Читать книгу "Цветы на чердаке - Вирджиния Клео Эндрюс"

Своей мягкой рукой она пригладила мои волосы.

— Кэти, радость моя, твой папа очень любил тебя, и я тебя люблю.

С этими словами она перешла к Кристоферу, чтобы приласкать его на прощание, но что она шептала ему, я уже не слышала. У двери она обернулась и пожелала нам как следует выспаться и сказала:

— Увидимся завтра, я приду к вам как только смогу. Вы знаете мои планы. Мне придется прогуляться до станции, сесть на поезд до Шарноттсвилля, где меня ждут мои два чемодана, и рано утром я должна буду приехать сюда на такси, так что, когда это будет возможно, я постараюсь проникнуть сюда и увидеться с вами.

Уходя, бабушка бесцеремонно протолкнула мать в дверь впереди себя, но мама все же успела оглянуться через плечо и умоляюще взглянуть на нас, проговорив напоследок:

— Пожалуйста, ведите себя хорошо, не шумите. Слушайтесь бабушку, выполняйте ее указания и не заставляйте ее себя наказывать. И еще, постарайтесь сделать так, чтобы близнецы тоже слушались, не плакали и не очень по мне скучали. Пусть это будет игрой, по крайней мере для них. Попробуйте развлечь их, а я привезу вам всем игрушки и настольные игры. Завтра я приеду, но все это время я буду думать о вас, любить вас и молиться за вас.

Мы пообещали, что будем паиньками, будем сидеть тихо, как мыши, и с ангельской кротостью выполнять все требования бабушки. Кроме того, мы подтвердили, что сделаем все, чтобы она не сердилась на нас и близнецов, не жалея ни слов, ни усилий.

— Спокойной ночи, мама! — сказали мы с Кристофером в один голос, пока она в нерешительности стояла в дверях. Большие, жестокие бабушкины руки лежали у нее на плечах. — Не волнуйся за нас, все будет в порядке. Мы знаем, чем занять близнецов и как развлечь самих себя. Мы уже не маленькие.

Все это говорил в основном мой брат.

— Я увижу вас завтра ранним утром, — сказала от себя бабушка, выталкивая маму в коридор и запирая дверь.

Мы остались одни и нам стало немного страшно. Что если начнется пожар? Пожар? Теперь я всю ночь буду думать о пожаре и о том, как убежать, если он начнется.

Запертые здесь, мы не сможем ни до кого докричаться, даже если очень захотим. Кто может услышать нас в этой вечно закрытой комнате, куда люди приходят не чаще раза в месяц, в последнюю пятницу?

Слава Богу, что нас поместили сюда временно, всего на одну ночь. А потом, завтра, мама помирится со своим умирающим отцом.

Но пока мы оставались одни. Запертые снаружи. Гигантский дом вокруг нас казался чудовищем, держащим нас в своих острых зубах. Если мы пошевелимся, будем шептать или тяжело дышать, оно нас проглотит и переварит.

Я с нетерпением ждала прихода сна, бесконечная, гнетущая тишина становилась невыносимой. Первый раз в жизни я не засыпала, как только голова коснулась подушки. Кристофер первым нарушил тишину, и мы начали шепотом обсуждать наше положение.

— Все не так плохо, — начал он, и я видела, что его глаза были увлажненными и блестели в полумраке. — Я уверен, что бабушка не такая страшная, как кажется. Не может быть, чтобы она была такой!

— То есть, тебе она тоже не показалась доброй старушкой? Он усмехнулся.

— Да, доброй-предоброй. Как удав боа.

— Она такая огромная! Как ты думаешь, сколько она ростом?

— Господи, даже не знаю. Может быть, шесть футов. И весом фунтов двести.

— Какое там! Семь футов и пятьсот фунтов весом.

— Кэти, когда ты научишься не преувеличивать? Перестань делать из мухи слона. Посмотри на ситуацию реально. мы просто заперты в одной из комнат большого дома. Мы проведем здесь одну ночь, пока мама не вернется.

— Кристофер, ты слышал что она сказала о каком-то двоюродном дяде? Ты понял, что она имела в виду?

— Нет, но думаю, мама нам все объяснит. Теперь помолись и засыпай. В конце концов это все, что мы можем сделать.

Я встала с кровати, опустилась на колени и сложила ладони под подбородком. Крепко закрыв глаза, я долго и напряженно молилась, чтобы Господь помог маме быть обаятельной и обезоруживающе прекрасной.

— И, Господи, сделай так, чтобы дедушка не был таким же злым и неприязненным, как его жена.

После этого усталая и обуреваемая множеством эмоций, я прыгнула в кровать, и, крепко обняв Кэрри, провалилась в сон.

БАБУШКИН ДОМ

За тяжелыми шторами тускло забрезжил рассвет. Нам запретили их открывать.

Кристофер первым проснулся и сел на кровати, зевая, потягиваясь и улыбаясь мне.

— Привет, взъерошенная! — сказал он.

Его собственные волосы были еще растрепаннее моих. Не знаю, почему Бог распорядился так, что у Кристофера и Кори были очень курчавые волосы, а у нас с Кэрри — только немного волнистые. Будучи мальчишкой, мой брат отчаянно пытался распрямить свои кудри, а я сидела, и глядя на него, думала, как было бы хорошо, если бы они оказались на моей голове.

Приподнявшись, я оглядела комнату размером примерно шестнадцать на шестнадцать футов. Она была просторной, но из-за мебели: двух двуспальных кроватей, высокого массивного комода, двух стульев с толстыми мягкими сиденьями, большого трюмо, двух туалетных столиков с отдельными стульями, да еще и столом из красного дерева, к которому прилагались четыре дополнительных стула, она казалась маленькой и доверху забитой барахлом. Между двумя большими кроватями находился еще один столик с настольной лампой. Всего в комнате было четыре лампы. Пол под всей этой темной массивной мебелью был застелен линялым восточным ковром с золотым орнаментом по краям. Когда-то красивый, сейчас он выглядел старым и износившимся. Стены были оклеены бумажными обоями кремового цвета с белым рисунком. Покрывала на кроватях были золотистого цвета и сделаны из какого-то тяжелого материала, вроде простеганного сатина.

На стенах висели три картины. Боже праведный, от одного взгляда на них захватывало дыхание! Гротескные демоны преследовали обнаженных людей в подземных огненно-красного цвета пещерах. Неправдоподобно страшные чудовища терзали остальные заблудшие души. Все еще шевелящиеся конечности торчали из оскаленных пастей с длинными, острыми, сверкающими клыками.

— То, что ты сейчас рассматриваешь, называется ад, каким некоторые его себе представляют. Ставлю десять против одного, наша ангелоподобная бабушка сама повесила эти репродукции, чтобы напомнить нам, что нас ждет, если мы ослушаемся. Похоже на картины Гойи, — добавил он.

Мой брат действительно знал все. Кроме его главной мечты — стать врачом, он лелеял еще одну — стать художником. Он исключительно хорошо рисовал, писал акварелью, масляными красками и так далее. Ему хорошо удавалось практически все, кроме уборки и ухода за собой.

Как только я попыталась встать и идти в ванную, Кристофер вскочил с кровати и, естественно, опередил меня. Почему мы с Кэрри были так далеко от ванной? В нетерпении я села на край кровати, качая ногами из стороны в сторону, и стала ждать, пока он выйдет.