, что я буду ее искать, для меня и написала. Означает это, что никуда она не уехала, но кто‑то хочет, чтоб мы думали так.

Михаил скептически усмехнулся, но спорить с Захаром — завести его, а впереди тренировка. Восстановив в памяти момент похищения, он признал про себя, что друг в некоторой степени прав: Светлана была без сознания, действительно два мужика забросили ее в джип, следовательно, каким‑то образом девушку привели в такое состояние. Остальные домыслы друга весьма сомнительны… а может, и нет. Запутался.

Выйдя на улицу, оба припустили, будто за ними гнались — только пятки засверкали. Тарас пас обоих от самого дома Захара, завидев сейчас молодых людей, позвонил:

— Ее хахаль был у бабки вместе с другом, думаю, старуха их позвала, когда получила письмо… Нет, он в норме… Хорошо, сяду на хвост. А если в ментовку поскачут?..

— Чем им поможет ментовка? — покрутившись в офисном кресле, сказал в трубку Родион. — Но ты, Тарас, присмотри за ними, это на всякий случай, перестраховка.

Родион находился в офисе, последнее время он запустил работу, накопилась уйма неотложных дел. Он жутко переживал, потому что предыдущая «Лиза», погибшая на столе хирурга, вызывала большие опасения. Теперь успех практически гарантирован, однако десять процентов он кидал на неудачу, посему меры предосторожности принимал, в какой бы эйфории ни пребывал. Главное, предусмотреть даже мизерный сбой, не отмахиваться от сомнений и верить в удачу, а она с ним, тому подтверждение — новая Лиза.

Гена, что‑то рявкнув секретарше, появился в кабинете, тщательно закрыв за собой дверь. Он подошел к столу Родиона, плюхнулся в кресло и возмущенно доложил:

— Роди, я только что от дока, он меня беспокоит. Его чуть кондрашка не хватила, когда я ему: мол, сегодня ночью жди. Бледный стал, как сперматозоид…

— Спирохета, — поправил Родион.

— Спирохета… Какая разница? Начал молоть, будто он не может после того случая, бабло хотел вернуть. Ну, не мудак, а? Я ему сделал внушение. Очень серьезное внушение, ты знаешь, как я могу и как это помогает, но теперь он всего и всех боится.

— Правильно делает.

— Роди, я тоже боюсь. Эта медицинская гнида способна сдать нас.

— Не успеет, — усмехнулся Родион, набирая номер. Услышав голос доктора, он заворковал, но так, чтоб у того сдавило под ложечкой от страха: — Док, это Родион. Не сердитесь на Гену, он горячий парень… Чшш, док, я все понимаю и привезу дополнительное вознаграждение. Ровно столько, сколько вы получили. Не стоит со мной ссориться, док. — Взглянув на Гену, он улыбнулся, положив трубку. — Ну, вот и все. Страх, Гена, не сильнее жажды денег.

— Не знаю, не знаю… Может, стоило другого дока подыскать?

— Времени нет на другого. К тому же вовлекать новых людей в нашу авантюру нецелесообразно. Да и где еще найдешь частную клинику без больных и медперсонала? Капитальный ремонт перед открытием нового медицинского учреждения — большая редкость, а док… он высококлассный спец.

— У этого спеца баба сдохла под ножом.

— Под скальпелем, — снова поправил его Родион. — Ты предупредил, чтоб сегодня был тот же санитар?

— Мало того, напомнил, чтоб сторожей вырубил… то есть усыпил… в общем, чтоб те спали, а то от страха все забудет.

— Молодец. Итак, сегодня… Я прошу тебя, без шума, спокойно. Главное, чтоб наша Лиза все видела.

— Понял. Сделаем.

6

Тренировка закончилась, зал быстро пустел, тренер подозвал Михаила, подождал, когда они останутся вдвоем, и спросил по‑отечески строго:

— Что это с Захаром? Почему он такой вялый? Пили вчера?

— Не до того было, да и не пьем мы, вы же знаете. Просто у Захара неприятности, невеста пропала.

— Светлана? А как это — пропала? Сбежала или?..

— Или, или. Увезли ее, никто не знает, где она сейчас, мы ищем. Не спрашивайте больше ни о чем, я обещал Захару не трепаться.

Обычно, когда лгут порядочные люди, они прячут глаза, уводят их в сторону, чего не заметил тренер за Михаилом, отсюда вывод: парень говорит правду. Но состояние спортсмена вещь крайне важная, победы зависят не только от физической силы и сноровки, от внутренней гармонии тоже. Если же внутри образовался дисбаланс, то, как правило, побед не видать, к тому же поражения негативно сказываются на психике, спортсмен теряет кураж. Зная это не понаслышке, а также дорожа талантливыми ребятами, он предложил:

— Помощь нужна?

— Спасибо, но пока не надо, нам ребята из милиции обещали помочь. Я побежал, ладно? А то Захара психи накроют, подумает, я сдал его… И правильно подумает.

— Не бойся, я — могила. Ты все же поразмысли насчет помощи.

— Спасибо.

У Захара развилось шестое чувство, в раздевалке он снял лишь пояс, стоял и ждал друга, поставив руки на бедра.