Читать книгу "Магистраль - Евгений Прошкин"

Инструктор, щурясь, покачался на носках и вернулся за стол.

— Когда вы жили дома… — продолжал он, — еще до школы… когда ездили в транспорте, гуляли по паркам. Вы не думали о том, что среди вас находятся люди из будущего?

— Кто думал — тот лежит в психушке, — отозвалась Рыжая.

— И всерьез об этом не говорят. Значит, Служба пока справляется. Дальше будет тяжелее. Многие нарушители в наше время уже родились, и теперь у них есть возможность вторгаться не в папину-мамину жизнь, а в собственную. Самый простой вариант… и поэтому самый распространенный,… но, на мой взгляд, один из самых неумных… Так вот, способ в корне изменить свою судьбу — это…

— Простите! — неожиданно вклинился Иванов. — У нас сейчас перерыв, и мы…

— Серьезно? — Инструктор посмотрел на часы. — Надо же… Ладно, к этому варианту вернемся позже. А кто любит кино, тот должен сообразить сам.

— Тебе что, приспичило?! — зашипели на Иванова отовсюду, но инструктор уже поднялся и вышел из класса.

— Иван Иваныч! — воскликнул Олег. — Ты что здесь делаешь? Ты учишься или повинность отбываешь?

— Ничего я не делаю… — Тот вдруг улыбнулся. — И ты тоже. Разве нет?

— В каком смысле? — растерялся Шорохов.

— В прямом.

Олег было задумался, но вспомнил, с кем он разговаривает, и, чертыхнувшись, направился в курилку.

* * *

Шорох с досадой посмотрел на мигающую лампочку, и Олег лишь сейчас понял, как сильно она его раздражает — не двойника, а его самого, хотя разницы между ними не было.

Шорох пожал руку Лопатину и по-свойски чмокнул Асю, Олегу же он просто кивнул. Тот кивнул в ответ и машинально опустил недочитанный лист в прорезь уничтожителя.

Двойник выглядел изможденным и, похоже, здорово торопился.

— Василь Вениаминыч, я тут еще часа два проторчу, В смысле, он, — двойник показал на Олега.

— Откуда ты знаешь? — нахмурился Лопатин. — Ах да…

— Вот именно, — подтвердил Шорох. — Бумажки и Прелесть порезать может. Когда полы домоет. А мне бы сейчас… то есть ему… сгонять бы кой-куда. Работы, Василь Вениаминыч!.. — Он провел ладонью по горлу.

— Не пойму я твоей логики, — заметила Ася. — Что ты пытаешься на этом выиграть? С синхронизатором все равно не опоздаешь.

— Первый день службы?… Посмотрю я на тебя через месяц, Прелесть. Субъективное время идет, и фиг ты его остановишь. Оно идет — и проходит… Можно двадцать лет прожить в одном году и в нем же состариться. Отдыхать мне положено или нет?! А вы тут бумажки кромсаете… Выручайте, Василь Вениаминыч! — взмолился он. — Дело простое: полная замена, прямо в роддоме. А?…

— Лучше я, — решительно произнесла Ася.

— Ну уж нет! — отозвался Олег. — Швабра на кого останется, на меня? Я бычки по полу не раскидывал. Справлюсь, Василий Вениаминович, не волнуйтесь.

— Орел… — буркнул тот, глядя почему-то не на Олега, а на двойника. — Показывай материалы.

Шорох протянул мини-диск в прозрачной коробочке.

— Задача из учебника, — сказал Олег, посмотрев на экран.

— Нехорошо это… — Василий Вениаминович снова снял шляпу и бросил ее на стопку серой бумаги. — Нехорошо и опасно.

— Как и все в нашей жизни, — изрек Шорох, Лопатин недоверчиво покосился на двойника, затем на Олега и сказал, неизвестно к кому обращаясь:

— Быстроты стал… философом.

У него на языке явно вертелись какие-то вопросы, но он терпел. Любой обмен информацией, даже на тему погоды, не мог не вызвать последствий, которые всегда негативны, — просто потому, что в «естественном ходе событий» они отсутствуют. Олег сознательно брал это определение в кавычки, уж очень оно ему не нравилось. Называть поток времени «бетонным столбом» было вроде бы удобней, но лишь на первый взгляд: пресловутый «столб» мгновенно возникал в воображении и тянул за собой мыслишки о бренности, тленности и полной предопределенности. Мысли, одним словом, не полезные.

Олегу и самому хотелось расспросить двойника, но он был уверен, что Шорох ничего не скажет, иначе эту встречу классифицируют как типичное вторжение. И тогда за ними нагрянут — либо сейчас, либо позже…

«Не за нами, — поправился Олег, — а за мной. В настоящем или в будущем, — но это я. Один человек в двух лицах. В разных временах. Нет уж, пусть он молчит… Да, я уж помолчу…».

— Ты там… далеко?… — спросил Лопатин.

Шорох погладил небритую шею и с неохотой ответил:

— Не настолько, чтобы успеть забыть.

— Помнишь сегодняшний день?

— И весьма подробно.

— Василий Вениаминович!.. — вмешался Олег. — Если он знает, что это было, то… так оно и было. Фактически я уже все сделал.

— Ты мне голову не дури! — рассердился Лопатин. — Пока ты не включил свой синхронизатор, ничего еще не сделано, ясно? А помнить можно все что угодно, в том числе и то, чего никогда не было. Вернешься с задания — убедишься… Добро, пошел, только без экспромтов, — закончил он неожиданно.

— Спасибо, Василь Вениаминыч, я верил, что вы не откажете. — Шорох повернулся к Олегу: — Главное, не дергайся. Все у тебя получится.

Тот набрал на табло время и глубоко вдохнул. Школьные тренировки позволяли почувствовать физический процесс, но не могли передать того, что испытываешь при самостоятельной отправке.

Олег обнаружил, что прибор у него в руках подрагивает, и, пока начальство не передумало, придавил круглую кнопку старта.

Контуры предметов стали нечеткими, а голоса зазвучали низко и тягуче. Каждое из трех тел при движении размывалось в длинный прозрачный шлейф. Свет плавно померк, и Олег, переступив с ноги на ногу, услышал, как под подошвой зашуршал сухой мусор.

Прибыл…

Вокруг была тьма. Сообразив, что в комнате нет окон, Олег дотянулся до стены и, проведя по ней ладонью, нашел выключатель.

Молочные плафоны затрещали и по очереди вспыхнули — за исключением среднего, который спустя несколько секунд все-таки зажегся, но, щелкнув, тут же погас.

На полу плотным слоем лежала нетронутая пыль, а столы опять были доверху завалены макулатурой, — хотя Олег подозревал, что уничтожитель документов Лопатин уже приобрел.

От субъективного настоящего его отделяла всего неделя. Это было не страшно, совсем не страшно. В школе они перемещались и на год, и на два… Могли бы и на двадцать, ничего особенного… И все же Олега трясло.

— Поговорим?… — раздалось рядом.

Олег чуть не вскрикнул: в кресле Василия Вениаминовича, умиротворенно сложив руки, сидел все тот же двойник.

— Ты?… Ты откуда?

— Откуда и ты, — ответил Шорох, поднимаясь. — У меня к тебе просьба.