Читать книгу "Большие проблемы маленькой блондинки - Галина Владимировна Романова"

Ничего он о ней толком не знал, жеребец чертов. Любил, брал, когда хотел, лелеял, а вот узнать толком не успел. А она ведь однажды как-то обмолвилась…

Масютин даже с корточек встал, вспомнив тот вечер месячной давности.

Был конец апреля, на улице было пасмурно. Она приехала раньше его и к хилому отоплению добавила мощную струю теплого воздуха от дорогого обогревателя. Потом приготовила что-то. Расстелила постель. Сняла брюки и ждала его, сев по-турецки в центре кровати.

Масютин был тогда страшно благодарен за ее терпеливое ожидание, за нехитрый ужин, тепло, которым она наполнила квартиру к его прибытию. Он сильно замерз тогда, проторчав на выезде под дождем полтора часа.

Потом еще повздорил с Жанкой по телефону, которой не терпелось примерить на него новый блейзер. Ну не дура! У его ног труп стынет, группа вся выездная пересобачилась от усталости, холода, дождя и желания поскорее смыться по домам, а она со своим блейзером…

Поднимался по лестнице на съемную квартиру страшно усталый, злой, небритый и слегка попахивающий по?том. Последнее его особенно раздражало, но на исправление не было просто времени. Он вошел, швырнул прямо на кровать пакет с апельсинами и принялся разуваться.

Потом Светка заставила его вымыть руки и навалила целую гору мелко наломанных спагетти.

— Ешь, Женечка! Это вкусно, с маслом и сахаром!

Он ел, и ему нравилось. Правда нравилось. И спагетти эти, которые она зачем-то наломала, залив растительным маслом и посыпав сахаром. И тишина, и тепло, и то, что она лопала апельсины, вся, как ребенок, перепачкавшись соком.

А потом Светка шутила, смеялась, бросалась в него шкурками от апельсина и все твердила, что скоро станет богатой, потому что она наследница. Он смеялся вместе с ней и совершенно не слушал. Все спешил, все торопился поскорее стащить с нее ее немудреный свитерок и заштопанные на пальцах капроновые колготки.

А послушать надо было. Что за наследство? Откуда богатство? Не оттуда ли ноги произрастают у сегодняшней трагедии?..

Масютин поднял полупустую бутылку на уровень глаз и легонько ею поболтал. Водки осталось грамм сто пятьдесят не больше, а он трезв как стекло. Ни спиртное, ни курево, ничего не спасает. Тут еще апельсин все глаза промозолил, и зачем брал?!

Он допил все до последней капли и отшвырнул бутылку в сторону. Потом шагнул вперед и неожиданно качнулся. Надо же! Он, кажется, надрался до чертей, сам того не заметив. Странный только хмель какой-то, не такой, как обычно. Ноги не слушаются, а голова ясная. Правильнее, все помнит, а хотелось забвения. Да, и еще со зрением не все так ладно, как ожидалось. Коли видеть, так видеть все, а не видеть, так ничего. Почему же тогда, черти бы всех задрали на свете, картинка двора, дом, хилая аллейка тополей вдоль покоцанной машинами тротуарной дорожки — все это размазалось грязным пасмурным пятном? А вот апельсин видится четко. Масютин мог поклясться, что видит сквозь толстую пористую шкурку, сколько там внутри ароматных долек. И даже видит, как вонзаются в сочную пахучую мякоть тонкие нежные пальчики…

Чертовщина, скажете? Может, и так, только боль от его видений была жуткая. Такая, что задирай голову в небо и вой волком.

— Здорово, Женек. Чего это ты с утра пораньше?

Масютин долго пытался сфокусировать взгляд на мужике, который его окликнул. Вот еще некстати вывалился. Откуда в такое время?

— На рыбалку я, — пояснил мужик, хотя Масютин, кажется, его и не спрашивал. — А ты чего это, спрашиваю?

