Читать книгу "«Личная гвардия» Сталина. Главное управление НКВД - Петр Дерябин"

Не успело тело Сталина остыть, как Берия приказал войскам МГБ, в первую очередь Первой мотострелковой дивизии имени Дзержинского (особого назначения) и Второй мотострелковой дивизии, выдвигаться с мест дислокации в столицу. В течение нескольких часов эти части не только взяли под контроль и остановили уличное — включая пешеходное — движение на всех значительных магистралях столицы, но и охватили кольцом Кремль. Так город, вместе со всеми партийными и правительственными учреждениями, а также Верховное армейское командование, оказался в фактической осаде.

Имея в своем подчинении войска, полностью контролирующие ситуацию, Берия позволил по-быстрому произвести «дележ добычи». Наследный принц Маленков возглавил партию и правительство. Госбезопасность отошла к Берии, вооруженные силы — к Булганину, а Министерство иностранных дел — к Молотову.

Однако еще до официального объявления о разделе власти между «соратниками» началась политическая свара. Сам Лаврентий Павлович оказался слишком занят укреплением собственной власти над силами безопасности, чтобы участвовать в ней. Он слил МВД и МГБ в единое министерство, которое, разумеется, сам и возглавил. Как показало время, в процессе реорганизации он совершил серьезную ошибку: в качестве своего заместителя Берия оставил прежнего министра внутренних дел, человека Маленкова, Круглова, а вторым заместителем взял Серова, выдвиженца Хрущева.

Почти одновременно с этим Берия ввергнул бывшего главу МГБ Игнатьева назад, в пучину партийного аппарата, и арестовал его заместителя Рюмина — главного фальсификатора «заговора врачей». Этот «заговор» преемники Сталина не замедлили выставить на всеобщее обозрение, разоблачая его как подлог, чем он на самом деле и являлся. Стоит также отметить, что находившийся при диктаторе в последние моменты его жизни министр здравоохранения бесследно исчез.

Не упустил из виду Берия и реорганизацию Охраны. Он понизил статус этого некогда элитного и независимого подразделения до простого Девятого управления госбезопасности. Подобным маневром Берия преследовал двоякую цель: Охрана, которую он исподволь готовил к окончательному захвату им верховной власти, становилась с виду менее значительной в глазах широкой общественности; к тому же это давало возможность перевести личную охрану остальных преемников диктатора под свое непосредственное начало. Причем Берия искренне полагал, что сам он не нуждается в личной охране, поскольку является руководителем всей госбезопасности страны. Но тут Лаврентий Павлович жестоко ошибался. Точно такого рода ошибкой было и то, что он отослал вызванные им дивизии госбезопасности, обеспечившие ему контроль над всей Москвой после смерти Сталина, обратно в казармы, не прибрав немедленно всю власть к своим рукам. Оглядываясь в прошлое, теперь можно с уверенностью сказать, что с того самого момента, как Берия оставил своим заместителем Круглова и отпустил из столицы войска госбезопасности, дни его были сочтены.

А тем временем, пока Берия занимался укреплением своей власти над госбезопасностью, остальные «соратники», в особенности Хрущев, занимались, как впоследствии выяснилось, более важными вещами. Не прошло и двух недель после смерти Сталина, как Хрущев надавил на Маленкова, и тот уступил ему пост руководителя партии. Что именно использовал Хрущев в качестве средства давления, осталось неизвестным. Как бы там ни было, угроза, должно быть, оказалась весьма серьезной, поскольку Маленков сдался, даже не пикнув.

* * *

Берия между тем продолжал заниматься госбезопасностью. В результате Охрана и прочие подразделения МГБ, поначалу приветствовавшие воцарение Берии, надеясь на возвращение «старых добрых деньков», испытали на себе еще несколько месяцев тяжелой беспокойной жизни.

Для начала Лаврентий Павлович провел массовую чистку всех офицеров корпуса госбезопасности, сотрудничавших с Абакумовым или Игнатьевым, а также тех, кто тайно помогал укреплению власти Маленкова, Булганина, Молотова или Хрущева (исключая людей Круглова и Серова). Эта чистка явилась одной из самых страшных кампаний со времен конца тридцатых. В нее оказались вовлечены не только старшие офицеры охраны московских руководителей, но и начальники младшего звена вместе с подчиненными на всех бескрайних просторах Советского Союза.

Берия восстановил на высших постах своих личных приверженцев, отстраненных с должностей с 1946 года Абакумовым, Поскребышевым и прочими. Почти сразу же был уволен Новик, а старый приятель Берии, генерал Сергей Кузьмичев, был освобожден из заключения и поставлен во главе того, что осталось от Охраны. Главой кремлевской комендатуры, напоминавшей к тому времени церемониальное подразделение, Берия поставил одного из немногих неполитизированных офицеров госбезопасности, генерала Андрея Веденина, назначенного на этот пост по настоянию Хрущева.

У себя в резиденции, в качестве главного заместителя, Берия утвердил своего давнего верного сподвижника, генерала Богдана Кобулова. Остальные высшие посты тоже отошли к приспешникам Берии, включая генерал-лейтенанта Михаила Журавлева, который стал заместителем по общим вопросам, несмотря на тот факт, что в 1946 году его выгнали из МВД за беспробудное пьянство. Произведя все эти назначения, шеф госбезопасности приказал подполковнику Карасеву, начальнику Второго управления технического обеспечения (так иносказательно называлась тогда телефонно-телеграфная служба) установить подслушивающие устройства в кабинетах и на квартирах всех членов Политбюро и прочих иерархов, как это делалось при сталинском режиме.

Назначение алкоголика Журавлева ни в коем смысле не являлось исключением. Единственным качеством, необходимым для того, чтобы стать сотрудником Берии, являлась лояльность по отношению лично к Лаврентию Павловичу. В результате прозябавших в безвестности, давным-давно забытых офицеров, многие из которых были выгнаны за пьянство, взятки и кое-что похуже, вытащили из небытия и наделили властью. К тому же представители национальных меньшинств — прибалты, белорусы, кавказцы и выходцы из Центральной Азии — были поставлены во главе своих местных подразделений госбезопасности, что не могло не вызвать недовольства Берией со стороны русских сотрудников, составлявших подавляющее большинство центрального аппарата.

* * *

Производя все эти перестановки, Берия нажил себе немало новых врагов. Он никогда не беспокоился о том, чтобы пройти через все необходимые формальности и получить одобрение Центрального Комитета. Более того, напрямую вмешивался во все партийные назначения, на всех уровнях и по всей стране. К тому же приказал своим подчиненным в каждом регионе не спускать глаз с местных партийных чиновников.

Одним из тех, кто получил такой приказ о слежке, был глава госбезопасности Каменец-Подольской области Украины генерал Тимофей Строкач. Совершенно случайно оказалось, что он находился на короткой ноге с местным секретарем партии, которому и сообщил: «Я тут чего-то не понимаю. Сегодня я получил по телефону приказ из Москвы, от самого Берии. Он велел мне вести постоянное наблюдение… за всеми… и за тобой».

Не мог понять этого и партийный секретарь. Недолго думая, он позвонил в центральный секретариат, в Москву, Несмотря на относительную малозначимость этого партийного функционера, его звонок стал той точкой отсчета, которой отмечено начало конца Берии.