Читать книгу "Тайны Древнего Лика - Алексей Корепанов"

— Во всяком случае, такие предположения высказываются. О том, что инопланетяне существуют в ином пространстве-времени, в котором наше будущее является прошлым. — Ван Маарен взглянул на журналиста и добавил: — Я имею в виду отнюдь не фантастические романы. Впрочем, есть объяснение и попроще, если такое определение применимо в данном случае: они каким-то образом воздействовали на ее психику и инициировали латентную способность к ясновидению. Может быть, это произошло неумышленно.

— Вот у вас все и сложилось, мистер ван Маарен, — сказал Синчин. — Жительницу Чаттануги похитили инопланетяне, провели обследование, попутно инициировали способности к ясновидению и вынесли за борт своей «тарелки» в Стоунхендже. А одежду ее на память себе оставили.

Американец хмуро молчал и с силой потирал нижнюю челюсть.

— Слушайте! — встрепенулся журналист. — А если попробовать регрессивный гипноз?

Ван Маарен оставил свою челюсть в покое, хмыкнул и ответил:

— Весьма ненадежный способ извлечения подавленных воспоминаний. Если вас под гипнозом спросят, что с вами делали инопланетяне — которых на самом деле не было, — то вы, вероятнее всего, сможете просто придумать «память» о том, чего не происходило… Тем не менее, мистер Синчин, мы уже попробовали.

Журналист воспринял это заявление почти как должное — сколько же можно было удивляться оперативности и возможностям заокеанской спецслужбы…

— Поскольку вы сейчас со мной беседуете, — сказал он, — то результат, надо полагать, оказался неутешительным.

— Именно так, мистер Синчин, — подтвердил американец.

— Что, никакой реакции?

— С ней работали пять психиатров. Пять! — Ван Маарен для наглядности поднял руку и показал пятерню. — Независимо друг от друга. И заключение у каждого из них одинаковое: там стоит очень прочная блокировка. С такой блокировкой им работать не приходилось.

— Значит, зеленые человечки квалифицированнее наших специалистов, — резюмировал журналист. — И что дальше?

— Будем держать под наблюдением и повторять попытки. Есть надежда, что со временем блокировка ослабнет. Правда, есть и другая проблема…

— Ее психическое состо…

— Да, — в очередной раз рубанул топором ван Маарен, отсекая фразу Синчина. — Пока релевантность очень низкая. Нулевая.

— То есть?

— То есть мы атакуем ее вопросами о НАСА и сенаторе Кеннеди, а в ответ получаем обрывок фразы о каких-то ассемблерах. Или о черепе в белом тумане. Или вообще ничего не получаем. Будем работать… если не случится психического коллапса.

— Есть такие опасения?

Американец едва заметно кивнул:

— Увы, есть.

— Собственно, чего вам опасаться? Возможно, это прозвучит цинично, но ее состояние должно быть вам только на руку: она не сможет никому выдать никаких тайн, если они у нее есть, и повредить вашей национальной безопасности.

— Мы не знаем, единственный ли это случай, мистер Синчин. И какими секретами владеют другие. И в каком они состоянии.

— И где находятся, — подхватил журналист. — Не в подвалах ли КГБ… Или у Кастро. Представляю, что было бы, если бы она появилась лет на десять раньше и предсказала сооружение берлинской стены или убийство Кеннеди… — Журналист запнулся, теперь уже не из-за американца. — Вы предложили мне высказывать все что угодно… А как вам такая версия? Она просто прибыла из будущего. Вот и все.

Ван Маарен некоторое время молча смотрел на журналиста, а потом ответил:

— Вероятно, на вас, англичан, крепко повлиял ваш Уэллс с «Машиной времени». Фантастика сама по себе штука интересная, но вряд ли стоит руководствоваться ею на практике.

— А другой наш соотечественник писал: «В земле и небе более сокрыто, чем снилось нашей мудрости, Горацио», — парировал Синчин.

Американец слабо улыбнулся:

— Ну, если начать оперировать цитатами… На любого Шекспира найдется свой Уитмен, а на Байрона — Верхарн. «Природа — сфинкс. И тем она верней своим искусом губит человека, что, может статься, никакой от века загадки нет и не было у ней». Тютчев, русский ответ Шекспиру. Нет никаких загадок.

Журналист с уважением посмотрел на ван Маарена. Сотрудники Агентства национальной безопасности, судя по всему, были людьми весьма образованными. Во всяком случае, сам Синчин впервые слышал и эти строки, и саму фамилию русского поэта.

— В дискуссию я вступать не буду, — сказал он. — Но вы же сами просили выдавать самые невероятные гипотезы. Вот я и выдал. И она все объясняет.

— Что ж, именно фантазия, способность к творческому воображению и выделяет нас среди других животных, — задумчиво изрек Деннис ван Маарен. — Возможно, и мы сами — чья-то фантазия…

Марк Синчин вздохнул:

— Эх, жаль, читатели «Кроникл» ничего не узнают…

— А вы напишите роман, — посоветовал американец. — Фантастический роман, с другими именами и местом действия. Только не сейчас, а лет этак через пять — семь.

— А что? — загорелся журналист. — Почему бы и не потеснить Уэллса?… «Новые испытания машины времени»… Или нет: «Унесенные ветром времени»!

— «Унесенные ветром» — это очень оригинально, — с иронией заметил ван Маарен.

…Утром 4 сентября, слушая по радио сообщение о том, что накануне скончался вьетнамский лидер Хо Ши Мин, Марк Синчин вспомнил слова сотрудника Агентства национальной безопасности: «Меня убедило бы, если бы прорицатель точно предсказал, что дядюшка Хо умрет третьего сентября».

Деннис ван Маарен тоже оказался прорицателем.

Журналист отставил чашку с недопитым кофе и подумал, что обязательно напишет роман.

Но не успел.

8 сентября потерявший управление грузовик протаранил на одном из перекрестков Солсбери «рено» Марка Синчина. Журналист ушел в мир иной в карете «скорой помощи», которая везла его в больницу…

7

— Господи, ничего не пожалел бы сейчас ради бутылки пива и доброго куска ветчины! — с чувством воскликнул Леопольд Каталински и, состроив гримасу, с размаху впечатал в стол тубу с концентратом. — Ну, почему я, болван этакий, не догадался прихватить с собой хоть немного ветчины?

— Все равно ты бы ее уже давно слопал, — с улыбкой заметила сидящая напротив Флоренс Рок. — И, согласись, все-таки это, — она кивнула на прилипшую к крышке стола белую, с веселенькими красными узорчиками тубу, — гораздо лучше, чем питательные растворы внутривенно. Три раза в сутки.

— Не вижу особой разницы, — пробурчал Каталински. — Пусть мне пиво качают внутривенно.

— С ветчиной! — фыркнул Алекс Батлер.

— А по-моему, на провиант грех жаловаться, — возразил Свен Торнссон и извлек из держателя очередную тубу. — Вы согласны, командир?