— С-служба такая… — сильно шепелявя, произнес Женька и, едва держась на ногах, двинулся к своему подъезду.

А там его, как всегда, ждала жена, которой вдруг именно сегодня, именно после такой страшной для него ночи, вдруг приспичило непременно узнать: а любил ли он ее когда-нибудь…

Глава 6

Потолок над Женькиной головой не разверзся, не рухнул на него. И грудная клетка не разорвалась, хотя бурлило там внутри с вулканической мощностью. Даже голова, кажется, обрела хоть какую-то способность соображать. Перестала ныть и задаваться одним-единственным вопросом: «Почему все это с ним случилось?..»

Какое-то время он лежал, вытянувшись под одеялом, потом встал. Походил по номеру в одних трусах, замерз и принялся одеваться. Одевшись, вдруг понял, что голоден. Может, и не голоден, только желудок отвратительно посасывало, и срочно требовалось проглотить хоть что-то, хотя бы чашку чаю.

Чая в номере не было, да и откуда подобный сервис за триста рублей в сутки? Надо выходить на улицу, искать какое-нибудь кафе — на ресторан денег не было, или… Или брать сумку в зубы и отправляться домой.

Вот домой дико не хотелось. Во-первых, он как бы ушел от нее — от жены в смысле. Во-вторых, видеть Жанку было выше его теперешних сил. А ну как снова начнет прилипать: любил не любил…

Масютин подошел к окну и выглянул из-за шторы на улицу.

Гостиничный двор был заставлен грузовыми машинами. А по узкому проходу между глазастыми кабинами сновали мужики в спецовках. Стало быть, он определился на постой к дальнобойщикам. Номер у него трехместный, не иначе часа через полтора кого-нибудь да подселят, а общество ему сейчас нужно как щуке зонтик. Нет, съезжать все же придется.

Вернув штору на место, Масютин принялся собираться. Посовал по сумкам то, что успел раскидать по пустым полкам шкафа. Когда это делал, в каких попыхах, одному богу известно?! Потом вышел из номера и побрел гостиничным коридором к окошку администратора: нужно было сдать ключи. Та сидела на привычном месте и тарабанила по телефону. Правильнее, мусолила на все лады последнюю городскую новость: пожар на даче Удобного. Сенсация же, чего не поговорить!

Женька нехотя прислушался.

— Да ты что!!! Бедная женщина! Сколько он ей крови попортил, Степка этот, так и издохнуть как человек не смог! С шалавой, говоришь… Вот удар так удар для бедной Риточки. Ага… Да ты что?! Ой… Да, а ты знаешь, он, говорят, давно с этой паскудой путался. Рита рассказывала моей сестре, они дружат, знаешь… Так вот, она мне говорила, что девка эта у него не случайная. Вроде любовь там какая-то, давняя, да!..

Масютина словно гвоздями к полу прибили. Он стоял, в обеих руках по сумке, и, широко распахнув глаза, слушал болтливую администраторшу, которая, оказалось, каким-то боком знакома с женой Удобного. Пускай не сама лично, а через какую-то сестру, но…

Факт оставался фактом: про девушку, что погибла на пожаре на даче Удобного, знали многие. Их отношения не являлись секретом ни для кого. Нет, его-то как раз никто в расчет не берет. Он тут при чем? Подумаешь, любил эту засранку, что с того!.. А вот для остальных это не секрет. Даже для этой вот болезненного вида администраторши, сильно смахивающей на огромную моль. Даже она откуда-то знала, что Удобнов давно и прочно зафрахтовал его Светланку. Ах да, от сестры!..

Не было бы личной в том корысти, ох уж он эту моль потряс бы сейчас! Ох устроил бы ей сейчас допросец с пристрастием, но… нельзя, батенька. Сразу спалишься. Сразу у коллег возникнет вопрос: какого черта торчал в гостинице для дальнобойщиков? Номер снимал, с чего это вдруг? С женой повздорил, ударил ее, решил развестись?..