Читать книгу "Дом под снегом (сборник) - Диана Машкова"

А вот Кембридж сейчас оказался таким же страшным ударом, как и те первые дурные вести. Лиза с ужасом поняла, как сильно изменился Дима. Позади остались времена, когда они вместе принимали решения, когда муж советовался с ней, когда она помогла поставить на ноги его небольшую тогда компанию, серьезно пошатнувшуюся в девяносто восьмом. И даже продала ради поддержки предприятия доставшуюся ей от бабушки огромную трехкомнатную квартиру на Тверской. Лиза никогда не ставила ему это в укор — считала своим долгом. А вот сейчас захотелось припомнить зарвавшемуся мужу все. Лиза расплакалась, как девчонка, от жалости к себе — ее пытались разлучить с самым дорогим, с тем, что было смыслом ее жизни и надеждой на завтрашний счастливый день. Но, как это ни странно, злость на мужа вытекала из Лизы вместе со слезами. Она задумалась, решила, что Дима тоже по-своему заботится о благе дочерей. Хочет дать им лучшее. Утерла слезы и пообещала себе при случае спокойно объяснить мужу все: что МГУ не хуже — проверено временем и многими вышедшими оттуда теперь знаменитыми и достойными людьми, что нельзя лишать ребенка привычного круга общения, отсылать от дома и семьи.

Случай поговорить представился не скоро: Дмитрий Львович, словно нарочно, избегал возможности остаться с женой наедине. Возвращался поздно и сразу ложился спать, утром на скорую руку пил кофе и уезжал. Лиза ждала. В один из выходных, спустя месяц после первого упоминания о Кембридже, девочки уехали всей школой на экскурсию, а супруги волей-неволей остались дома одни. Лиза приготовила завтрак, накормила мужа, никак не демонстрируя своих намерений, и они, как в старые добрые времена, отправились прогуляться по лесу.

— Дим, — Лиза взяла мужа за руку, — ты меня еще хоть капельку любишь?

Такого подвоха от спокойного субботнего утра Дмитрий Львович не ожидал. Он внутренне напрягся и ответил вопросом на вопрос:

— Почему ты спрашиваешь?

— Да так. Хочется иногда услышать от тебя приятные слова. Последнее время ты редко со мной говоришь. — Она делано-печально вздохнула. Дмитрий вряд ли догадывался о том, что она в курсе его неверности и только по привычке играет роль любящей жены. Так и нечего ему все знать. Пусть считает себя самым умным — ему это нужнее.

— Работа… — Дмитрий Львович обрадовался, что удалось уклониться от ответа. — Устаю как собака, ты же знаешь. За день так наговоришься, что язык во рту не ворочается. Иногда по семь-восемь переговоров в день — свихнуться можно. Да и от персонала покоя нет — то это у них случилось, то то. Приходится все решать.

— Дим, — Елизавета Андреевна посмотрела на мужа, — ты мне не ответил.

— Я? — От Лизы не ускользнуло то, как он отвел глаза. — На что?

— На то, любишь ли ты меня, — терпеливо, почти по слогам, повторила она.

— Ну конечно! Мы же с тобой одна семья. Вон какие дочки замечательные растут — все твоя заслуга.

— Зачем ты тогда это затеял? — Дмитрий Львович не сразу понял, о чем идет речь. Непроизвольно дернулся и на всякий случай вытащил из ладони жены свою руку.

— Что ты имеешь в виду?

— Кембридж, — Елизавета Андреевна печально усмехнулась, глядя на его испуг. А потом торопливо, не давая ему вставить даже слово, продолжала: — Это же глупо. Зачем он нужен Маше? Она и здесь прекрасно выучится и станет блестящим специалистом. Она умная девочка. Да ты на себя хоть посмотри — ни Гарвардов, ни Кембриджей не заканчивал, учился в Москве, — а такое дело в своей жизни создал! Любой мужчина твоим уму и способностям позавидует.

— Сейчас времена другие, — сухо ответил Дмитрий Львович. — Без новых технологий, методик, разработок на мировой рынок не выйдешь. А у нас учат до сих пор по старинке.

— Да ведь не это главное! МГУ дает прочное классическое образование. Это университет с мировым именем, — Елизавета Андреевна начала нервничать, но старательно сохраняла спокойствие. — Главное — научить человека мыслить, искать решения поставленных перед ним задач, получать ответы на любые вопросы. Тогда он ни в одной компании, ни на одной должности не пропадет. А все методики и новые технологии — дело наживное. Придет на работу и по профилю во всем разберется. Думающий человек, который умеет учиться, нужен везде.

— А мне в компании нужен готовый профи по финансам! И точка. В Кембридже преподают не только теоретики, но и практики с большим опытом. — Дмитрий Львович резко развернулся и направился к дому.

— Дима! Постой! — Елизавета Андреевна еле поспевала за ним. — Ты хоть Машку-то спросил? Хочет она именно в твою компанию? Ведь у человека в жизни должен быть выбор. Нельзя так вот взять и все за нее решить.

— Я — спросил. И тебе советую. А лучше бы ты сделала это до того, как мне нервы трепать. — Дмитрий скрылся за воротами.

С Машей Лиза поговорила в тот же вечер. И выяснила, что «папе нужно будет помогать», что «не всякому человеку от рождения дается шанс стать крупной фигурой в огромной корпорации», что «Кембридж — это круто» и что «именно в таких мировых учебных заведениях человек обрастает первыми деловыми связями, которые в будущем могут сыграть в жизни важную роль». Маша закончила тем, что на все университетские каникулы будет обязательно приезжать домой. Поэтому пусть мамочка не волнуется — все у них останется, как прежде. Она обняла Лизу. Чмокнула в щечку и побежала по своим делам. Лиза сидела, застыв, как изваяние. И когда только вечно отсутствующий дома отец успел внушить дочери все эти прогрессивные мысли? Почему ему так легко дается то, на что у нее, Лизы, уходит море времени и сил? Ответа на эти вопросы Лиза так и не нашла.

Она пробовала заговорить с Дмитрием на тему Кембриджа еще несколько раз. Он молчал и на все доводы, убеждения, просьбы только повторял как заведенный, что все уже решено. Лиза перестала спать по ночам. Она не могла смириться с мыслью о том, что ее драгоценного ребенка пытаются у нее отнять. Отправить куда-то далеко-далеко, в эту чертову Англию. И как же она будет разрываться на части, как научится делить время между Сашенькой в Москве и Машей в Кембридже? Лиза знала себя. Знала, что не сможет так жить: будет рваться на каждые выходные к старшей дочери и, прилетев к ней, скучать по младшей. Она совсем себя измучила беспрерывными мыслями о том, что их семья рушится, распадается и разваливается на части. Родные, любимые, но разные части. Неужели дети всегда так болезненно для родителей взрослеют? И почему так быстро? Лиза непрерывно задавала себе эти вопросы. С трудом она удерживалась от того, чтобы не «шантажировать» Машку постоянно — словами о том, как она будет без нее скучать, или жалобами на то, что неблагодарная доченька бросает мать, которая вложила в нее все силы, всю любовь. Лиза понимала — таких вещей говорить нельзя. Как бы больно ни было, а решения своего повзрослевшего ребенка нужно научиться уважать. Слишком прозрачна и тонка грань между материнской любовью и материнским эгоизмом. А последний — прямой путь испортить раз и навсегда сложившуюся дружбу. Такую радостную, приятную и такую хрупкую одновременно. Так что Машку Лиза не трогала, а вот мужу объявила войну. Сказались и злость, и обида, и прошлые его грехи.