Читать книгу "Недоверчивые сердца - Мэрилайл Роджерс"

Но уже в следующее мгновение она снова повернулась к графу.

— В Суинтоне мы пробудем одну ночь, может, больше, — сообщил Гаррик будущей супруге; впрочем, сидевшая рядом с ним красавица не могла отвлечь его внимание от другой женщины — он не сводил с нее глаз.

«Что ж, судя по выбору спутницы, она решила не допускать больше прегрешений», — подумал граф. И ему вдруг стало так грустно, что заболело в груди. Бессознательно он лелеял приятную мысль: если она в тот раз не проявила недовольства, значит, расстанется с аббатством. Теперь он отчаянно ругал себя за безрассудные надежды. Для монашки тот поцелуй означал грешное страстное желание — чем же еще он мог быть для нее, его будущей свояченицы? Увы, реальность неумолима, и сейчас он испытывал отвращение к себе за поступок, который только ускорит ее отречение от мира.

Алерия сидела, прислонившись к резной спинке стула, она почти не слушала графа. Ее волосы сияли золотом, но щеки побледнели, лазоревые глаза потускнели и были похожи на небо в пасмурный день. Ее нареченный должен был выражать ей свое восхищение, которое, как она считала, испытывают все знавшие ее мужчины. Но граф по-прежнему был холоден. Занятая своими печалями, Алерия не замечала, на кого направлен интерес графа.

Голос совести, который обычно нашептывал Нессе добрые советы и удерживал от дурных мыслей и поступков, сейчас вопил, требовал, чтобы она отвела глаза от Ледяного Воина. Девушка собрала всю свою волю и отвернулась. Напротив нее стоял высокий замысловатый подсвечник с горящей свечой. Подняв сложенные ладони к губам, Несса посмотрела на свечу с таким жаром, что просто поразительно, как свеча не расплавилась и не превратилась в ком бесполезного воска.

Все замечавшая Элеонора подумала: «Это уж слишком…»

— Пора пойти отдохнуть. — Королева отложила фруктовый нож с костяной ручкой и встала. Покосившись на Нессу, она направилась к входу.

Девушка вздохнула с облегчением — наконец-то этот мучительный ужин закончен, теперь она сможет забиться в какой-нибудь темный угол и спрятаться от серебряных глаз. Ее поведение так резко отличалось от изысканных манер королевы, что привлекло всеобщее внимание. Несса вспыхнула и еще больше смутилась, понимая, как выделяется покрасневшее лицо на фоне белого одеяния послушницы.

Сдержав порыв вскочить, Несса осталась на месте. Вскоре Алерия и граф с бароном ушли, и она тоже встала из-за стола. Поднимаясь по лестнице, она думала о том, как бы укрыться в уединенном местечке. Однако из этого ничего не получилось. Как только она появилась в дверях, младшая сестра сказала:

— Иди ко мне. — Алерия похлопала ладонью по гобеленовой подушке; она сидела на длинной скамье возле кресла королевы. — Хоть ты уезжала ненадолго, я уже соскучилась. К тому же в прошлый раз нам так и не удалось поговорить.

Несса нехотя подчинилась; ей предстояло сесть между сестрой и тем человеком, которого она больше всего избегала, — кресло графа стояло у другого конца скамьи. Алерия сразу же повернулась к Элеоноре, и Несса, чтобы не смотреть на жениха сестры, стала смотреть мимо Алерии и королевы — в ту сторону, где Коннел предлагал стул Сибилле; барон что-то тихо говорил, а Сибилла улыбалась. Флиртуют?! Нет-нет, конечно же, нет!

— Ты на этот раз надолго? — Алерия снова повернулась к сестре.

— Я пробуду здесь столько, сколько понадобится, чтобы присутствовать на твоей помолвке, — ответила Несса. «Слава Богу, это займет не больше двух дней», — добавила она про себя.

Тут Несса впервые после приезда посмотрела на Алерию в упор — и поразилась: нежное личико побледнело и осунулось, а лазоревые глаза потухли. Несса сурово осудила себя — думая о своем, она лишь сейчас заметила, как несчастна красавица сестра. Такое небрежение противоречило всему, что ей внушала мать, чему учили в аббатстве: интересы других людей важнее собственных. Нужно будет поговорить с Алерией по душам, нужно помочь ей понять и принять уготованный ей путь. Будущее обеих сестер было предопределено с детства, но она, Несса, к сожалению, не заметила, что младшая сестра не готова к тому пути, что ее ожидал.

— Ведь мы с тобой в последний раз секретничали перед твоим великим путешествием, — продолжала Несса. — Приходи вечером ко мне, проговорим до ночи — как в детстве.

Алерия радостно улыбнулась и закивала. Несса никогда ее не подводила. Несса всегда решала все проблемы. Несса и сейчас это сделает. Вера во всемогущество старшей сестры вернула ей уверенность, и Алерия ожила, стала такой же, как всегда — ветреной и очаровательной; она тотчас же стала пересказывать дворцовые сплетни, и в конце концов Элеонора, обрадовавшись, что к Алерии вернулась жизнерадостность, подхватила эту тему.

Несса же по-прежнему оставалась в напряжении, она и сейчас чувствовала на себе пронизывающий взгляд графа. Закрыв глаза, девушка сказала себе: «Пусть этот мрачный мужчина думает, что я молюсь». Она поднесла к губам сложенные ладони, опустила голову, и потекли мгновения тишины.

— Несса…

Обращаясь к ней, только две женщины употребляли это уменьшительное имя. Но бархатный низкий голос не принадлежал ни сестре, ни королеве. Голос этот, казалось, ласкал ее, и он принадлежал мужчине — воплощению искушения. Не желая отвечать на тихий оклик, она раздумывала, как следует реагировать.

— Несса, — снова позвал Гаррик.

Сибилла была поглощена Коннелом, а королева с Алерией так увлеклись разговором, что не обращали внимания на остальных.

«Что же делать?» — думала Несса. Нет, убегать она не будет, не должна… Девушка медленно подняла голову и вопросительно посмотрела на графа.

— Ваша сестра сказала, что в детстве она придумала это имя и что оно вам очень нравится.

Несса молча кивнула. Внутренний голос тут же шепнул: «Говори, иначе он подумает, что ты совсем глупая». Увы, она не могла вымолвить ни слова!

— Это вам больше подходит, — с улыбкой продолжал граф.

Несса улыбнулась ему в ответ, однако по-прежнему молчала.

Гаррик же вновь заговорил:

— Во время нашей последней встречи я вел себя дурно. Умоляю, простите меня за безрассудство. Я раскаиваюсь в своем поступке, но все же уверен: ваш характер не позволит вам носить монашеское одеяние.

Тут Несса наконец-то обрела дар речи и решительно заявила:

— Нет, это неправда! — Однако она прекрасно понимала, что граф прав — она уже давно это чувствовала.

— Я прав, Несса, и вы сами это знаете, — возразил Гаррик; он не хотел, чтобы она бежала от реальности и ушла в ту жизнь, которая ее не влекла.

— А я говорю — неправда! — выпалила Несса, и глаза ее вспыхнули.

Гаррик смотрел в ее глаза, как в волшебное зеркало, в котором отражаются все движения души, и сейчас в этих глазах был страх.

— Вашему характеру свойственны далеко не святые искушения, — проговорил он с усмешкой.

Это обвинение заставило ее снова потупиться. «Увы, конечно же, он прав», — говорила она себе.