Читать книгу "Лорды гор. Огненная кровь - Ирмата Арьяр"

Пастушонок истолковал мое молчание по-своему:

— Да не бойся ты. На берегу так вон смелая была, а теперича чего испугалась? Говорю же, даром довезу.

Он помог мне забраться в седло — с непривычки я запуталась в юбках — и мы двинулись к городу.

На ночь ворота столицы не закрывались: бояться пока некого, да и со всей страны шли паломники — прикоснуться к гробнице Роберта. Никто ж не знал достоверно, что гробница пуста, хотя слухи ходили. Они были мне выгодны.

Я заплатила немаленькую пошлину за двоих и двойную — за лошадей. Последний вид сборов — мое нововведение, весьма неодобренное знатью, державшей целые табуны. Но навоз с улиц кому-то надо убирать, и из чего-то платить уборщикам при пустой казне. В конце концов, в раю должно быть чисто.

Первым моим прозвищем от народа стало Чистильщик.

В обмен на серебро стражники выдали нам пропуск на сутки как паломникам. Тогда я и узнала имя спутника — Канис.

Я назвалась древним именем Айрани, часто встречавшимся в гимнах божественных айров.

Мы приложили к бумаге оттиски с ладоней, выкрашенных охрой — защита от подмены. Эти пропуска горожане уже обозвали «красной чумой», а паломников, соответственно, «чумными». И никто, кроме Таррэ и его тройки, не знал, что охра выдана страже не простая, а колдовская. Я под надзором вейриэнов долго мучилась над заклинаниями и составом порошка, чтобы он реагировал на чуждую Белому пламени магию. Пускать под бок новых шаунских или инсейских диверсантов мне не хотелось.

Мера оказалась действенной: в первую неделю нововведений каждый день у кого-нибудь из гостей, не предъявивших специальных грамот, вспыхивали ладони. Их десятками отлавливали по всем городам и крепостям. Потом засланцы иссякли либо мои враги придумали контрмеры. Значит, пора усовершенствовать порошок, но где взять на все время?

Вторым моим прозвищем стало Красильщик.

Постоялый двор, куда мне надо было попасть, находился не слишком далеко от ворот, в бедных кварталах. Пастушонок не удивился, что девица в плохоньком плаще и без поклажи направилась искать пристанище именно там, но неодобрительно нахмурил брови:

— Это, конечно, твое дело, Рани, но я бы не советовал туда идти. Раньше там уличные шайки орудовали. Не всех же подлецов темный владыка… тьфу-тьфу, не в ночь будь упомянут… с собой забрал.

Тут он прав. Не всех. Аристократия осталась почти в полном составе. Тут мой папочка проявил неожиданное милосердие. Наверняка чтобы не остаться без шпионов. И гильдии воров, мошенников и нищих по-прежнему процветали. Только самые отъявленные негодяи, у кого руки были по локоть в крови, канули вместе с Темной страной, как мне докладывал советник по внутренним делам. Но на освободившиеся места быстро пришли новые главари.

В городе было темнее, чем за его стенами: дома стояли плотно. Улицы почти пустовали — ставшие поголовно добропорядочными горожане мирно спали. Нам попались на пути лишь тройка подозрительных личностей, ушмыгнувших в подворотни, одна безбоязненно прогуливавшаяся парочка влюбленных да две небольшие группы селян-паломников, помахавших нам выкрашенными охрой ладонями. Мне было больно смотреть на их лохмотья и изможденные лица. Голодный рай, да…

И кстати, ни разу не встретились разъезды стражи. Непорядок. Впрочем, я сама же, вдребезги поссорившись с главой городской стражи, на две трети сократила эту армию бездельников, при которых прежде вольготно чувствовали себя бандиты. Все равно платить нечем. Освободившиеся солдатские и командирские руки направила на сельские работы, причем с оплатой в счет будущего урожая. Надо было пользоваться небывалой оттепелью, срочно пахать и сеять с трудом добытое зерно. Как я его добывала при пустых, как и казна, королевских закромах — отдельная неприглядная история.

