Читать книгу "Челюсти – гроза округи. Секреты успешной рыбалки - Эдуард Веркин"

– Тащи давай, не может быть!

И они принялись вытаскивать сеть на плот.

– Вон она! – закричал Генка. – Вижу!

В воде показался пёстрый щучий бок. Ребята уперлись покрепче в плот и выволокли на настил большую желтоватую рыбину. Щука извивалась и пыталась спрыгнуть в воду.

– Попалась, уткоедка! – Генка треснул щуку веслом по голове, и та сразу успокоилась.

– Это не она, – разочарованно сказал Витька. – Зря ты её треснул. Это обычная крупная щука. Крупная, но не более того. Утку она не сможет утащить. А наша щука не крупная. Наша щука огромная. Гигантская!

– Да? – Генка скептически потрогал свой первый улов. – А мне показалось, что эта тоже гигантская…

– Смотри-ка лучше, – Витька перевернул пойманную щуку. – Во дела!

По щучьему боку у головы и у хвоста проходили две глубокие борозды с вырванным белым мясом и распотрошенной чешуей.

– А вот это сделал уже наш клиент, – Витька показал на борозды. – Пытался эту щучку сожрать.

– А что, разве щуки других щук едят? – спросил Генка.

– Ещё как едят! – ответил Витька. – С большим аппетитом. А та, большая щука, ухватила эту попёрек туловища. Теперь представь, какие у неё челюсти!

Витька измерил пальцами расстояние между бороздами.

– Ого! – изумился Генка. – Но тогда… тогда она точно не щука, а… крокодил какой-то. Сорок с лишним сантиметров челюсть. А может и больше! Просто щучий великан!

– Вот и я о чём. – Витька подтолкнул плот к пляжу. – А мы на него с какими-то крючочками! Он в этом озерце всех уже слопал, даже за тутошних щук принялся. Недаром они через протоку удрать пытаются.

– Да уж… – Генка поднял оглушённую рыбину и засунул её в бидон, хвост остался торчать снаружи. – Отнесем её домой, пусть тётка пожарит.

– Хорошо.

Они причалили и привязали плот к коряге.

– Ты, Ген, иди, щуку пока отнеси, а я тут посижу, подумаю, – Витька уселся на песок.

Генка пожал плечами и потащил домой щуку. Когда он вернулся, Витька продолжал сидеть на месте.

Погода изменилась. Солнце исчезло, стало облачно и прохладно, песок остыл. Витька ёжился от холода, но с песка не вставал. Генка подошёл и сел рядом. Витька молчал.

– Знаешь, чем можно попробовать её поймать? – сказал вдруг Витька.

– Чем? – Генка свернул в трубочку кусочек бересты, сделал факел, поджёг и теперь грел на нём руки.

– Её можно попытаться застрелить из подводного ружья.

– А где мы возьмём подводное ружьё? – спросил Генка. – Его из проволоки не свяжешь. Да и вообще подводное снаряжение… Кто нам его сюда притаранит?

Ребята переглянулись.

– Жмуркин! – в один голос сказали они.

– Бежим домой! – Генка вскочил.

– А как мы до усадьбы доберёмся?

– Забыл, что ли? – Генка уже бежал по направлению к дому. – У тётки же есть Берёзка! Кто первым добежит, тот сидит спереди.

Первым до конюшни добежал долговязый Витька.

Берёзка жевала сено и зевала.

– Запрягать долго, – сказал Генка. – Поэтому едем верхом. Я однажды видел, как седло приделывают. Ну, в смысле, лошадь засёдлывают. Сейчас попробую.

Генка неумело забросил на спину Берёзки седло и криво затянул снизу подпруги. Кое-как приладил уздечку.

– Пойдёт, – сказал он. – Давай, Витька, забирайся.

Витька подставил под бок лошади стул и вскарабкался в седло.

– Ноги вот в эти штуки засовывай, – руководил Генка. – Стремена называются…

– Не учи… – Витька вставил ботинки в стремена.

Генка забрался в седло сразу за ним. Витька взял в руки уздечку.

– Что говорить-то надо? – спросил он.

– Что-что, как обычно, – ответил Генка: – Н-но, мёртвая!

– Н-но, мёртвая! – сказал Витька и легонько ткнул лошадиные бока пятками.

Берёзка послушно вышла из конюшни и двинулась по направлению к колхозной усадьбе.

Через километр Генка сказал, что двенадцать километров – не такое уж и большое расстояние. Через два заметил, что он не создан для верховой езды. Через восемь километров Генка умолял Берёзку бежать чуть помедленнее, а то и вовсе перейти на шаг. К концу двенадцатого километра он просто мычал и иногда произносил бессмысленным голосом: «Буря мглою небо… кроет…» Витька переносил путешествие стоически.

Берёзка остановилась на центральной площади колхоза как раз напротив почты. Генка сполз на землю. Витька соскочил пружинисто и будто бы привычно.

– Это в миллион раз хуже, чем мотокросс, – сказал Генка. – И как только люди на коняшках ездят?

– Легко и непринуждённо, – Витька привязал Берёзку к столбу. – Звонить будем?

– У него же мобильник только так, для понта с собой. И фотоаппарат тоже фуфловый. Надо телеграмму посылать. Текст, значит, такой: «Срочно приезжай снаряжением подводной охоты большие траблы»…

– Траблы замени на проблемы, – посоветовал Витька. – А то передавать не будут.

Отправив телеграмму, ребята вышли на площадь.

– Завтра надо идти встречать первый автобус, – сказал Генка.

– Почему завтра? Почему первый?

– Могу поспорить, что Жмуркин приедет завтра, – сказал Генка. – Завтра и первым автобусом. Не вытерпит. Я специально телеграмму так придумал. С неопределённостями. Жмуркин клюнет. У него фантазия разыграется, и он приедет. Клюнет и сразу же приедет, я-то его знаю. Тут недалеко, в конце концов – несколько часов всего…

– А снаряжение?

– И снаряжение добудет. Будь спокоен. А пока надо немного освежиться.

Генка побежал к фонтану и сунул под воду голову.

– И зачем они этот фонтан тут поставили? – он вынырнул и теперь по-собачьи отряхивал голову от воды.

– Красиво просто, – сказал Витька. – Церковь вон какая, ещё дома старые. И фонтан. Большой, глубокий. Не фонтан, а целый бассейн. И чистенький такой, ни тебе бутылок в нём, ни какой другой пакости. Следят, наверное…

– Дорог нет нормальных, а фонтан вот есть, – Генка снова нырнул и вынырнул обратно. – Только воду зря переводят. А вода вкусная, хоть в бутылки разливай.

Глава 8

Жмуркин-Завоеватель

Всё получилось так, как и предполагал Генка. С утра друзья запрягли Берёзку и отправились встречать первый автобус.

Автобус остановился возле почты, и из него вывалился Жмуркин. Жмуркин оглядел площадь, на секунду остановил взгляд на доме, где ночевал драматург Островский, в две секунды оценил шатровую церковь семнадцатого века, снял церковь и дом Островского на фотоаппарат, презрительно поморщился на фонтан и лишь затем увидел Витьку и Генку.