— Тут, что ли? — Канис остановился у распахнутых ворот с качавшимся на цепи знаком гильдии, неприязненно оглядел двухэтажную облезлую халупу, видневшуюся в глубине двора. — Клоповник какой-то, рассадник кровопийц. Может, ты лучше с паломниками переночуешь, а к брату с утра пойдешь?

По пути я рассказала донимавшему расспросами пастушонку легенду о старшем брате, подавшемся на столичные заработки. Мол, устроился и прислал мне письмо. А тут внезапно отец умер (в конце концов, Роберт считался моим отцом, а о том, как обстоят дела на самом деле, знали только высшие вейриэны), и я отправилась к брату. Кстати, если верить слухам, что у Азархарта армия бастардов, то братьев у меня должно быть навалом.

От этой мысли я поежилась.

Во дворе раздался истошный вопль, и я вздрогнула от неожиданности.

С одной стороны, маг всегда должен быть наготове, держать щит, чтобы даже стрела, прилетевшая из темноты, не пробила. С другой — такой щит сразу выдаст меня тем, кому открыто невидимое. Северный принц — многоликий маг — обладал такой проницательностью. Во всем мире пока только два огненных мага, и только во мне дар раскрыт полностью, опознать — легче легкого под любой внешностью. Высшие вейриэны наверняка видят, хотя никто из них не раскрывал мне своих истинных возможностей. Но разве стали бы они высшими, не обладай особыми умениями?

— Кошки, — ухмыльнулся Канис.

В этот момент дверь дома распахнулась.

И два моих телохранителя-вейриэна, которых здесь и близко не должно быть, вышли из дверей харчевни на первом этаже.

А я тут, понимаете ли, путешествую инкогнито. Вовсю нарушаю собственную страшную клятву, взятую с меня белоглазым Таррэ.

Что ж… Полное владение магическим даром означает и способность его игнорировать. Сделать вид, что никакого дара и отродясь не было. Иначе не ты будешь владеть даром, а дар — тобой, как случилось с впавшими в безумие к концу жизни огненными королями рода Ориэдра, чье имя я незаконно носила. Потому я с самого начала, еще едва приблизилась к стенам столицы, погасила бушевавший в жилах огонь. Словно пеплом подернулась. Но поможет ли предосторожность?

Воины, конечно, сразу увидели двух всадников, остановившихся в нерешительности посреди двора.

А пусть попробуют прищучить. Во-первых, король Лэйрин сейчас сидит себе в убежище. Бездыханный и слегка недоделанный, правда. Но ведь сидит! И может предъявить свой королевский лик, если так уж нужно (хотя очень нежелательно, над фантомом еще работать и работать). Во-вторых, Таррэ требовал, чтобы я без сопровождения никуда и носу не высовывала. Так вот оно, сопровождение, в наличии. Я покосилась на пастушонка. Он перехватил взгляд и решил, что я струсила. Вейриэны, хоть и прекрасны, как большинство горцев, но смертельно опасны даже на мимолетный взгляд. А уж если присмотреться…

— Говорил же я тебе, подозрительная здесь ночлежка! — громким шепотом сказал Канис. — Поехали отсюда, Рани, другую гостиницу поищем. Или к паломникам вернемся.

Я промолчала. Боялась, что меня выдаст голос. Самое тяжелое — это даже не внешность изменить, а голосовые связки трансформировать.

Уйти нам никто не дал, разумеется. Белые воины вновь оправдали прозвище «ветер ущелий». Не успел пастушонок договорить, как один из телохранителей, только что стоявший на крыльце, оказался за нашими спинами. А второй — предмет воздыханий бесстрашных придворных дам, изумительный Миар с яркой пурпурной прядью в черных волосах, словно в них запутался луч закатного солнца, и такими же глазами, неторопливо приблизился, поигрывая сельтом.